Хозяйка Бруно

С каким же удовольствием Шарлин взирала на их лица буквально через час, когда ее адвокат в роскошном костюме, с запонками из белого золота, без лишней шумихи вывел свою дражайшую клиентку, пообещав, на голову всем, кто оскорбил мадам даже недобрым взглядом, самые страшные муки, на которые способен административный аппарат министерства внутренних дел. Шарлин знала, что обвинение предъявят только в рамках расследования коммерческих преступлений, а потому была спокойна и талантливо изображала недоумение и растерянность.

Другое дело, если бы он сделал ставку на уголовное дело, если бы имел доказательства ее прямой вины, по исчезновению отдельных персон. Благо, что таких козырей она никогда не вкладывала ему в руки.

Из ванной комнаты вышел Петер. Он был полностью обнажен, коже влажная и раскрасневшаяся, после горячего душа. Взгляд Шарлин скользнул по его прекрасному, накаченному телу, которым Дефанис заслуженно гордился и задержался в районе паха.

Раскладывая по полочкам план мести, Шарлин поставила этот увлекательный процесс на паузу, с небольшой неохотой. Обдумывание тех мук, которые предстояли Дэнвуду, доставляло ей почти физическое удовольствие, апогеем которого должно было стать наказание этой английской сучки. Разумеется ее муженек был сейчас с ней.

Отлично! Пусть наслаждается. Пусть погрязнет в удовольствии и упоении, с этой девкой, тем больнее будет потом... Мадам Гэттар подошла к своему телохранителю и медленно сняла одежду. Дефанису и меньшего намека всегда хватало. Он повалил ее прямо на пол, зная, как она любит грубые ласки.

Шарлин давно был безразличен Маркус, как муж и ей всегда было плевать на него как на человека. Красивая, полезная игрушка - вот определение для Дэнвуда, которая она ему дала. Она вертела им как марионеткой на стальных ниточках, будучи полностью уверенная, что они никогда не оборвутся, а потому ее манипуляции со временем принимали все более изощренную форму.

Без зазрения совести Шарлин бросала его в самую гущу финансовыx маxинаций "Лесо де Прош", порой ее даже доводило до бешенства то обстоятельство, что Маркус выxодит суxим и воды, xотя ей был только на руку подобный расклад –она дальше могла без оглядки прожигать жизнь в клубаx, напиваясь до беспамятства, засыпать нос до отказа кокаином и наслаждаться тем, что возвращается домой без трусиков и изрядно попользованная неизвестно кем в женском туалете. Шарлин знала, что ее деньги навсегда привяжут мужа к ней, потому что нет тяжелее камня из бумажных купюр, который привязанный к ногам брачными узами, утянет алчного паренька на самое дно роскошной жизни.

Маркус оставил письменные распоряжения в юридическом бюро Огюста Солея, чтобы адвокаты передали документы для бракоразводного процесса в суд, упростив процедуру до нельзя полным отказом от каких-либо материальных претензий, одновременно он сложил с себя полномочия исполнительного директора «Лесо де Прош Коммерс», чем поверг всю верхушку компании в смятение, а своего личного помощника Акри Ласура – в панику.

По предварительным оценкам бракоразводный процесс во Франции без «отягчающих» обстоятельств в виде имущественных претензий и «раздела детей» должен был занять не более трех месяцев. В голове непроизвольно вырисовывалась поэтапная стратегия судебного разбирательства.

Дело «Дэнвуда» будет передано в трибунал большого процесса, потому что именно в их компетенцию входит разбирательство гражданских дел имущественного характера с суммой иска свыше 30 000 франков, а также значительного числа четко определенных категорий дел: споры о недвижимости, о браке и разводе, об усыновлении, о гражданстве и др.

Тот факт, что Маркус отказался от имущественных и финансовых притязаний, еще не значило, что и его жена поступит так же. Шарлин собиралась вытянуть из него все, до чего только смогут дотянутся ее наманикюренные пальчики. На изнанку вывернут все, что было подарено или куплено, все кредитки; последует детальный разбор расходов, наличие заграничных счетов и недвижимости.

В первую очередь на Маркуса натравят свору аудиторов. А параллельно финансовым ищейкам, будет работать банда Дефаниса. И если первые будут действовать в рамках закона: проверят законность его деятельности в «Лесо де Прош» и «чистоту» проводимых сделок с партнерами, то вторые буду землю рыть зубами в поисках испарившегося Дэнвуда.

Другими словами на него скинут все грехи, которые только можно. За то время, что Маркус работал на шестую по величине торговую сеть Франции, его основной задачей было идеальное сокрытие нечистоплотности в отношении поставщиков, вплоть до криминала и столь полюбившиеся Шарлин в последнее время операции по отмыванию денег.

В глазах Шарлин, Маркус не отличался особым умом, поэтому на него спокойно вешали самую грязную работу, а впечатляющие результаты на этом скользком поприще списывались на командную работу узкого круга доверенных лиц, которые входили в руководство.

Однако сейчас стоило подстраховаться и убедиться, что недалекий муженек не припасет в рукаве козырь в виде компромата по-серьезнее, если уж ему не хватило ума сидеть и не рыпаться в золотой клетке.

Многие годы он тянул на себе ответственность за поддержание благосостояния семейства Гэттар, однако, хорошее цирковое представление поможет отвести особые меры предосторожности, на которые так часто любила идти Шарлин, чтобы успокоить себя, как это было с ныне покойным мсье Годралье, который закончил свой жизненный путь в сточной канаве, когда начал «копать» под «Лесо де Прош».

Дефанис как раз, перешел к кульминации своих резких и мощных движений, о чем свидетельствовали громкие крики экстаза Шарлин, когда вой полицейских сирен с улицы, привлек его внимание.

В особняк мадам Гэттар на бульваре Сен-Жермен нагрянул отряд полиции с ордером на арест Шарлин Луизы Гэттар.

Учтиво поинтересовавшись у комиссара, не желает ли тот чая, Берней отдал последнюю дань своим обязанностям и сообщил, что мадам у себя на верху, а потому господа могут присесть и подождать ее, пока он осведомит ее о прибытии полиции, испытывая непонятное внутреннее ликование, Берней догадывался, что мсье Дэнвуд соизволил исчерпать свое терпение, в отношении своей супруги.

Проснувшись утром пару недель назад, после очередной вечеринки мадам Гэттар, дворецкий ожидал увидеть традиционный разгром. Накануне подобных сабантуев, он взял за правило принимать снотворное, одевать берруши и замыкать дверь в свою комнату.

И все было бы как всегда, и все шло по уже заученному наизусть сценарию: перевернутая мебель, пустые и не совсем бутылки на каждом углу, разбитые стаканы и белая дрянь на каждом столе, тумбочке и даже на полу, если бы не странные пятна у подножия лестницы.

Как будто пролили вино, или сок и вытерли наспех в полутьме, но присмотревшись повнимательнее, Берней с ужасом понял, что здесь вытирали кровь. Волнение усилилось, когда Берней не нашел Магды и пространные объяснения мадам, что она уволилась и ему стоит озадачиться поисками новой кухарки, вовсе его не успокоили.

Подозревая худшее, Берней тем не менее попытался навести справки у родственников Магды, но те также не знали о том, что она уволилась. Тем более странно, что комната Магды осталась нетронутой, ее вещи были на месте и кровать словно подготовлена ко сну, вот только явно на ней никто не спал, той злополучной ночью, когда мадам изволила веселиться с друзьями.

Повторяя в мыслях словно мантру "мсье Дэнвуд во всем разберется", Берней тайком хлестал сердечные капли и по прежнему верно служил дому Гэттаров, вот только те пятна, упорно стояли перед глазами... Шестое чувство подсказало Бернею не трогать их и как всегда чутье не подвело старика. Две недели он морочил голову прислуге, о том что пятна серьезные и он лично вызовет работников химчистке, не доверяя, дорогой ворс в неопытные молодые руки горничных.

- Мадам спустится через несколько минут, - Берней специально спустился на лифте, чтобы не ходить лишний раз по злополучной лестнице.