Москва - 36

-Блин...- кровь застучала в жилах, бросаюсь к окну, на ходу бросаю взгляд на часы: без семи два.

Первая двойка что на арене, по прямой до неё метров пятьдесят, уже заняла место за пулемётом МГ-34, вторая, метрах в ста наискосок- не готова, занимается сошками.

-Петров!- Сержант ловит брошенные мной сапоги.- Твои этажи со второго по четвёртый: переводишь людей из номеров, выходящих на улицу в номера напротив, которые выходят во двор. Вооружённые мужчины- охраняют лестницы на своём этаже. Остальные запираются в комнатах. Сначала стучи во все двери, затем приказываешь сразу всем.

-Базаров! Твои- с пятого по седьмой. Исполнять! Бегом! По лестнице!

Мои оруженосцы босиком, на ходу застёгивая ремни, исчезают за дверью.

-Дежурный! Говорит Чаганов. К бою! Двери- на замок! Лифт- на крышу. Напротив здания два пулемёта! Передаёшь приказ коменданту.

Бегу по пустому коридору восьмого этажа к президентскому люксу и на всякий случай стучу во все двери: хотя там никого быть не должно, Эйтингон распорядился всех выселить вниз. У дверей люкса дежурный с удивлением созерцает мой эволюции. Оттесняю его в сторону и вваливаюсь в номер. На шум недовольно оборачиваются сидящие у пишмаша Берзин и Кольцов, рядом с ними двое незнакомых военных, один из которых стирает пот со лба носовым платком. Орлов полулежа в кресле в синей шёлковой пижаме греет в руках пузатую коньячную рюмку, протягивая ноги в серых матерчатых тапочках к камину, Эйтингон задумчиво прохаживается по просторным апартаментам.

-Получено сообщение: диверсанты готовы напасть на гостиницу,- выбегаю в середину номера и с трудом перевожу дыхание.- надо прекратить сеанс.

-Откуда сведения?- недоверчиво протягивает Орлов, не меняя позы.- Мои...

-Пулемёты напротив нас...- нетерпеливо перебиваю я резидента и щёлкаю выключателем питания устройства.- предлагаю выйти из номера.

Все, за исключением Орлова, почуяв серьёзность обстановки дисциплинированно поднимаются, достают оружие и без разговоров быстро идут к прихожей. Мы с подошедшим охранником подхватываем, стоящие у стены ящики и начинаем споро паковать оборудование.

-Паникёр...- резидент недовольным взглядом провожает спины коллег и зло косится на меня.

Затем, картинно смакуя каждый глоток, допивает коньяк, неохотно поднимается из кресла и неспеша идёт к окну. Антенну решаю не трогать, отсоединяю её от радиостанции, которая точно ложится в предназначенное место второго ящика. Щёлкаю металическими защёлками.

-Ну где тут твои пулемёты?- Орлов резко дёргает штору вбок.

В ту же секунду стекло перед ним с громким звуком лопается и сотни стеклянных осколков заполняют собой комнату, срывая и раздирая на куски занавеси, вспарывая обивку диванов, оставляя глубокие отметины на стенах и мебели.

Меня, сидящего на корточках и склонившего голову, этот разящий стеклянный рой счастливо минует, а успевшего подняться с колен помощника достаёт по полной: между пальцами его рук, закрывших лицо брызгает кровь. Хватаю его за полу кителя и тяну вниз, он садится на пол, не отрывая рук от лица. Не вставая оборачиваюсь назад: Орлова отбросило от окна и он лежит на ковре в неуклюжей позе. Из двух дырок в куртке пижамы на спине едва заметными точками сочится чёрная кровь.

'Глупо-то как... Фома- неверующий'.

Новая пулемётная очередь очерчивает на противоположной от окна стене номера горизонтальную линию на высоте двух метров, состоящую из аккуратных одинаковых отверстий. Лишь пара из них, попав в железную ступеньку винтовой лестницы, рикошетит в потолок. Хватаю напарника под мышки и пригнувшись бегом тащу его к двери.

-Что Орлов?- Эйтингон с пистолетом в руках стоит у двери, из противоположного номера появяется голова Берзина.

-Холодный,- вырывается у меня.- две пули в грудь.

Разведчики с удивлением смотрят на меня. Из-за угла со стороны лестницы вылетает четвёрка молодых крепко сбитых и одинаково одетых молодых людей, которые по приказу Эйтингона быстро вытаскивают в коридор мои ящики а затем труп Орлова.

-Давайте его в номер, ящики пока тоже...- Котов решительно вступает в командование нашей группой.- и быстро на крышу: проверить там всё.

Пришедшие в себя командиры вслед за охраной выходят на лестничную площадку. Пустая закрытая металической сеткой шахта лифта окружена каменной лестницей, ведущей вниз: на площадках нижних этажей вооружённые люди, также как мы, напряжённо прислушиваюся. Снизу у центрального входа раздаются два глухих взрыва, за которыми следует беспорядочная стрельба. Несколько военных срываются с места и бегут вниз по лестнице.

-Наведи там порядок,- раздражённо бросает Эйтингон стоящему рядом человеку в штатском.- расставь каждого, чтобы не сбивались в кучу. Телефон? (тот отрицательно машет головой). Тогда связь через посыльных. Давай!

Откуда-то снизу на лестнице появляется группа военных с зелёными ящиками, они останавливаются на каждой лестничной площадке и раздают в протянутые руки кульки из промасленной бумаги. Умелые руки быстро прикручивают рукоятку к ребристому цилиндру боевой части, взводят пружину потянув трубку рукоятки и наконец, отведя шторку опускают внутрь боевой части запал. Сзади несут 'Маузеры'- наиболее часто встечающийся в Испании командир. До нашего этажа донесли две гранаты РГД-33 и два карабина.

Через пару минут появляются мои подчинённые и докладывают, что при эвакуации на их этажах погибло двое и ранено шестеро: чуть-чуть не успели.

-Лазарет организуй!- Кричит Эйтингон вниз перегнувших через перила.

-Наверху чисто, товарищ командир.- Мой знакомый с Вологды появляется из искусно замаскированной в стене служебной двери.

Гуськом за ним наша группа ВИПов поднимается по гулкой железной лестнице и оказывается в тесной подсобке лифтовой башенки, наполовину занятой припаркованной здесь просторной кабиной лифта.

-Рассаживайтесь.- Командир кивает на распахнутые двери лифта. Мест на обитых плюшем сиденьях, идущих вдоль стенок кабины, для всех не хватило и Петров с Базаровым расположились на наших ящиках, поставленных друг на друга, а я отошёл к кирпичной стене подсобки и выглянул в узкое грязное окошко под потолком, сквозь которое едва проникал свет тусклого дня.

'Хорошо, арены отсюда не видно, вокзала тоже'... Слева вдали на отблескивающих мокрым блеском рельсах пыхнул серым дымом паровоз, тянущий в город несколько пассажирских вагонов. Прямо передо мной метров на пятьдесят простирается, залитая чёрным битумом крыша, усыпанная белыми обрубками балясин из ограждёния кровли, снесённых очередью немецкого пулемёта и ровный ряд дымящих кирпичных труб. Правее две небольших остеклённых башенки: выходы на крышу из президентского люкса и моего номера.

-Товарищ командир,- в дверях на крышу появляется голова 'вологодца'.- перестрелка не только у нас! Недавно что-то громыхнуло на центральной площади.

'Пулемёты внизу замолчали'...

Поворачиваю голову направо к говорящему и вдруг боковым зрением замечаю какое-то движение на крыше соседнего дома, прилепившегося сбоку в каком-то метре от нашего отеля: из открывшегося настежь слухового оконца, вписанного в черепичную крышу ползёт широкая толстая доска и ложится на ограждение кровли с нашей стороны. В ту же секунду на доске появляется фигура, одетая в синий рабочий комбинезон с висящим на груди автоматом, похожим на МР-38, но с чуть скошеным вперёд магазином. Пара ловких скользящих движений и его кованые ботинки уже мягко ступают на битум крыши, а в оконце появляется новая фигура.

-Немцы!- Хриплю от волнения.

'Вологодец' у двери, смотрящей во внутренний дворик, реагирует мгновенно: его левая вытянутая рука упирается в распахнутую дверь, скрывающую от противника, а в правой- на уровне глаз уже загрохотал наган. Автоматчик дёргается, но быстро сгрупировавшись прыгает в сторону под защиту каминной трубы, через секунду дуло оружия появляется справа от неё и в нашу сторону полетела длинная очередь. К ней присоединилась вторая- из автомата второго приземлившегося диверсанта, а по доске скользит третий.