Война

Скорее всего, сообщение от моряков "Ниссина" достигло ушей Камимуры вчера или восемнадцатого вечером. Для приведения в готовность к выходу всей усиленной эскадры требуется не меньше суток, а возможно и двое-трое. То есть они могли выйти сегодня в ночь или выйдут в ближайшие дни. Если сегодня, то идти им от Сасебо до Владика парадным ходом двое суток, а экономичным все трое. В результате имеем разброс от послезавтра до недели, если не больше. И как в таком раскладе реагировать? Можно было бы быстро забункероваться, попросить вывести нас сквозь ледовое поле и быстро проскочить навстречу японскому флоту, а, найдя его, развернуться и на полном ходу успеть к подходам к Владику, где по радио передать всё, что мы узнаем о противнике. Но это в случае, если бы имело смысл организовать выход наших крейсеров навстречу, но как мы уже прикидывали, выходить крейсерами навстречу главным броненосными силам Камимуры — это почти гарантированное самоубийство. Возможности успеть заминировать Уссурийский залив, из которого японцы в моей истории обстреливали Владивосток, времени не имеется. Тем более, что залив покрыт льдом и следы любой деятельности в нём, сразу станут видны.

Развернуть несуществующие береговые батареи мы тоже не можем. В любом случае нужно ехать с кем-то эту ситуацию согласовывать, этот ледяной плен связал нас по рукам и ногам, как и отсутствие части экипажа, задействованного на "Ниссине", ведь корабль — это не телега, которую можно бросить посреди двора, достаточно только лошадь выпрячь. И даже телегу рачительный хозяин под навес поставит или в сарай уберёт. На корабле, нужно проворачивать механизмы. Нужно поддерживать дежурный огонь хоть в части топок, нужен обогрев иначе можно разморозить систему, которую потом отремонтировать будет гораздо труднее, чем просто поменять в большом многоквартирном доме все трубы и батареи размороженного стояка. Вот поэтому откомандированная часть нашего экипажа продолжает оставаться на гарибальдийце, хотя вся иностранная перегонная команда уже получила свои деньги, и кто-то уже уехал, решив воспользоваться железной дорогой, другие ещё мотаются по городу и просаживают деньги в немногочисленных трактирах в ожидании попутной морской оказии. И пока у нас на борту не соберётся весь экипаж, уйти мы никак не сможем, вот эти и другие вопросы требовали согласования и увязывания с местным начальством и без него никак.

В резиденции наместника выяснилось, что ещё вчера адмирал Витгефт уехал в Артур или Харбин, а самый высокий морской начальник из оставшихся это капитан первого ранга Рейценштейн — командир отряда крейсеров или контр-адмирал Гаупт — начальник порта Владивосток. Если с первым ещё были шансы на какой-то контакт, то именно второй, по докладу Сергея Николаевича упёрся и запретил отгрузку угля на наш корабль. К слову, из-за этого приказа, появилась реальная возможность разморозить "Новик" и "Ниссин", ведь до Владика мы дошли буквально на последних крохах угля. Николай решил сначала поговорить с Рейценштейном. На "России" нас приняли со всем радушием, а когда выслушали все наши доводы, которые мы выдавали как частично информацию полученную от захваченных японцев, частично как логические построения, стройность изложенных цепочек убедила Николая Карловича, и он разделил нашу озабоченность, как согласился с нашими выкладками о том, что выходить навстречу главным силам нашим отрядом самоубийственно. Его заинтересовало наше предложение вывести нас на чистую воду и, что возможно, нам удастся повторить атаку, как на подходах к Артуру, но когда выяснилось, что одним из условий является необходимость заменить моих матросов и офицеров на "Ниссине", сразу категорически отказал. Ну, не хочет человек брать на себя ответственность, готов служить и выполнять приказы, а самому ни в коем случае, может поэтому ему в той истории так и не дали адмирала, а на посту начальника отряда крейсеров его сменил великий Иессен. А вот идею с минированием Уссурийского залива он увидел под совершенно другим углом, ведь если мы попытаемся заминировать подходы к заливу прямо со льда, то следы этой деятельности могут сами по себе отпугнуть и не дать занять удобные для обстрела позиции. Да, во Владике мало стационарных мин, всего чуть больше пары десятков, но если мы изобразим минирование множественное, а реально заминируем только в части мест, то японцев это всё равно отпугнёт, ведь не могут они знать, где именно мы заминировали, а где пустышки. Николай Карлович с минными офицерами крейсеров отправился организовывать минирование залива, ведь как начальнику над отрядом ему совсем не хотелось терять и рисковать вверенными кораблями. Ещё мы не забыли про совет постоянно переставлять корабли на рейде, чтобы японская разведка не могла дать точное расположение их на рейде, а может в некоторые дни вообще выводить корабли в западную часть пролива Восточный Босфор к острову Русский.

Вроде бы всё не плохо, Рейценштейн занялся организацией встречи Камимуры, по крайней мере не будет у него комфортных полигонных условий для обстрела. К сожалению, даже теоретически блокировать входной створ Уссурийского залива не представляется возможным, ведь его ширина около двадцати километров, а вот подходы к берегу в удобных для стрельбы по городу и бухте Золотой Рог заминировать реально, особенно с учётом использования обманок. В городе организовали сбор возчиков с санями, для перевозки мин и команд, которые будут рубить во льду майны для установки мин. В частности, некоторые настоящие постановки можно попробовать замаскировать снегом, что может увеличить эффект от минной постановки. Только бы Камимура дал нам это время!

А мы поехали в управление порта, где восседает контр-адмирал Гаупт. Начальник порта — это волшебная должность для отставных военных моряков, хотя от порта и личности многое тоже зависит. Формально вроде при море, но уже ни мостика, ни новых миль под ахтерштевнем. Вот и адмирал Гаупт отбывал при должности свою повинность свадебного генерала. Едва мы вошли к нему, я почувствовала волну лютой зависти. Чему, вроде бы завидовать, звание у него выше на две ступени и ведь никто не обещал, что этот рыжеватый капитан второго ранга когда-нибудь заполучит себе чёрных птиц на погоны, но адмирала просто бесило, что он такой молодой, по сравнению с ним, что у него всё ещё впереди и в этом будущем возможно всё, в том числе и птицы на погоны, а у него всё уже в прошлом и пока его терпят здесь на должности начальника порта и у него в подчинении даже есть пара транспортов, но это по сути ничего не значит и не меняет…

— Ваше Превосходительство! Позвольте представиться, командир крейсера "Новик" капитан второго ранга фон Эссен!

— Здравствуйте! Господин капитан! Что привело Вас?

— Ваше Превосходительство! Требуется Ваше распоряжение на бункеровку моего корабля и трофейного крейсера "Ниссин".

— Так ведь нет у меня угля, господин капитан!

— Как же так?! А отряд крейсеров, ведь должен где-то бункероваться.

— На нужды крейсерского отряда имеется совсем мало, даже по положенности мирного времени совершенно не достаточно. Я уже писал в Главный штаб и Наместнику об этой недопустимой ситуации, но угля всё равно нет. — Стало понятно, что адмирал выбрал себе линию поведения "Жертва обстоятельств", которая так удобна и непробиваема, из которой выковырять такого начальника почти не возможно. Ведь он всей душой и живот готов в рвении служебном положить, но не свои же панталоны ему в топки крейсеров заталкивать, но даже панталоны готов затолкать, если это на благо Отечества послужит! И самое главное, что при любом развитии ситуации, он всегда может извлечь для себя пользу. Но Николай всё-таки попытался протолкнуть свою проблему:

— Ваше Превосходительство! Но ведь нам совсем немного надо, тысяч шесть пудов на поддержание машин на японский крейсер и нам, хотя бы восемнадцать тысяч пудов, это ведь мелочи для вас, ведь бункеровка одного крейсера в три-четыре раза больше.