Танос. Титан-разрушитель

Его Светлость запрокинул голову и разразился смехом, вслед за ним загоготали и все остальные. Танос заметил, что Демла, стоящий слева от него, тоже смеется, хотя взгляд у него совсем не веселый. Блуко каким-то образом умудрился заснуть.

– Неподходящий! – воскликнул Его Светлость – Вот уж не спорю!.. А как тебя зовут, Не Совсем Подходящий Поворот?

– Танос.

– Танос, – протянул Его Светлость, словно пробуя имя на вкус. – И ты, наверное, с планеты фиолетовых людей?

– Нет. С Титана, – ответил Танос.

– Не может быть. На Титане таких нет. У тамошних бывает бежевая кожа, а еще я знал одну девушку эффектного синего цвета. Даже лазурного. Да, да, скорее лазурного. Но вот фиолетовых там не бывает.

– Я... исключение.

Его Светлость что-то неразборчиво пробормотал и пожал плечами.

– Ну и ладно. Давай-ка расскажу, что за жизнь у тебя началась, Танос с Титана. Ты на борту судна «Золотая каюта», и, как и все остальные, ты принадлежишь мне. Знаю, что ты хочешь сказать: рабство запрещено в большинстве цивилизованных областей галактики! И ты совершенно прав. Но дело в том, что это не рабство. Это... Это... – Он помолчал, а потом щелкнул пальцами. – Роббо! Как это говорится, вот это, постоянно забываю?

– Долговая кабала, Ваша Светлость.

– Именно! – Его Светлость постучал кулаками, его голубой глаз на несколько секунд загорелся ярко-оранжевым. – Долговая кабала! Так-то. Спасибо. И сколько же мы потратили на Таноса, Роббо?

– Восемь тысяч двести семьдесят яргблатов, Ваша Светлость. И шестнадцать твиллумов. Расходы на извлечение, медицинскую помощь и пищу.

Танос никогда раньше не слышал о денежных единицах.

– Восемь тысяч! – Его Светлость поднял руки к груди, будто у него прихватило сердце. – Столько денег, и почти ни за что! Такие расходы, а в ответ одна дерзость!

Он резко выставил вперед свой посох, задев правую щеку Таноса. Его Светлость был высоким, но худосочным. Танос понял, к чему тот клонит, и притворился, будто от этого удара его отбросило в сторону.

Тяжело дыша от напряжения, Его Светлость наслаждался шквалом аплодисментов. Демла с виноватым видом едва хлопал в ладоши. Блуко очнулся ото дремы и заверещал.

Танос противился желанию подняться, схватить шею Его Светлости и сжимать ее до тех пор, пока у того не отвалится голова. Кроме синтета, которого он «убил», Танос ни разу в жизни не решался на насилие, но Его Светлость начал испытывать его терпение с первых минут знакомства.

Хотя... Однажды Танос все-таки жаждал жестокости. Когда ему хотелось ударить отца...

Так значит, это моя судьба? Превратиться из существа мысли и разума в раба жестоких инстинктов и насилия?

– Мы столько на тебя потратили! – Его Светлость говорил, вышагивая по залу и оживленно жестикулируя. – Эвакуация с корабля! Медицинская помощь! Одежда, которую тебе выделили! Все это благодаря мне, благодаря моей щедрости и доброте! А взамен мне нужна лишь твоя вежливость, и все. Ты. Все. Мне. Вернешь!

С каждым из последних слов он бил Таноса посохом по плечам и голове. Бил он слабо, но Танос притворился сраженным и рухнул на пол.

Ошейник. Если бы не он.

– Прошу прощения за мою дерзость, – процедил он сквозь зубы. У него не было никакого желания подлизываться к этому нелепому балбесу, но сейчас лучше было ему подыграть. Танос посмотрел на Роббо, который управлял ошейником.

Если б я только мог...

Его Светлость поднял палец, чтобы закончить собрание, но вдруг перегнулся и, задыхаясь, тяжело захрипел. Густая струя соплей и мокроты просочилась между губ и повисла, слишком тяжелая, чтобы втянуть ее обратно, и слишком упругая, чтобы оторваться и шлепнуться на пол.

– Помогите! – прорычал он.

Тот же самый инопланетный тролль подбежал к Его Светлости с грязным носовым платком и вытащил вязкую жижу из его рта. Это оказалось сложнее, чем ожидал Танос.

Его Светлость вытер губы подолом плаща.

– На чем я остановился? Ах да: отрабатывай должок! Это довольно просто. Я оказываю тебе услугу, ты отвечаешь мне тем же. Ты присоединяешься к моей армии, и как только мы доберемся туда, где ты сможешь убить для меня целую толпу, мы расквитаемся. Все ясно? – Он не стал дожидаться ответа. – Отлично! Рад, что мы все решили. Ты вроде бы поправился, так что мы выпустим тебя из медблока и дадим какое-нибудь полезное задание. Пока!

Аудиенция закончилась.

ГЛАВА 13

ТАНОСА поселили во влажной тесной каюте с Ча Райгором. Комната была настолько мала, что, стоя прямо, Танос бился головой о потолок, а если бы слегка потянулся, то мог достать руками до противоположных стен.

Ча посмотрел на Таноса и вздохнул:

– Забирай нижнюю койку.

В комнате стоял цветочный аромат, который Танос никак не мог опознать, что было логично: он никогда не покидал Титан. А Ча ни разу не был на Титане. Он прибыл из системы Сириуса. Вокруг звезды обращалось больше десятка планет, и все их Ча называл своим домом. Его народ был сродни перипатетикам, они странствовали по вселенной в поисках учеников, которым передавали свою мирную философию. Ча был толковым медиком и делал все возможное, чтобы выжить самому и помочь как можно большему количеству людей, попавших в, мягко говоря, скверные условия. Танос невольно сравнивал его со своим единственным настоящим другом, Синтаа. Казалось, у них нет совсем ничего общего. Задумчивый и тихий Ча был полной противоположностью общительному и шумному другу Таноса. Синтаа при любом удобном случае демонстрировал широкую улыбку, а Ча лишь благодушно поднимал уголки губ. И, конечно же, Синтаа никогда не покидал Вечный город, а Ча большую часть своей жизни скитался по краю галактики, проповедуя свое учение среди непросвещенных варваров.

Когда Ча говорил о дисциплине и мире, которых желал каждому встречному, Танос слышал в его голосе спокойную уверенность. Оказалось, Ча медитирует при любой возможности и при каждом удобном случае излагает свою философию.

– Видишь ли, Танос, – тихим голосом произнес Ча в первую же ночь перед сном. – Лучше всего представить вселенную в виде сада. Если мы заботимся о нем, все расцветает, и даже в тех местах, где трудно что-либо взрастить, становится лучше, ведь совсем рядом хорошие, ухоженные участки. Чем дальше распространяешь мир, тем больше вселенная склонна отвечать тем же.

Танос подумал о словах «распространять», «сад» и «удобрение». Казалось вполне логичным.

Конечно, вселенная ничуть не похожа на сад. Вселенная, насколько можно было судить, исходя из физики, являет собой циклический спазм материи и энергии, который расширяется и сжимается в масштабах, непостижимых для смертного ума. Но объяснять это Ча нет никакого смысла.

– Во вселенной есть ритм и гармония, – продолжал Ча, – если они настроены, всем существам хорошо живется, вокруг царит мир. Верно и обратное: когда мы распространяем мир и покой, вселенная приходит в гармонию. Чем больше мира, тем больше к нему стремится вселенная. Разве тебя не восхищает красота дарованной нам вселенной?

– Интересно, когда эта проповедь кончится и я смогу наконец уснуть, – проворчал Танос, натянул на голову подушку и попытался погрузиться во тьму сна. Получилось у него далеко не сразу.

Он видел сон.

О ней.

Она сказала ему...

Он не мог вспомнить что.

ГЛАВА 14

ТАНОСУ поручили самое грязное дело: чистить укрепленный пульсопластик – все четыре тысячи сто двенадцать иллюминаторов «Золотой каюты», за которыми простиралась чернильная пустота космоса.

Он знал, сколько их, потому что считал, пока чистил. Когда добрался до последнего, команда разношерстных пришельцев и потерпевших кораблекрушение уже снова их испачкала, и пришлось начинать заново.