Железный город

– А вот это ты видел?

Слышится громкий, резкий голос и смачная комбинация из трех пальцев упирается кахану в шишковатый, сопливый нос. С недоумением попрошайка косит глаза на фигу. «Что бы это значило?». Все еще продолжает улыбаться. Внутренний голос, который Требелдыха подводит редко, ворчит и предлагает «включить заднюю».

В следующее мгновение сильный толчок в грудь, отбрасывает кахана на спину. Лицо благодетеля пылает гневом:

– Из-за тебя, плешь багряная, я чуть не разбился. Еще раз подойдешь к темпу, руку сломаю. Усек?

Трибелдых часто моргает, недоумевает всем своим естеством и еще надеется, что гнев скоро сменится милостью. Бледная улыбка конвульсиями пробегает по толстым растрескавшимся губам.

Шпиль разворачивается и на прямых ногах обходит темп. Садится, закрывает колпак и рвет с места. Огорошенный Трибелдых смотрит вслед.

– Эй, – слышит он и поворачивается на голос. Рядом стоит другой темп на нем гонщик, кажется, из простых металлургов. Трибелдых широко улыбается, смотрит снизу вверх. Легкий ветерок шевелит его грязные, нечесаные космы.

– Держи.

Трибелдых с первого взгляда определяет гвоздь и ловко цапает его на лету.

– Двигаш в помащ, миста.

Кричит Трибелдых вслед удаляющемуся темпу, прижимая кулак с кобальтами к груди.

– Зря ты ему дал, – Шпиль постучал ботинком в синюю створу, – это народец, видит в тебе только гвозди. Оторвет один и думает, что ты за дурак, раз так легко разводишься на страдальческую моську. У меня он хотя бы темп вылизывал.

– Бред его сгубил, – равнодушно возразил Слава, – он больной.

– К Криматору больной. На этом бугае чермет возить можно тоннами.

– Кому такой тягач нужен, который одним глазом на гильзу смотрит, другим под ноги. А как кобальт звякнет в кармане так тут же вприпрыжку к самопальщикам. Какой он после этого работник?

– Защищай его, давай. А он меня, между прочим, чуть не угробил.

– Мы в ответе за тех, кого приучили.

Глава 9. В цеху

– Субарчик вплотную подобрался к твоему рекорду, – говорила Нитра, жуя бутерброд, и поглядывая по сторонам, – вчера на тренировке неслабо катнул по четвертой. Гризлик с Шайбоном подтвердить могут. Слышишь, что говорю?

– Угу, – буркнул Слава с забытым в руке бутербродом. Учебник физики лежал у него на коленях. Время обеденного перерыва токарь решил использовать с пользой. Да что обеденный перерыв, всю ночь просидел над книгой, не в силах оторваться. Столько всего узнал. Формулы, определения, параграфы впечатывались в память с поразительной легкостью. Все было понятно.

В цеху стояла невыносимая жара. Токари с термосками ушли за восточную стену, где в тени здания для них стояли столы с навесами. Огромные продувочные вентиляторы едва ворочались сквозняком. Панорамные окна по всей длине западной стены, пропускали много света, компенсируя острый дефицит электричества, но и проводили большое количество тепла. Обнаженные руки, плечи, грудь блестели от пота, спонс на лбу взмок, но Слава едва ли замечал духоту.

– Говорят, он тренируется, как сумасшедший, – девушка замолчала, сделала глоток из фляги. Белая футболка в подмышечных проймах и над грудью темнела потом, – все свободное время пропадает на трассах. Упертый тип. Шухер, – лицо Нитры стало заговорщицким, она зашептала, – Фрезерман с каким-то типом идет. На тебя тычет.

– А? – Слава встрепенулся. Быстро взглянул на гостей, затем поспешно спрятал учебник в целлофановый пакет и сунул в узкую щель под станиной.

– Надо думать, по твою душу, – говорила Нитра.

Слава узнал металлурга рядом с мастером. Шпиль тоже заметил своего тренера, удивленно округлил глаза.

– Вот, знакомьтесь, Слава. Один из лучших, он сможет выточить вашу деталь.

Фрезерман остановился возле молодых людей.

– Уже знакомы, – Шпиль протянул руку. Слава пожал ее.

– Здрасте, – Нитра оценивающе покосилась на заказчика.

– И вам салют, – механик лучезарно улыбнулся.

Мастер посмотрел на Славу поверх очков: «Микман выдал «срочнй наряд», займись им», – Фрезерман кивнул на Шпиля, развернулся и пошел по своим делам.

– Хорошо, – сказал Слава безразлично, – им, так им.

– Не прошло и года, – Шпиль вытянул из заднего кармана брюк сложенный вчетверо лист. – Ты еще оказывается и в токарном деле лучший. Повезло мне с тобой.

– Не лучший, – поспешил разубедить его Слава.

– Но далеко не худший, – подала голос Нитра.

– Надеюсь, – Шпиль подмигнул девушке.

– Давай, – Слава обтер пальцы о комбинезон, взял листок.

– Все дело в миниатюрности и точности, – пояснял Шпиль, – ошибиться нельзя ни на сколько.

Слава развернул лист и молча, рассматривал чертеж. Нитра подошла ближе и тоже изучала задание.

– Как выносите эту адскую жару, милая девушка? – придав голосу фривольный тон, а лицу игривое выражение любопытствовал Шпиль.

– А-а-й, – отмахнулась Нитра, продолжая с профессиональным интересом оценивать сложность детали.

– То есть, не признаетесь? – Не дождавшись ответа, Шпиль поджал губы и со скучающим видом принялся осматривать цех. Большинство станков работали от сжатого воздуха, о чем свидетельствовали пневмоцентрали с ответвлениями к потребителям. Где-то в дальнем конце цеха громыхнула железяка. Звонкое эхо прокатилось по бетонным стенам, перекрытиям, растеклось между тяжелыми карусельными, винторезными, шлифовальными, револьверными, многорезцовыми, отрезными станками, ударилось в торцевую стену, стихло.

– Смогу, – Слава оторвался от чертежа и посмотрел на Шпиля.

– Отлично. Когда забрать?

– Приди через час.

– Можно я где-нибудь здесь посижу?

– Посторонним категорически запрещается…

Громкая сирена заглушила голос Нитры. Из раздевалок, с улицы потянулись токари. Смысл недосказанного был понятен, но Шпиль ждал, что скажет Слава.

– Извини, правила, – сказал Слава, когда смолкло завывание, и усмехнулся.

– Понимаю, понимаю. – Шпиль усмехнулся в ответ. – Тогда через час. – Он хлопнул токаря по плечу и направился к выходу.

Через час его ждала «деталька» в великолепном исполнении. После замеров микрометром, Шпиль не скрывал восхищения: «Да ты скромняга. Не знаю, кто бы мог сделать лучше. Все четко, без сучка, без задоринки. Ты меня не перестаешь удивлять. А-а… – Шпиль покосился на девушку, – можно нам как-нибудь пообщаться без болельщиков?».

Нитра фыркнула и удалилась к своему станку.

– Послушай, дружище, – Шпиль понизил голос, – если вдруг, необязательно, что это случится, но если все же, ты сможешь выточить, ну так чтобы знали только мы вдвоем? – он замолчал и пристально посмотрел на токаря. Уяснив, что от него хотят, Слава покачал головой: «Извини Шпиль, я не могу мимо кассы. У нас не халтурят».

– Понятное дело, не халтурят, но благодарность больно привлекательная. К примеру, за такую штуковину, – он подбросил в руке недавно выточенную и еще теплую деталь, – я готов заплатить не двадцать гвоздей, как по прейскуранту, а, скажем, двадцать пять?

Слава устало вздохнул: «Пойми, Шпиль, мы все здесь одна семья…».

– Понял, понял, – скороговоркой перебил его Шпиль, поднял руки, – можешь дальше не объяснять. Нет, так нет. В чем проблема? – он натужно улыбнулся. – Спасибо и за это, – поднес к глазам деталь, – работа отличная. Приходи завтра пораньше. – Повернулся к Нитре:

– Пока, блестяшка.

Занятая работой девушка не обратила внимания.

– Что за винт?

Спустя минуту, обтирая руки ветошью, Нитра подошла к Славе, который устанавливал недоточенную болванку.

– Так, знакомый один. Тоже на темпе гоняет.

– Осторожнее с ним. Глазки у него хитрые и, что-то в них такое, – Нитра сощурилась и покачала головой, – отчего хочется держать его подальше. А если бы я была твоя девушка? Он об этом не подумал? Никакого уважения. За такое можно и по соплям получить.

Шпиль перестал крутить рукоятку и посмотрел на Нитру.