Страница 36 из 83
Знаете, чем воздушный бой кардинально отличается от наземного? Это две кошки могут себе позволить роскошь вцепиться в товарку всеми когтями и зубами и драть презрев собственную летящую клочьями шкуру. В воздушном бою нельзя ни на секунду забывать, что земля далеко, а падать на неё одинаково больно как победителю, так и побеждённому, поэтому как бы не хотелось покарать противника, себя нужно сохранить целой и желательно совершенно невредимой. Наш противник, кажется чёрный коршун, а может не крупный орёл, в воздухе оказался маневреннее нас, вернее, он быстрее умудрялся набирать высоту, а с выигрыша высоты получал возможность атаковать. Но тут его ожидала возможно не знакомая ему неожиданность, Клёпа выждав до последнего, в самом конце уже на глаз успешной атаки неприятеля ловко переворачивалась и вместо беззащитной спины противника встречали выставленные растопыренные острейшие когти и победно клекочущий распахнутый клюв, что заставляло уворачиваться теперь уже атакующего. И начинался новый раунд полёта по кругу с попытками быстрее набрать высоту, ведь главным минусом такой тактики было то, что мы каждый раз теряли слишком много запаса высоты, а упрямый нападанец отступать не собирался и упорства ему было не занимать, но помочь Клёпе я не могла и она билась сама. И вообще, а чего я решила, что нападает обязательно злой мужик, вполне может быть разозлённая самка, а мы по незнанию влетели в зону охраны её гнезда с птенцами или яйцами, и если это так, то тут не просто развлечение поразмять косточки, а драть она нас будет, пока в землю не втопчет. Ох, вот ведь попали!
А если я могу оперировать силовыми жгутами из тела Клёпы, то почему не поставить мерцающую плоскость? Ну, и что, с того, что никогда не делала, и даже когда Клёпа носила письмо на "Ниссин", я прикрывала её из тела Николая! Только надо сообразить быстренько, где тут у нас сейчас верх, а где низ. Для того, чтобы реализовать мою задумку потребовалось пережить ещё две атаки, и не потому, что мне было так трудно сориентироваться, а потому, что пришлось успокаивать Клёпу и после постановки плоскости убедить не лезть больше в схватку. К счастью авторитет у меня был и позволил убедить, и теперь мы быстренько набирали высоту, пока ниже и в стороне кружил возмущенный коршун, который не мог никак понять, куда девался его противник. Так, что дальше мы полетели без разглядывания наземных красот на высоте выше двух километров, где обжигающе сухой и холодный воздух не позволял наслаждаться криком, потому, что сразу начинало першить сухую гортань.
Летели уже больше часа, а Фудзи так почти и не приблизилась. Только в последние полчаса полёта она как-то внезапно и быстро начала расти в размерах, а нам пришлось срочно набирать ещё высоту. И вот мы выше некоторых облаков, под нами не вершина, как я её себе представляла и не горушка в Сасебо, которая показалась довольно большой. Под крылом расстелилась снежно-ледовая равнина, точнее не равнина, а довольно неровная поверхность с торчащими местами камнями и скалами, покрытая слоем слежалого снега и льда неизвестно какой давности. Мы поднялись ещё выше и новый круг вокруг вершины над начинающимися склонами занял у нас больше получаса. Прикинув по солнцу мы выбрали, по моему мнению юго-восточный склон и с его стороны протянули силовой жгут и подсекли вершину под углом градусов в двадцать. Я чётко видела линию разреза, с краю обнажая заблестевший срез посыпались отломки камней и обрушились глыбы льда, я на всякий случай увела Клёпу в сторону. Но на этом собственно всё и закончилось. Я частично облетела вершину, по краю был виден срез, сорвавшиеся с него камни и лёд чётко его обозначили, а вершина стояла как ни в чём не бывало. Я снова отвела Клёпу в сторону и снова подсекла, только увеличила угол до тридцати, может чуть больше градусов, при этом увеличив количество силовых нитей в моём жгуте. Обвал с краёв среза получился гораздо внушительнее и часть обломков увлекая по пути другие прокатились вниз на несколько километров, обозначая свой путь облаком снега и трескучим рокотом.
Ну, надо же, как не заладилось! Я лихорадочно соображала, что я делаю не так, и как поправить свои действия. В голове всплывали обрывки разговора с вулканологом, который мне тогда объяснял, что хоть лава вытекающая из вулканов жидкая и текучая, но полностью сравнить её с жидкостью по свойствам нельзя, как и назвать жидкими в бытовом понимании магму и ядро Земли, потому, что с их массой, действующей на неё гравитацией, её плотность и состояние ближе по свойствам к твёрдому телу, каковым на самом деле не является. А лава словно впитала в себя свойства как твёрдого тела, так и жидкости, вернее расплава и именно так к ней нужно относиться. То есть я пересекала не только скальные стенки, а ещё эту непонятную тело-жидкость, на которой не получается среза, поэтому ничего и не соскальзывает! И мне остаётся просто строгать вершину, как карандаш со всех сторон, пока не обрушу её куда-нибудь. Мне Пашка когда-то говорил, что его восхищает женская способность необратимо идти к назначенной цели, и что это, видимо, заложено в нас природой, то есть там, где любой мужчина успеет двадцать раз усомниться и передумать, женщина поставившая себе цель, не замешкается ни на мгновение. Вот и сейчас я не задумывалась. А фиг-ли?! Трясти нужно!
Теперь я облетала вершину планомерно обрушивая верхние части склонов, и по мере моего облёта вершина становилась чёрной, ведь я обнажала скальное основание, а лёд и снег летели вниз, сметая чахлые поросли бансаев*. Я пыталась приноровиться, с одной стороны мне не терпелось скорее добиться результата, с другой, мудрая и осторожная моя половинка охолаживала мои порывы. Стыдно признаться, но тогда всецело увлечённая решением своей задачи я совершенно не думала о том, как же это выглядит со стороны. Хотя мелькнула досада, что должно было всё случиться резко и показательно, а теперь вот строгаю по кусочку. Я уже почти облетела вершину по кругу и видела чёрную поверхность среза скалы с которого и начала строгать, и вроде я всё время следила и не забывала, что Их Величество Вулкан - очень опасная и непредсказуемая штучка, но когда ВСЁ началось, я оказалась совсем не там, где следовало...
Да и процесса начала как такового не было, буквально за миг до этого всё было мирно и тихо, как сразу стало темно и шумно. Жуткий грохот не накрывал, он вдруг просто стал всюду, и мы в этой ощущаемой вибрации оказались так же плотно, как в окутавшем нас облаке пара, дыма и пыли. Обоняние Клёпы забило сажей, серой, пеплом и ещё чем-то напрочь, кислорода в окружившей нас массе не было, по крайней мере, я чувствовала судорожные попытки вдохнуть, но то, что попадало в бронхи организм отторгал с кашлем и рвотными толчками.
Ужасно стыдно, за паническую мысль, что если постараюсь, то дотянусь и окажусь в голове Николая, но ужаснулась, что чуть не бросила нашу птичку, и наверно это и подстегнуло. В этой клубящейся мгле мы не летели, нас просто швыряло и крутило без верха и низа, без других направлений и ориентиров, и нас сотрясал вибрирующий звук, который, кажется, был и будет всегда, так его было много, и он был ужасен. Но птицы не зря считаются баловнями Богов, даже в этом шейкере, Клёпа определила где верх и стала пытаться лететь сквозь швыряющую нас массу. В какой-то момент мимо едва не опалив пронеслась вверх какая-то блистающая всполохами огромная масса, кажется пролетело что-то с вагон величиной и нас обдало жаром и упругой волной. Когда у нас обеих уже меркло от недостатка воздуха сознание, и мы не летели, а управляемо падали... Мы вдруг выпали в яркий солнечный свет, а в лёгкие с хрипом и надсадным кашлем проник нормальный, такой сладкий и вкусный воздух. Но расслабляться было рано, и мы понеслись, для скорости со снижением подальше от надвигающейся тучи, из которой едва вырвались. Рядом с визгом и шипением пролетел кусок дымной лавы, кажется это называется вулканические бомбы, я успокоилась и позволила оглянуться только когда мы отмахали не меньше полутора десятков километров.