Остров Мрака

А вот идея с радио казалась мне всё более и более осуществимой. Допустим, у меня получится нарубить германия и кремния, сохранив при этом, в отличие от американца, свою жизнь; тогда я вернусь на остров, наделаю транзисторов и фотоэлементов, а выкопав провода, смогу один из них пустить на обмотку для катушки... Но из чего сделать для неё сердечник, конденсатор для колебательного контура? Разве что пистолет, предварительно разрядив, расплавить; да и это вряд ли получится... А мембрана для микрофона? А модулятор? А антенна? О-о-ох...

Как бы там ни было, я должен отправиться на тот недружелюбный остров и сделать то, что не удалось Смиту, - добыть необходимые материалы и вырваться из этого ужасного места.

Взяв меч и пистолет М208, в котором, как и две недели назад (точнее сказать не могу), было всего два патрона, я с решительным видом направился к порталу.

Уж я-то, наверное, смогу за себя постоять. Хотя... всякое может случится. Но я надеялся, что ничего серьёзного не произойдёт.

Так же, как и Смит, я понял, что перенёсся в другую реальность, лишь по тому, как в мгновение ока опустел дисплей и изменилась маркировка портала.

Вокруг стояла почти идеальная тишина, прям как там, откуда я только что исчез. Ничто не предвещало опасности... по крайней мере, сейчас. Наличие здесь какой-то военной базы, солдаты которой, очевидно, и застрелили Смита, угадывалось лишь по мрачной, тяжёлой ауре, нависшей над этим местом. На острове в мире "ноль" я ничего такого не чувствовал; но здесь...

Я быстро сориентировался и пошёл на юг, к океану. Пока я продирался сквозь заросли, моё "шестое чувство", хорошо натренированное за последние два месяца, напряжённо молчало, видимо, считая здешнюю сиюминутную опасность гипотетической.

На меня действительно никто не напал; наверное, этот участок острова патрулировался военными не очень активно; и, может быть, они даже ничего не знали про портал... Если всё обстоит так, как мне кажется, то Смит здесь вполне мог сойти за вражеского шпиона (если я правильно представляю себе психологию военных), подлежащего короткому допросу и скорому расстрелу.

Не-ет, себе я такой участи не желаю. А значит, действовать мне придётся предельно осторожно, чтобы солдаты вообще меня не заметили: по-тихому набрать материалов (а если получится, то ещё и кусок провода отрезать) и свалить, пока местные "добровольческие" силы обнаружили не меня, а в лучшем случае разве что плоды моей утилитарной деятельности.

С такими мыслями я крадучись, словно ниндзя, пошёл по заросшему травой берегу острова к странной скале, до которой и в самом деле было от силы метров тридцать.

Огляделся: вроде бы никого. Занёс меч и начал рубить, стараясь производить как можно меньше шума. Получалось не очень хорошо: если германий был хрупким веществом и откалывался с тихим хрустом без особых усилий с моей стороны, то кремний был поистине металлической твёрдости, и на нём мой меч оставлял лишь неглубокие аккуратные бороздки. Причём делал это довольно громко.

Прошло минуты три. Я стал счастливым обладателем примерно пятисот граммов германия (этого должно хватить) - и крохотного кусочка кремния, случайно отколовшегося от скалы при одном особенно сильном ударе клинка. В процессе добычи средний шумовой уровень составлял около шестидесяти (или семидесяти? Чёрт его знает...) децибел, что на общем фоне было, мягко говоря, несколько громковато.

Долго оставаться привидением для местного контингента я не мог. Надо было возвращаться, пока меня не застукали за моей "противоправной деятельностью". Германия, если что, я нарубил достаточно; а за кремнием можно и позже прийти...

Внезапно чувство опасности заставило меня замереть с поднятым для очередного удара мечом, а затем медленно опустить его. Кто-то позади меня произнёс на правильном английском языке с не знакомым мне акцентом:

- Well, guy, stand still. Hands up. And give your weapon up, please.

Я послушно выбросил меч в траву и медленно поднял руки. Спросил (всё-таки за последние несколько недель у меня было много практики в этом языке):

- Могу я повернуться к вам лицом?

- Можешь. Руки держи поднятыми.

Я с подчёркнутой неторопливостью повернулся на сто восемьдесят градусов, получив возможность повнимательнее рассмотреть то, что со мной так неожиданно приключилось.

Их было трое: один стоял прямо передо мной (ну, метрах в трёх...), ещё двое - чуть сзади по бокам от первого; все держали в руках нацеленные на меня автоматы. Все они были в камуфляжной форме; у центрального на рукавах находилось по три бледно-жёлтых шеврона, двое других не имели знаков различия. Сержанту (если я правильно определил его звание по нашивкам) на вид было под тридцать пять, и выглядел он довольно массивным индивидом; двоим худощавым рядовым было лет по двадцать пять, и отличались они друг от друга лишь тем, что один из них был блондином, а другой - брюнетом.

- У-у, парень, выглядишь ты, мягко говоря, странно.

Это сержант говорил; видимо, ему одному было позволено вести разговор с пленником, в роли которого я невольно оказался.

- А вам что, не нравится? - спросил я и тут же пожалел об этом: пуля воткнулась в скалу позади меня, пролетев в нескольких сантиметрах от моего левого уха и выбив при попадании щепотку кремниевых крошек.

- Ты у меня поговори ещё, - сказал сержант, недвусмысленно нацеливая дуло своего автомата мне в грудь. - Болтаешь ты действительно как-то странно... Вот скажи, что мне мешает прямо здесь пристрелить тебя, будто алькайского шпиона, которым ты, вероятнее всего, и являешься?..

- Чего? Вы о чём сейчас? - непроизвольно вырвалось у меня, прежде чем мозг обработал информацию и мышление выдало речевым центрам список допустимых реплик.

- Не понимаешь, значит?.. - Сержант недоверчиво посмотрел на меня - и вдруг снова выстрелил; на этот раз пуля чуть не задела мою левую подмышку. - Пройдёшь с нами... ведь тебе дорога твоя никчёмная жизнь, я прав?

- Если подумать, то любая жизнь может показаться никчёмной, - ответил я; наверное, моё подсознание решило для себя: помирать - так с музыкой, - вот и выделывалось в обход сознания, которое вообще-то должно было следить за тем, что я говорю и делаю.

- Заткнись! Это был риторический вопрос! - закричал сержант; всё-таки я вывел его из себя. - Обыскать его! - Солдаты обшарили меня и отобрали германий, про который сержант презрительно спросил: "Кокаин, что ли? Грязноватый какой-то...", а также М208, о чём я сильно сожалел.

- Руки за голову - и за мной! - приказал мне сержант. - А вы чего встали? - обратился он к рядовым. - Один к нему за спину, другой - вперёд, и пошли!

Я благоразумно сделал, как мне велели, и меня повели по лесу в глубь острова, где, несомненно, и располагалась военная база, на которую мне так не хотелось попасть.

Шагать по незнакомой местности в компании троих военных, да ещё и с руками, сцепленными на затылке, - это, я вам скажу, удовольствие ниже среднего. Положение усугублялось тем, что, во-первых, я был в чужом и откровенно недружелюбном по отношению ко мне мире, а во-вторых, не имел абсолютно никакой возможности повлиять на ситуацию, и это (в смысле - второе) мен, мягко говоря, раздражало. Но по сценарию, который сейчас, безусловно, разыгрывался, я должен был оставить своё недовольство при себе. И я так и делал - шёл без всякого сопротивления, понимая, что меня в любой момент могут убить.

База оказалась группой невысоких, правильной квадратной формы строений за периметром, обтянутым колючей проволокой под напряжением; по металлу иногда пробегали голубые искры, и я подумал, что это электричество.

Мы вышли к посту охраны. Это была деревянная будка, встроенная прямо в забор с проволокой; очевидно, здесь древесина служила изолятором. В передней стене будки находилась дверь, в которой была узкая горизонтальная щель. Я подумал, что в неё нужно вставлять какой-то пропуск или ключ-карту.