Наш эксперимент

– Ну что ты стоишь, – крикнул мне кто-то со стороны из нашей команды, – двигайся живей, закрывай проход.

Я попробовал бежать, но все мои движения были столь неуклюжими, что я уже собрался плюнуть на всю, уйти в раздевалку и больше никому не показываться на глаза. Но вдруг, каким-то чудом, мяч оказался у меня в руках. Я стоял посреди поля, рядом со мной почти никого не было.

– Ну что ты держишь этот мяч, – заорали все наши, – передай его кому-нибудь.

– Что стоишь, как остолоп?! – крикнул мне капитан команды.

Эта реплика меня разозлила. Услышав её, я не захотел никому отдавать этот мяч. Я бросил его в сторону Катиной корзины. И, о, чудо! Мяч оказался в корзине. Как это получилось, я не мог этого объяснить. Но я забил свой первый гол. Я сам поверить в это не мог. Все, видя такое, только ахнули. Я опять увидел удивлённые Катины глаза. Никто мне ничего не сказал, ни поздравил, ни похвалил. Все приняли это как случайное попадание. И тут я вспомнил слова бабушки, когда она рассуждала об одухотворённости камня, когда тот летит в голову врага, с комментариями Егора про торсионное поле вращающегося предмета. И я вдруг понял, что если очень захотеть, то можно легко попасть в цель. Главное в этом деле – очень захотеть, чтобы это желание передалось мячу. А я очень хотел обратить на себя Катино внимание.

Второй мяч я забросил также издалека почти в бессознательном состоянии. Я даже не мог объяснить причину этих попаданий. Я бросаю мяч, он сам летит и укладывается в корзину. Некоторые из моих товарищей посмотрели на меня с уважением. На этот раз я даже услышал реплику: «Молодец»! В Катином взгляде уже не было удивления, а только интерес ко мне. Третий мяч был кинут мной аж со штрафной площадки нашей половины поля. Сделав невероятную траекторию, он опять угодил в корзину. На этот раз все захлопали в ладоши. Такого ещё никто не делал в истории нашей школы. Все приняли меня как полноценного игрока, я проигрывал в движении, но выигрывал в точности броска с дальнего расстояния, и ещё не известно, чьё мастерство было ценнее для игроков. На этот раз меня стало уже опекать несколько игроков из Катиной команды. Я часто ловил на себе её настороженный взгляд. Я почувствовал, что стал её достойным соперником.

Так как я начал отвлекать на себя определённые силы команды, то наши игроки всё чаще стали проходить к кольцу на других участках и забрасывать голы. Но как только меня оставляли без внимания, и в мои руки попадал мяч, он тут же оказывался в корзине. Так я сделал и четвёртый, и пятый и шестой бросок. Счёт не только выровнялся, но мы даже повели в игре. Наши соперники тоже напрягали свои силы. Игра стала очень интересной, я слышал уже Катины недовольнее возгласы, обращённые к своим игрокам, допускавшим ошибки. Катя уже смотрела на меня как на равного ей в игре. Это придавало мне силы и ещё больше виртуозности в забрасывании мячей. Матч закончился в нашу пользу. Мы выиграли. Я стал настоящим победителем. Я это чувствовал и был на седьмом месте от счастья.

Когда мы выходили из раздевалки, Катя, проходя мимо меня, заметила:

– А ты неплохо играешь. Что-то раньше за тобой я этого таланта не замечала.

– Ты многих моих талантов не замечаешь, – сказал я спокойно.

– Где ты научился так закидывать мяч?

– Тренируюсь, – ответил я.

– Если хочешь, – заметила она, – то я могу поговорить с капитаном нашей школьной сборной команды, он возьмёт тебя игроком.

– Посмотрим, – сказал я с достоинством победителя, – сейчас у меня мало времени для игр.

Раньше от одного такого предложения бы я радовался до одури, но сейчас я опять боялся потерять перед ней своё лицо. Я знал, насколько хрупко то положение, которое занимаешь возле неё. Поэтому я был предельно осторожен. И, кажется, поступил правильно. Мой ответ ещё больше привлёк ко мне её внимание.

– Чем же ты занят? – спросила она с интересом.

– Это тайна, – ответил я.

– Не хочешь говорить, не надо, – сказала она холодно и, гордо посмотрев на меня, удалилась.

Многие одноклассники хлопали меня по плечу и поздравляли со спортивным успехом. Они говорили, что я классно играю в баскетбол, и так долго скрывал от всех свой талант. С этого дня за мной закрепилась прочная слава в школе как за самым метким игроком, забрасывающим мячи в корзину. За один день я добился того, что Катя ни только обратила на меня внимание, и я для неё перестал быть пустым местом, но и завоевал её уважение. Правда, это уважение было ещё далёким от каких-то симпатий с её стороны, но я мог почувствовать себя рядом с ней уже не человеком второго сорта, как это было раньше.

Домой из школы я летел на крыльях славы. Настроение у меня было приподнятое. Я поверил в свои силы. Дома я включил компьютер и стал просматривать фотографии Кати. Мне показалось, что все те выражения её лица я видел сегодня во время игры. Я видел её смеющейся, после удачного броска в корзину. Видел удивлённое лицо, когда мне удалось забросить мяч. Видел доброжелательное лицо, когда она предложила стать членом сборной команды. Видел надменную гримасу, когда заявил ей, что у меня есть тайна. Насчёт тайны я сказал ей, не подумав, и вероятно зря это сделал. Потому что женщину ничто так не оскорбляет, как недоверие, но, с другой стороны, у нас с ней не было дружеских отношений, чтобы делиться с ней тайнами. Может быть, такое заявление ещё больше пробудет её интерес ко мне.

Так я думал, глядя на её фотографии в компьютере. Затем я переключился на картинку моего карманного города, в небе которого по-прежнему плавали два дракона и полдюжины ангелов. На этот раз я потерял к ним всякий интерес, потому что реальные фотографии Кати и отношения с ней занимали меня намного больше разных там фантазий, которые приходили ко мне в голову до этого. Я уже собирался всё спустить в корзину, но почему-то этого не сделал, о чём в будущем очень сожалел и раскаивался.

Ближе к вечеру, сделав уроки, я отправился к Егору. До этого времени, я всегда прохладно относился к приготовлениям уроков, но в тот день, когда я стал чемпионом бросков мячей в корзину, мне захотелось также стать отличником учёбы, как Катя, чтобы полностью сравняться с ней.

– Привет, – встретил меня возгласом Егор в прихожей, – ну что, есть у тебя время? Ставим сегодня наше оборудование на крыше?

Я радостно сказал ему:

– Ставим. Сегодняшний день для меня особенный. Ты слышал, что я сегодня стал чемпионом по броскам мячей в корзину.

– Нет, – ответил он, – после четвёртого урока нас отпустили домой. Заболела учительница географии. И, придя домой, впервые испытал нашу машину от переносного электрошнура, чтобы узнать с каким шумом она работает. Оказывается, она работает почти неслышно, так, слышен, правда, небольшой шум, как от настольного вентилятора. Но это не страшно. Никто не заподозрит, что у нас на крыше работает эта машина.

– А в какое время ты её включал? – подозрительно спросил я его.

Он назвал мне время, и оно удивительным образом совпало с нашим баскетбольным матчем в спортзале. Настроение у меня тут же понизилось. Я– то думал, что забрасывал эти мячи свои умением, а, оказывается, в то время действовало торсионное поле Егоровой машины, которое и помогло мне стать победителем. Я об этом предпочёл не говорить Егору.

Мы с ним поднялись на чердак и осторожно подняли летающую тарелку. Вся она весила килограммов пятьдесят. Было тяжеловато, конечно, но нести её пришлось недалеко. Подняв на уровень слухового окна, один край мы положили на крышу, другой край держал я, а Егор, добежав до соседнего слухового окна, выбрался на крышу и шумно протопал к месту нашей выгрузки. Мы ели-ели пропихнули нашу тарелку через слуховое окно. Я тоже вылез на крышу и помог Егору установить ей на горизонтальном козырьке слухового окна, туда, где мы ещё вчера вечером лежали, глядя на звёзды. Предусмотрительный Егор уже заранее днём приготовил все крепёжные устройства, просверлил на козырьке отверстии. Нам оставалось только установить правильно летающую тарелку и закрепить её болтами на стеллаже. Затем Егор приладил к ней странную антенну, похожую на воронку с расходящимися снизу и сверху железными горловинными кольцами. Затем он подсоединил к аппарату электрическую переноску и опустил один её конец себе на балкон. Всё это сооружение походила на своеобразную параболическую антенну, и отличалось от других антенн на крыше только своей формой. Мы отошли на несколько метров от антенны и любовались своей работой.