Война

А вот тема про мины с фиксированной глубиной выставления и с отсрочкой постановки на боевой взвод, это шикарная идея, о которой Макаров говорит с таким жаром и воодушевлением, что поражает его юная искренность и увлечённость своим делом. И тут самый важный фактор как раз психологический, когда неизвестно где и когда рванёт, даёт психологическое действие гораздо больше, чем даже более тяжёлые по последствиям, но понятные взрывы. Макаров уже привёз с собой отливки тележек, надо установить нам на корме рельсы-направляющие, и мы можем засеивать минами любое известное своими глубинами место, которое даже можно после этого протралить, но трал не заденет лежащие на дне мины, а как только стопорящий кусок сахара растворится, стопор освободит мину и она всплывёт и встанет в боевое положение. То есть достаточно один раз проникнуть в бухту и сбросить десяток мин, у которых предусмотреть разное время постановки на боевой взвод и можно считать, что работа порта, если и не будет полностью парализована, но нарушится однозначно и надолго. Причём желательно хотя бы одну мину ставить так, чтобы её вытралили и успокоились. Местные пароходы никуда не денутся, ведь это их родной порт, а вот желающих из других стран брать фрахты в Японию убавится на порядок, а до каких цифр взлетят страховки таких рейсов можно себе только представить. А ведь Япония островная стана практически полностью зависящая от подвоза по морю, особенно всего, что требуется для ведения войны. И единственным надёжным средством борьбы с такими минными постановками является тщательное обследование всей акватории порта водолазами, а это очень долго, трудоёмко и практически не выполнимо. Как вариант, тралить перед каждым судном, что тоже занятие весьма утомительное и опять таки про психологический фактор. Ведь самый главный эффект от работы снайперов на фронте — это создать постоянный страх, что в любую секунду неожиданно прилетит неотвратимая смерть, а находиться под таким прессом днями и неделями выматывает ужасно. Вот всё это мы и обсуждали с Макаровым, и его восхищению не было предела. А я бралась заминировать подходы ко всем основным портам Японии. А главное, что не нужно никаких электронных приборов или немыслимо сложной механики, всё просто и от этого очень надёжно. Договорились, что первую партию мин нам погрузят, как только установят рельсы-направляющие у нас на корме.

По прикидкам в притык на корме у нас поместятся десять мин, я прикинула, что мы сможем сделать две постановки мин по пять штук. К примеру, первую и последнюю ставить на моментальный взвод на глубину метров семь, чтобы какая-нибудь мелочь не подрывалась. А оставшиеся три с разным временем постановки на взвод, на одной просто кусок сахара который растворяется примерно за трое суток, если вода не очень тёплая и нет течения. На другой можно кусок сахара обернуть промасленной тряпочкой и тогда растворение пройдёт гораздо дольше, третью можно больше слоёв тряпочки или масло погуще, чтобы ещё дольше, так с одной постановки можно поймать три-четыре парохода, прежде чем японцы что-нибудь поймут, ведь наверняка они будут поначалу уверены, что это каждый раз новая постановка мин, а значит будут и в этом направлении дёргаться, усиливать службу охраны порта и прочее, что нам собственно и нужно. И политически к нам никаких претензий, мы минируем порт враждебного государства и кто вам виноват, что ваш пароход на этих минах взорвался?

Как раз перед нашим выходом в море приехала икона "Порт-Артурской Божьей Матери". И мы сходили на большую торжественную службу. Я сама никогда не видела изображение этой иконы, и она меня потрясла. Почему-то я была уверена, что это будет что-то каноническое, похожее на растиражированное изображение Казанской или Тихвинской, но не такая сюжетная в полный рост композиция. Чем-то она мне очень напомнила скульптуру Родины-Матери у входа на Пискарёвское мемориальное кладбище, только вместо венка в руках полотно с ликом Спаса. Колокола артурского храма звонили целый день, люди выходили с какими-то удивительно просветлёнными лицами, ради одного этого воодушевления и эмоционального подъёма стоило привезти эту икону…

Возможно, из моего рассказа у вас сложится впечатление, что вся война на море сводилась к выходам "Новика" и паре рейдов Владивостокского отряда крейсеров. Это совершенно не так. С прибытием Макарова жизнь в базе забурлила, наши миноносцы и контрминоносцы каждый день уходили в поиск или отгонять японцев. Застрявшей костью стоял вопрос островов Элиот, было почти достоверно доказано, что у японцев там база, эти же данные получили от поднятых из воды моряков с потопленных дежурных японских миноносцев, но специфика района такова, что вокруг островов очень сложная навигация и постановкой пары минных банок можно с гарантией заблокировать возможность крупным кораблям пройти к ним, а наши разведывательные выходы миноносцев упирались в то, что их от островов отгоняли крупными миноносными силами, но только миноносцы могли на этих мелководьях вести разведку. Наш контрминоносец "Властный" под командованием лейтенанта Карцова при возвращении из разведывательного рейда к северному берегу Шандунгского полуострова встретился с двумя японскими истребителями и вступил с ними в бой и японцы не смотря на своё практически двукратное превосходство в огневой мощи и тоннаже вынуждены были уйти, а потрёпанный "Властный" своим ходом сумел дойти до Артура. Принявший "отряд богинь" Вирен тоже выходил и на подходах к Чемульпо имел бой с двумя японскими крейсерами, которые укрылись за островами, а наш отряд из-за наступавшей ночи не смог их преследовать и вернулся. Судя по данным нашего поиска Камимура с главными силами спрятался в Сасебо. Но это не мешало японцам уже дважды попытаться затопить брандеры на фарватере Артура, к счастью успешными действиями и своевременным обнаружением эти попытки были пресечены, а побережье и мели вокруг Артура обзавелись несколькими новыми ориентирами в виде мачт и корпусов затопленных пароходов. Такой наглости, как перекидной обстрел японцы уже себе не позволяют, но и наша эскадра ещё не может похвастаться хорошей выучкой. Пока всё словно замерло в шатком равновесии и очень хочется верить, что наше удавшееся минирование бросит весомый камешек на нашу чашу весов.

С Макаровым согласовали наши цели — порты Нагасаки и Симоносеки, а ещё по дороге погонять и потопить всё, что нам не понравится. Машины перебрали, Новицкий нарадоваться не может и нахваливает качество немецкого производства. На кормовой якорной палубе, это два участка в носу и корме, которые почти на метр ниже верхней палубы и отделены от неё волноотбойниками, по бокам от шпиля и люка для погрузки торпед в кормовой отсек, проложены две линии направляющих рельсов и установлены по пять мин с каждого борта. То есть достаточно открыть в леерном заграждении калитки, снять защитные колпачки с рогов взрывателей и даже один человек может подкатывать мину и вываливать её за борт. Потому, что мины установлены на литых чугунных тележках-якорях на колёсиках, которые едут по рельсам, а уж механизм постановки на взвод у мин регулируется от немедленного в течении пары минут, пока якорь тонет и мина встаёт на заданную глубину, до срабатывания через несколько дней в широком временном интервале. По сути, эти мины почти не уступают по эффективности более поздним донным минам с кратным механизмом срабатывания. С учётом того, что придуманное японцами в эту войну сбрасывание мины с якорем вместе с ящиком, в котором она транспортируется, было почти ноу-хау этого времени, такие мины, как у нас — это вообще фантастика. Я ведь уже говорила, что здесь постановка мин — это тяжкий, долгий и очень рискованный труд! Так, что можете понять Николая и Макарова, а если всё у нас пройдёт как задумано, то оценить эту удачу будет очень сложно. Кстати, Макаров привёз с собой начальника контрразведки флота, правда так и не удалось пробить устоявшиеся штампы, и уговорить его взять на это место профессионала из жандармов, но мы свели лейтенанта с хорунжим Некрасовым Степаном Ивановичем, может хоть в таком симбиозе родят что-нибудь полезное для дела. А почему я вспомнила про них, потому, что в цехах, где сделали нам эти мины введён невиданный на флоте режим секретности и запрета совать в эти цеха нос. Возможно, что это ещё и повод ловить на живца, не наше это дело, но что-то меняется и это радует.