Страница 72 из 77
То дела давно минувших дней, когда Гэнда 72 раза, а футида 50 раз побывали, скажем, на расспросах у Пранджа. С Макартуром Прандж вернулся в 1951 году в Вашингтон и стал профессором Мэрилендского университета. С тех пор он все писал свою книгу. В конце 70-х силы стали иссякать, Прандж в 1979 году передал в распоряжение учеников, молодых историков Д. Голдштейна и К. Диллон, как все материалы (размещенные в комнате 6x7 метров), так и неоконченную многотомную рукопись - 3500 машинописных страниц. В мае 1980 года Прандж умер, а книга, законченная Голдштейном и Диллон, увидела свет в канун 40-й годовщины Пёрл-Харбора{358}.
Так что само предположение о том, что Прандж мог ошибиться по неведению смехотворно. Речь идет об умышленной селекции документов в понятных целях. Очень компетентный исследователь Д. Кан счел необходимым в своей рецензии объединить работы Толанда и Пранджа, объяснив: "Хотя книги Пранджа и Толанда различны по изложению и концепциям, в обеих высказываются ошибочные суждения об истории. Толанд, по существу, именует Рузвельта убийцей и военным преступником, кем он не был. Прандж называет Пёрл-Харбор "поворотным пунктом в мировой борьбе". Это не так; подлинным поворотным пунктом было вторжение Гитлера в Россию, ибо он попал в тиски войны на два фронта - против непобедимого колосса, с одной стороны, и непотопляемой базы - с другой".
Хотя сказанное Каном в высшей степени интересно исторически, куда весомее его политическая оценка последних свершений в американской историографии Пёрл-Харбора. "Утверждения "ревизионистов" имеют куда большие последствия, чем обвинения Рузвельта в сокрытии информации о предстоявшем нападении... С утверждениями о том, что войны (с Японией) можно было избежать, связано убеждение, которого придерживаются некоторые, хотя и неясно, находится Толанд среди них, о том, что Соединенным Штатам следовало бы воевать с Советским Союзом, а не с Японией. Из всех ревизионистских теорий эта самая неисторическая"{359}.
Действительно, в антисоветском угаре иные в США стали писать совершеннейший вздор.
Эпилог: за чертой исторической науки
"Сколько бы нам ни потребовалось времени, чтобы отразить это тщательно подготовленное нападение, - говорил Франклин Д. Рузвельт 8 декабря 1941 года, - американский народ в своем справедливом гневе пройдет путь до конца - до полной победы. Я полагаю, что выражу волю конгресса и народа, когда скажу: мы не только не пощадим усилий, защищая себя, но сделаем все, чтобы подобное предательское нападение никогда больше не угрожало нам"{360}. Против Японии была обращена мощь Объединенных наций, а вступление Советского Союза в войну на Дальнем Востоке в августе 1945 года привело к быстрой капитуляции японских милитаристов.
Япония была оккупирована американскими войсками. Встал вопрос о наказании японских военных преступников, что являлось декларированной целью Объединенных наций в годы войны. Американский генерал Д. Макартур, формально верховный союзный главнокомандующий на Дальнем Востоке, впоследствии писал: "Принцип уголовной ответственности политических лидеров страны, побежденной в войне, был для меня отвратителен. Я считал, что поступающие таким образом нарушают основные принципы уголовного законодательства. Я считал и соответственно рекомендовал ограничить уголовную ответственность политических лидеров Японии на начало войны обвинением в нападении на Пёрл-Харбор, как совершенного без предварительного уведомления"{361}. Если обвинение захочет привлечь к суду еще и императора, заметил как-то Д. Макартур, тогда придется увеличить оккупационные силы на миллион человек.
Личные взгляды генерала Д. Макартура, однако, не могли определить структуру и работу Международного военного трибунала, учрежденного в Токио в начале 1946 года. Он состоял из представителей одиннадцати стран, в том числе Советского Союза. Однако Д. Макартур был наделен высшей властью в Японии, и американские власти сумели взять в свои руки большую часть подготовительной работы. Вызов свидетелей и отбор документов в известной степени зависел от них. В результате магнаты монополистического капитала, в частности клика "дзайбацу", двигавшая страну к войне, полностью избежали ответственности. Перед трибуналом предстали только политики и военные.
Ответственность милитаристской клики за агрессивную войну, в том числе за Пёрл-Харбор, была установлена вне всяких сомнений. В приговоре Международного военного трибунала было также записано: "Трибунал считает, что агрессивная война против СССР предусматривалась и планировалась Японией в течение рассматриваемого периода (то есть с 1928 года); что она была одним из основных элементов японской национальной политики и что ее целью был захват территорий СССР на Дальнем Востоке"{362}. Семерых главных военных преступников приговорили к смертной казни и повесили 22 декабря 1948 года.
Какова судьба непосредственных исполнителей преступных замыслов японской военщины? Подавляющее большинство служивших в оперативном соединении Нагумо 7 декабря 1941 года погибли в войне, их поглотили волны Тихого океана. Но военная судьба капризна, она пощадила некоторых, кто сыграл выдающуюся роль в налете на Пёрл-Харбор. После войны получили известность те, кто был относительно молод в день Пёрл-Харбора - Сугуру Сузуки, Мицуо Футида и Минору Гэнда. Тогда им было 33 - 37 лет. В свое время их заслуги были высоко оценены императорскими вооруженными силами, а затем и союзником Японии по агрессивным блокам - Соединенными Штатами. Футида после войны оставил военную службу, стал священником. Сузуки и Гэнда снова надели мундиры. Первый - служил контр-адмиралом "оборонительных военно-морских сил" Японии, второй - дослужился до чина генерал-лейтенанта. До весны 1962 года он занимал пост командующего военно-воздушными силами Японии. По случаю ухода в отставку - Гэнда исполнилось 57 лет американский генерал Лаймэн Лемнитцер вручил ему в дополнение к японским наградам за Пёрл-Харбор американский орден "За заслуги".
В декабре 1961 года корреспондент журнала "Юнайтед стейтс ньюс энд уорлд рипорт" попросил Г. Пранджа дать интервью в связи с двадцатилетней годовщиной "Дня позора". Корреспондент спросил: "Как японцы относятся сейчас к своему внезапному нападению? Обнаружили ли вы среди них чувства сожаления или раскаяния?" Прандж ответил: "Нет, они считают, что выполнили свой долг в отношении императора и страны. Угрызения совести не тревожат их. Гэнда публично заявлял, что он ни о чем не сожалеет. И Футида тоже не сожалеет об этом". Прандж привел слова японского адмирала Тюити Хара: "Американское правительство должно дать нам ордена за то, что мы сделали для него, ибо мы воздействовали на чувства американцев и подняли их на войну. Мы оказали вам психологическую услугу"{363}. Не этому ли совету последовали США, наградившие спустя несколько месяцев Гэнда орденом "За заслуги"?
Прошло еще четверть века. Теперь и американские историки, ссылаясь на новейшие разыскания, в интересах укрепления отношений с Токио вносят поразительные вклады в историю Пёрл-Харбора. Р. Пино и Дж. Костелло, доработавшие книгу покойного контр-адмирала Э. Лейтона "И я был Там" (1985 г.), обнародовали открытие: Советский Союз-де знал и не сообщил о подходе оперативного соединения адмирала Нагумо к Гавайям!
В книге с интригующими недомолвками повествуется о том, что "не заметил ни один американский историк", а именно - корабли Нагумо встретили на пути к Гавайям советское судно. "Этим судном, - сказано в книге, - почти наверняка был "Урицкий", прошедший через Золотые ворота в Сан-Франциско несколькими днями ранее с важным военным грузом по ленд-лизу. Курс судна пересекался с курсом "Кидо Бутай" где-то северо-западнее Гавайских островов... По всей вероятности, русские сообщили японцам о курсе "Урицкого". Из этой посылки следует "логический вывод" - советская разведка знала точные детали, каким маршрутом пойдет через северную часть Тихого океана ударное соединение Нагумо!
Если дело обстояло так, тогда Сталин логично приказал уведомить Токио о курсе "Урицкого". Ему нужно было предотвратить инцидент в критическое для обеих стран время. Он также должен был обеспечить благополучную доставку грузов по ленд-лизу - танков и самолетов во Владивосток и своевременную перевозку их по транссибирской железнодорожной магистрали к последней борьбе для спасения Москвы".