Москва - 36

-В Москве.- Машина легко поворачивает с набережной Москва-реки и несётся в гору к Красной площади.- На конверте указан телефон, по которому его можно найти.

-Хорошо.- Ворошилов неопределённо машет головой. Лимузин сбрасывает скорость, не останавливаясь проезжает ворота Спасской башни и через минуту оказывается на Сенатской площади у Никольской башни.

Выходим с Лосевым из сталинского кабинета в коридор: я, весь взмыленный сжимая в руке красную книжицу члена ВКП(б) номер 0149315, Лосев мне подстать, только без партбилета.

'Фу-у-х, устал как после разгрузки вагонов. Интересно, сейчас в партии около полутора миллионов коммунистов, так почему ж у меня номер партийного билета как у партийца с дооктябрьским стажем'?

Делу тут, скорее всего, в обмене партийных документов 36-го года, когда хронология вступления в партию наложилась на очерёдность обмена партийных билетов партийных организаций. Ну и, конечно, в иерархии партийных организаций: 'Наименование организации, выдавшей билет... ЦК ВКП(б)'. Если не считать: 'Подпись секретаря- И.Сталин'.

А вначале был подробный трёхчасовой разбор устройств: на какую дальность работают, чем объясняется криптостойкость шифра. Тут пришлось прочесть небольшую популярную лекцию с экскурсами в историю по шифрованию и дешифровке, которую благосклонно восприняли не только члены правительства, но и приглашённые Урицким эксперты Разведупра. Будённый задал очень хороший вопрос о том, что будет если наши приборы попадут в руки врага, сможет ли тот разгадывать наши радиограммы. Пояснил, что криптостойкость сообщения основана на секретности ключа (в нашем случае перфоленты), который надо сжигать сразу после сеанса связи. Общий вердикт инженеров СКБ (Лосев всё совещание был как на иголках) и Разведупра гласил: 'Айфон' и 'БеБо' рекомендуются для передачи совершенно секретных сообщений по радио и проводам.

После этого речь зашла о производстве наших приборов и тут удалось донести до правительства (до Сталина- точно) мысль о скорейшем строительстве в стране новых заводов по производству радиокомпонетов, пассивных: резисторов, конденсаторов и катушек; и активных: электровакуумных ламп различного назначения. Для ускорения этого дела преложил купить заводы под ключ, а не расширять имеющиеся производства.

Затем произошла совершенно деловая церемония принятия меня в партию (только Киров приобнял поздравляя, а Сталин слегка прихлопнул по плечу) и всех нас (не членов правительства) попросили на выход.

Глава 6.

По железным ступенькам трапа застучали железные подковки. 'Часы по Георгию Константиновичу можно проверять. Железная воля у человека. И так каждый день. Будет сейчас в течение получаса приседать, наклоняться и отжиматься на небольшом пятачке на корме судна, а затем громко крякать и фыркать в душе под ледяными струями'.

Его сосед по каюте высокий атлетически сложённый комдив Рокоссовский тоже охотно занимался физическими упражнениями, правда ближе к обеду, после продолжительного сна, как бы отдыхая впрок перед грядущими ночными бдения, этими неизбежными атрибутами любой войны. Мы же с Головановым ночи напролёт проводили за обсуждением различных авиционных (и не только) вопросов, иногда переходя в запале спора на крик, за что немедленно получали железным кулаком Жукова по переборке.

Встретив будущих маршалов у трапа парохода в Северной бухте Севастополя, где тот стоял под спешной погрузкой, я не поверил своим глазам: 'Они ведь все оказались тут из-за меня'. Заняли места других, показавшихся, растерявшемуся перед лицом вскрывшегося заговора в своём ведомстве, Ворошилову слишком близкими к заговорщикам.

'Это понятно, но как в их компанию попал Голованов'?

Похоже, это тоже результат панического поиска людей, не связанных с прежним руководством.

'Помог, называется, человеку- попасть на войну'...

Голованов обнимает меня и знакомит с попутчиками: Рокоссовский тепло пожимает руку, Жуков холодно кивает головой. Сзади за старшими товарищами пристроились двое тридцатилетних мужчин с такой же военной выправкой и в того же покроя и той же ткани двубортных костюмах.

'Ну тут-то я точно не при делах'...

-Катуков Михаил, Штеменко Сергей.- Крепкие мозолистые руки с въевшимся в них железом встретились в рукопожатии с моей, в ожогах и порезах.

'Танкисты... лучшие... прямиком из академии. Будущий маршал и генерал армии. Плотность потенциальных маршалов на квадратный метр палубы- как на приёме в Кремле. Ну они-то люди военные, от войны и так бы никуда не делись. Как же вышло, что я тут среди них оказался'? Тогда после совещания в сталинском кабинете возбуждённый и окрылённый задачей дать развёрнутые предложения по развитию радиопрома и думать не думал, что вечером того же дня Ежов даст мне приказ отправиться на судне к берегам Испании (точнее в Валенсию, куда по информации разведки переехало республиканское правительство Испании) и обеспечить связь с премьером Ларго Кабальеро. Самому при этом находиться на судне (держа 'БеБо' при себе и под охраной четырёх сотрудников НКВД), сходя на сушу только на время сеанса.

'Не удивлюсь, если идея отправить меня в Испанию принадлежит самому Ежову и не согласовывалась со Сталиным'.

Деятельная натура Жукова (после того как прошли проливы и сменили советский флаг на греческий сине-белый с золотой короной и вышли Средиземное море) нашла свой выход в организации стрелковых турниров. (Продолжение).

По трапу вниз удаляясь зацокали ещё несколько пар ботинок. Не иначе как мои коллеги потянулись наверх на утреннюю гимнастику, оставив одного сторожить аппаратуру. Или меня? Тут я совсем не уверен.

Конечным пунктом разгрузки судна была Картахена- единственная оставшаяся военно-морская база республиканцев на юге. Груз- двадцать тысяч винтовок и четыре тысячи ящиков патронов. Оружие должно было пойти на формирование трёх новых бригад в окрестностях Валенсии и двух в Мадриде. В Барселоне у нас короткая остановка: оставляем несколько тонн продовольствия (помощь московских рабочих рабочим Каталонии). Со вчерашнего вечера идём вблизи испанского побережья подняв советский флаг: морское дно буквально в сотнях метрах от берега резко обрывается вглубь.

Лейтенант из Иностранного отдела, проводивший для меня ориентировку перед отъездом в Испанию ввиду недостатка времени лишь вскользь коснулся Каталонии, сосредоточившись на положении на фронте и ключевых фигурах республиканского правительства. В пути слушаем радио: тяжёлые бои под Мадридом и уже в пригороде, но обещание Франко провести парад в городе 7 ноября оказалось пустой бравадой. Мадридское ополчение, вдохновляемое коммунистами (при поддержке советского танкового батальона на Т-26 и группы лётчиков на И-15), сумело отразить первый натиск мятежников, несмотря на позорное бегство республиканского правительства Кабальеро в Валенсию.

Небо посветлело, сквозь полуприкрытое окно иллюминатора послышался отдалённые раскаты грома. Рывком сажусь на постели, одним движением надеваю синюю спортивную майку с белой буквой 'Д' на левой груди и нащупываю ногами в узком проходе между кроватями свои парусиновые туфли. Чёрные с синим кантом у колен трусы довершали мой мужественный вид физкультурника из общества 'Динамо'.

-Сань, вставай...- трясу за плечо Голованова.- пора на зарядку.

Страшный удар по корпусу судна и последоваший за ним сильный толчок бросает меня боком на койку, а из иллюминатора нас окатывает ледяной водой с крупной стеклянной крошкой. Через несколько секунд пол каюты кренится в другую сторону. Выскакиваем из каюты и сталкиваемся с полностью одетым как на выход, но без пиджака Рокоссовским и сержантом ГБ Петровым из моей команды, зажимающим ладонями лоб, между пальцами у него струйкой течёт кровь.