Страница 42 из 51
— Такой большой мальчик, — прошептала она с намёком. И этого хватило, чтобы дать волю моему воображению. Элис меня возбуждала до чёртиков. Боль в груди совпала с пульсацией моего члена. Мы только недавно занимались сексом, но я снова её хотел. И так будет всегда, в этом я был уверен.
— Запомни эту мысль, — сказала Элис, будто поняв, о чём я думал, и съехала с шоссе. Через несколько минут мои догадки подтвердились: мы припарковались в нескольких метрах от крохотного самолета, который по размерам был не намного больше её «Приуса». — Мистер Хембри, сегодня вы будете помощником первого пилота. Согласны?
Я молча пялился на её тело, которое просто светилось от счастья. Я кивнул и проглотил тугой клубок эмоций, который появился у меня в горле уже второй раз за это утро. У Элис получалось дать мне ощущение... всего, и не маленькими порциями, а всё и сразу. И это ощущение было потрясающим. Элис всё также заставляла меня нервничать, но эта нервозность не выбивала из колеи. А наоборот, затягивала, как настоящая зависимость.
— Ну что, пошли, умник, — Элис подмигнула мне и направилась к самолёту, где нас уже ждал какой-то мужчина. Элис вышла вперёд и тепло его поприветствовала. Я догнал её и придирчиво осмотрел маленький самолет. Он казался совсем крохотным, и внутри зашевелилось небольшое беспокойство. Элис взглянула на меня и кивнула мужчине, который представился Байроном.
— Эта детка заправлена под завязку. Вас будет вести четвертая вышка.
— Спасибо, Байрон.
Байрон кивнул и повернулся ко мне.
— В этом году вы прямо на кураже. Я — ваш фанат, — сказал мужчина, пожав протянутую мной руку.
— Спасибо, я очень признателен.
— Не думаю, что в следующем месяце получится отыграть также.
Элис выглядела обиженно, но я ей самоуверенно подмигнул:
— Поживём — увидим.
Она вдруг поняла, что мужчина хвалил меня, и затем я увидел, как на её лице при мысли о моём возможном отъезде промелькнула тень страха. Тень исчезла так же быстро, как и появилась, но я успел заметить.
— Так, что вы думаете о Колумбии в этом году? Тот…
— Сэр, — сказал я, перебивая.
— Зовите меня Байроном.
— Байрон, если вы не против, я собирался провести это утро со своей девушкой и больше ни о чём не думать.
Он бросил взгляд на потрясённо молчавшую рядом Элис. На его лице появилась улыбка, и он подмигнул мне.
— Понял.
— Я передам через Элис несколько билетов.
— Это не обязательно.
— Для меня это не проблема, — сказал я, обхватив рукой её талию. — Готова, малышка?
Элис кивнула, сказала несколько прощальных слов Байрону, и мы направились к маленькому самолету.
— Рейф, не обязательно было это делать, — ворчливо сказала она, когда мы взошли на борт и, усевшись, пристегивали ремни безопасности. Элис протянула мне гарнитуру. — Я не против разговоров о бейсболе. Это же твоё дело.
— Элис, я не думал о бейсболе всё утро.
Казалось, она была довольна, потому что глянула на меня с гордостью и волнением.
— Готов?
— О боже, да.
Элис завела двигатель и начала щёлкать разными кнопками и ручками управления. Я видел, что, попав в свою стихию, она была совершенно расслабленной. Элис произнесла в гарнитуру несколько фраз и с лёгкостью вырулила на большую взлетно-посадочную полосу. Я слегка ошеломлённый и глубоко впечатлённый откинулся в сиденье назад. Элис посмотрела на меня и сказала:
— Ты, вроде, немного нервничаешь.
— Я в порядке.
— Ты мне доверяешь?
Всё дело было именно в нём, доверии. И хотя я был уверен, что она спрашивала о своих навыках пилота, я, не раздумывая, ответил: «Да». Вопрос заставил меня вздрогнуть.
Элис с видимым удовольствием потянула рычаг управления на себя. Мы начали набирать скорость, взлетно-посадочная полоса под нами побежала быстрее и, ощущая каждую трещину в асфальте, я почувствовал в теле выброс адреналина, и мои мысли заметались. Как только самолет поднялся в воздух, из наушников послышалось моё учащенное дыхание.
— Рейф, ты в порядке? — осторожно спросила Элис, бросив быстрый взгляд в мою сторону.
— Всё хорошо, малышка, — заверил я её. Мы набирали высоту.
— Ты слегка позеленел, — тихо засмеялась она, и в её голосе были и нежность, и веселье.
Я понял, что сжимал свои шорты до побелевших костяшек. Я разжал ладони и стал рассматривать проносившуюся под нами землю. Слева прозвучал спокойный голос, и я поднял глаза на его прекрасную обладательницу.
— Думаю, пришло время увидеть Чарльстон таким, каким вижу его я.
Уверенно управляя самолётом, Элис с лёгкостью провела его над барьерными островами, одновременно указывая в окно и рассказывая мне то, что даже я, местный, не знал. Я смотрел на свой город с высоты птичьего полета и видел его совершенно другими глазами. Мне потребовалось совсем мало времени, чтобы понять, что Элис имела в виду. Вытащив из кармана телефон, я сделал несколько снимков болота и гавани. Затем сфотографировал утреннее солнце, которое поднималось из-за протянувшегося чуть более чем на три километра моста Артура Равенеля младшего.
— Просто невероятно, — заметил я, когда Элис снизила самолет, давая мне возможность рассмотреть много интересного. Полуостров казался меньше, и земля под нами выглядела скорее какой-то таинственной территорией, а не знакомым местом, где можно было путешествовать пешком, не рискуя потеряться.
— Элис… ух-ты!
Я не сводил глаз с города. Элис повела самолёт дальше вглубь полуострова и указала на дом Голландки, который был теперь не больше точки на радаре. Прилипнув к окну, я слушал её возбуждённый голос. Элис рассказывала о своём увлечении самолетами и том, что ей очень нравилась мысль, что нечто, казавшееся в своё время таким невозможным, сейчас стало реальным и повседневным. Ей нравилась мысль, что в начале дня она могла быть в одном месте и климатическом поясе, а в конце дня приземлиться в каком-нибудь другом, совершенно непохожем месте. Её увлечённость миром и его культурой подпитывали Элис так же, как и сам самолёт, давая возможность прочувствовать их вкус. В воздухе ей казалось, что она могла всё. Можно было покорить целый мир, и, она делала это, паря над ним. Я понимал, почему Элис так любила полёты. Когда исход игры зависел от моей руки, у меня было такое же чувство.
Шасси прикоснулись к асфальту слишком скоро. Элис умело приземлила самолёт и благополучно зарулила обратно в ангар.
Самолёт остановился и двигатель заглох. Я взглянул на Элис. Мы отстегнули ремни, и, несмотря на слабые протесты, я потянул девушку и усадил себе на колени.
Она смотрела на меня с широкой улыбкой и, казалось, чувствовала облегчение.
— Тебе понравилось.
— Мне очень понравилось, — сказал я уверенно. Я снова почувствовал, как к горлу подкатывал комок, а грудь становилась невероятно большой, будто наполнялась ею, Элис. С той же уверенностью я посмотрел на неё и, не задумываясь, выпалил: — Я доверяю тебе, Элис. Я никому на свете не верю, но тебе доверяю.
Я видел, как она приоткрыла свои идеальные губы, будто собиралась что-то сказать, но затем взглянула на меня с нежностью и передумала.
— Что?
— Ничего, я просто... знаю, что... тебе было тяжело сказать это вслух.
Я отрицательно покачал головой:
— Не тебе, уже нет.
— Почему?
— Потому что ты — самая невероятная, самая искренняя и самая прекрасная женщина. — Она опустила голову, и я поднял её подбородок так, чтобы мы смотрели друг другу в лицо. Я заключил её в объятия, и Элис крепко обняла меня в ответ. — Ты больше не одинока, Элис, и никогда больше не будешь одинока. Ты слишком хороша для мира вокруг. И ты слишком хороша для меня. — Её губы снова открылись, на лице появилось удивление, и по щеке тихо скатилась слеза. — Но я люблю тебя, и будь я проклят, если близко подпущу к тебе кого-нибудь.
Вместе с пониманием, что в будущем я не всегда смогу быть с ней рядом в нужный момент, пришло разочарование. Когда Элис почувствует себя перекати-полем и захочет стабильности — захочет, чтобы я был рядом, — возможно, такое будет не всегда возможно. Потому что Элис одинаково сильно жаждала приключений и хотела иметь настоящий, свой собственный дом. И в этом вопросе мы были с ней похожи.