Страница 12 из 13
– Какая красота! – восхищённо произнес я. – Отличное место для медитации.
– А я частенько сижу так, – признался Даппертутто, – воображаю, что это звезды, думаю о чем-нибудь своем. Всякое приходит в голову. А иногда, не поверишь, сидя так, вдруг делаю неожиданные открытия.
– Какие, например?
– Всякие разные. Вот, к примеру, изобретаю что-нибудь для своей машины, которая стоит в углу. Какое-нибудь усовершенствование.
– А что это за машина?
– Тут в двух словах не объяснишь.
– Тогда объясни в трех словах.
– Я хочу с ее помощью добиться проявления снимков вечности.
– Чего? Чего?
– Пока еще плохо получается, но кое-что уже есть. Даппертутто включил свет, порылся в шкафах и показал мне снимок.
Я ничего не понял из того, что там было изображено.
– Это снимок нашей Галактики со стороны созвездия Кассиопеи, – пояснил он мне.
На тёмном, почти черном снимке виднелась еле заметная полоска из бледных точек. Они как бы сливались в одну сплошную ленту и при определенной фантазии могли походить на Млечный путь. Отдельные белые точки были разбросаны по всей фотографии. Это отдаленно напоминало звездное небо. Но я не мог утверждать, что это не был снимок звездного неба, тем более, что не видел его со стороны созвездия Кассиопеи.
"Черт бы его побрал с этим созвездием, – подумал я, – с такой идеей-фикс можно, чего доброго, попасть в дурдом."
– Ну, как? – спросил меня Даппертутто. – Что ты об этом думаешь?
Я пожал плечами и ничего не ответил.
– Так вот, – вдруг воодушевился он, – я сконструировал машину потока, вернее, нечто подобное пушке лазера, при помощи которого можно эманировать себя в любую точку Галактики и вернуться назад.
"Совсем рехнулся, – подумал я, – или он ненормальный, или пытается опять разыграть меня на почве научной фантастики. Но не на того нарвался".
Я, сделав скучающую физиономию, демонстративно зевнул и предложил:
– Давай лучше потушим свет, тихо посидим и поговорим о женщинах.
Даппертутто сразу же согласился. По-видимому, эта тема его интересовала больше всего. Он потушил свет и мы, погрузившись в космическое пространство, повели разговор о женщинах.
– А ты знаешь, что мозг женщины более совершенен, чем мозг мужчины, – были его первыми словами в темноте.
– Очень сомневаюсь, – воскликнул я, – возможности мозга человека независимо от пола должны быть одинаковы.
– Вначале я тоже так думал, – заявил Даппертутто, – пока не побывал в космосе. Скажи, а вот с тобой такого не бывало, что в твоих мыслях всегда остается что-то недодуманное, а на словах недосказанное?
– Бывало, – согласился я.
– Как будто бы какая-то преграда мешает тебе выразить твою сокровенную мысль. Ты уже совсем близок к этому просветлению, и вдруг бац, и мысли побежали совсем в другую сторону. И что-то важное так и осталось за бортом в стороне от твоего сознания невысказанным и неясным, оно уносится от тебя прочь, и, может быть, ты уже никогда больше не вернешься к этому месту.
– Да, случалось со мной подобное, – согласился я, – но отчего это бывает? Почему так?
– От несовершенства нашего разума. Говорят, что с женщинами такое никогда не случается.
– Почему?
– Да потому, что мужчина появляется из женщины. И женщина является нашей первоосновой.
– И что из этого следует?
– Из этого следует, что где-то, на каком-то выходе из них, они ставят нам блокиратор, который тормозит наше мышление. На каком-то подсознательном уровне они нас контролируют.
"Ну и чушь", – подумал я, однако не высказал своего суждения вслух.
– Видишь ли, – продолжал он, – мозг человека еще долгое время будет оставаться для нас загадкой. Я где-то читал, что несколько минут интенсивного мышления требует межнейронных связей, число которых столь же велико, как число атомов во всей солнечной системе, то есть, десять в пятьдесят шестой степени. Поэтому справедливо считают наш мозг миниатюрой космоса. Возможно, это и есть наш живой космос, где мы все обитаем.
Меня вдруг охватило странное чувство, подобное тому, как если бы я сидел в своей собственной голове и взирал на движение своих мыслей изнутри. И я взирал уже на светящиеся точки, как на нейроны своего головного мозга.
– Американский профессор Джудсон Херрик в своей книге "Мозг крысы и людей" приходит к выводу, – продолжал он, – что цифра возможных ассоциаций между нейронами коры головного мозга для любой практической цели может считаться приближающейся к бесконечности. Что очень роднит наш мозг с космосом. Поэтому если практически мы не можем познать Вселенную, то ассоциативно и подсознательно способны прочувствовать любые процессы, происходящие там. А сейчас скажи мне, у кого больше всех развита интуиция?
– Конечно же, у женщин, – воскликнул я.
– Это и доказывает, что женский ум совершеннее мужского.
Я не знал, что ему на это ответить.
– И последнее, – заявил доктор Даппертутто убежденным тоном, – в заключение хочу сказать, что женская природа вечна и неуничтожима, как душа, мужская же субстанция временна и преходяща, как дух, ибо в своей основе душа первичнее духа, она порождает его. Мы с тобой обречены на уничтожение. Они же живут вечно.
Он включил свет, и вместо огоньков я увидел тысячи лиц симпатичных девушек, как будто эти светящиеся души вдруг приняли пленительные образы. Я был настолько поражен всем этим, что долгое время не мог найти слов, чтобы выразить свое отношение к сказанному им и увиденному.
Когда я выбрался из подвала доктора Даппертутто, где находилась его космическая лаборатория, у меня долгое время сохранялось ощущение какой-то причастности к вечности.
Глава 2. (Глава общая)
До наступления лета в городе ничего не происходило. Я ходил на лекции, в свободные от преподавания часы писал любовные письма Дине и получал от нее такие же теплые послания, время от времени встречался с моим ректором и, подобно Парсифалю, пытался переубедить его, а где не помогало, перехитрить, как самого Клингзора, отстаивая результаты своих исследований.
Но вот однажды, с началом экзаменационной сессии в университете, началась целая череда загадочных происшествий, которые враз выбили меня из спокойного русла моей нормальной жизни. Все началось с того, что уфологи переполошились сами и поставили на ноги всю общественность города. Многие горожане вечером до заката солнца наблюдали необычное явление. С неба спустился серебристого цвета шар до высоты трех-четырех километров и неподвижно повис в воздухе. Это зависание наблюдалось чуть западнее города, так что все жители могли свободно обозревать данный неопознанный объект в течение целого вечера. (К сожалению, я лично его не видел, так как просидел весь вечер в библиотеке, и мне никто ничего не сказал.) По словам очевидцев, перед тем как солнце погрузилось за горизонт, шар вспыхнул, засветился розовым светом, а затем ярко-красным, и стал двигаться на восток. Миновав город, он вдруг пропал из виду, как будто растворился в небе.
Многие наблюдатели ломали голову, что это могло быть, гадали и судили на сто рядов, но никто толком ничего не мог объяснить. Впрочем, в жизни каждого города случаются подобные истории, когда над домами появляются и зависают любопытные и нахальные Неопознанные Летающие Объекты. В этом нет ничего удивительного. Но вот на следующий день со мной начали случаться такие приключения, которым я до сих пор не могу дать объяснения.
Утром по дороге в университет я встретил на тенистой стороне улицы четырех девушек необыкновенной красоты. По правде сказать, после того как я влюбился в Дину, меня мало интересовали даже красавицы, которых в городе имелось в изобилии. Но девушки, которых я встретил на улице, обладали какой-то небесной красотой, и одеты они были экстравагантно. Многие прохожие мужчины провожали их восхищенными взглядами. Летом с началом туристского сезона город всегда наводняли иностранцы, и меня этим невозможно было удивить. Но вот их красота поразила меня настолько, что я остановился и даже сошел с тротуара, уступая им дорогу. Мне показалось, что одну девушку я видел где-то раньше.