Снег возможен...

Блин! Не в тему и не к месту. Ясное дело, что она не по прошлой памяти и не для «романтики» к нему приехала. Не после того, как он сам, своими руками, тупо слетев с катушек от вдруг приваливших бабок и возможностей, разгулялся в пух и прах, все разрушил, почувствовав себя «королем мира». Что ж, теперь и итог имеет соответствующий. Сейчас Артем ненавидел себя. Впрочем, как и мир вокруг.

Мир, в отличии от Яны, отвечал ему взаимностью.

Да только, с присущим себе же рационализмом, который однажды как-то подвел, четко понимал, что эта ненависть ни хр*на не изменит. И он может на себе хоть все волосы выдрать, а без толку… Да и не будет иначе. Есть поступки, которых не прощают. И он не простил бы. Так что… какие к ней претензии?

Мля! Но как же ему хотелось в тот момент распахнуть дверь, сгрести ее в охапку и прижать к себе так, чтоб у обоих косточки затрещали, чтоб почти до боли! С той жаждой и жадностью, которая ему раньше ее из рук выпускать не давала. Ко рту прижаться, втянув пухлые губы в свой рот, почти прикусив… Потому что соскучился дико! Изголодался по ней, по самой отзывчивой, по «своей», распекающей его за какие-то мелочи, за «нечуткость» и слишком уж жесткий напор. По одурительному запаху грейпфрута, от которого Яна балдела… Артем тот сейчас, казалось, и через бронированное полотно двери ощущал! Кончиками пальцев, языком, своим долба**ым обонянием вдруг «вспомнил», как ее кожа, волосы пахнут смесью духов и только ее собственного запаха… И слизнуть захотел, пить этот запах с ее кожи.

Но вместо всего этого, от потребности в чем рвало крышу, он, как последний обдолб**ный маньяк, стоял, привалившись к двери и подглядывая за ней через глазок. Каждый жест Яны ловил, каждую ее сомневающуюся и неуверенную гримасу в себя впитывал, будто про запас, в память откладывал, чтобы вытащить и смаковать, когда уйдет… В том, что исчезнет, не сомневался. Он свой паскудный характер хорошо знал, ведь точно где-то вылезет, сорвется. Да и не с чего ей оставаться, Артем уже достаточно всего испоганил и ей нервы истрепал капитально. Тут никакой человек не выдержит, даже любящий. Да и не требовал он, чтобы она его терпела, хоть самому этого хотелось до крику, до боли в порванных мышцах поврежденной руки и шеи… потому что сами тянулись ее обхватить, прижать к себе, обнять. Не отпускать…

Нет. Он стоял под дверью, навалившись на холодное полотно, и просто смотрел на нее. И каждое слово этой дуры-соседки с верхнего этажа слышал. Бабка бесила его. Тем, что отговаривала Яну стучать, когда оказалось, что звонок не работает. Несмотря ни на что, он хотел бы знать причину, заставившую ее приехать к нему после всего. Тем, что говорила… Хотя не врала же. Но правда зачастую бесит куда сильнее выдумки. Особенно тогда, когда точно знаешь: сам во всем виноват, сам сделал все, чтобы тебя считали сумасшедшим чудовищем и маньяком-алкоголиком. Соседка бесила тем, что, по сути, являлась проекцией, квинтэссенцией мира и той самой ненависти Артема и к нему…

Ощущала ли все это Яна?!

Его так занимал данный вопрос, что, вопреки здравому смыслу, Артем распахнул дверь, стоило ей все же постучать. Уверенно и сильно, какие бы сомнения не имелись у Яны в голове.

Выдал себя? Фиг знает. Не о том думал. Ее запах впитывал, растерянность эту, бешеную гамму эмоций, которые Яна так отчаянно пыталась скрыть за независимым и отстраненным видом. Довольно удачно, кстати. Просто он слишком пристально вглядывался. Или самообманывался, приписывая ей то, чего уже и не осталось в помине?

Ладно, теперь надо бы мозги врубить, несмотря на дикую головную боль, изводящую его с самого утра, очевидно, по поводу внезапно случившегося снега, чтоб тому пусто было! Никогда раньше на погоду не реагировал, даже не знал, что башка может раскалываться от такой мелочи! А теперь, после той греб***ой аварии… как баба, ей-богу!

И как тут сосредоточиться на тех проблемах, о которых Яна ему что-то пыталась втолковать?! Еще и когда ей в волосы уткнуться хочется носом, стянув дурацкий шарф. Вдохнуть поглубже… Почему-то имелась стойкая, ага, дебильная просто уверенность, что от этого головная боль отпустит…

Точно ненормальный.

А ее запах духов, который прямо-таки окутывал, дурманил его, стоило Яне войти и остановиться около него, никак не помогал мыслить рационально. Вот и потащил ее на кухню, типа чай пить и пытаться вникнуть в проблемы, в которые Семен их втянул… Или просто искал повод оказаться к ней ближе, задержать Яну надольше, хоть и сам понимал, насколько это х**новый вариант.

— Так что там Сема натворил? — злясь на самого себя за эту какофонию в черепе, хмуро поинтересовался у Яны, уже привычно бросив новый брикет сухого топлива в горелку и поднеся зажигалку. Поставил сверху чайник.

Дернул же черт при ремонте поменять плиту на новую, электрическую, мля! С газом бы сейчас не парился… Повернулся, поймал задумчивый взгляд Яны, внимательно наблюдающей за всем этим, за каждым его действием… Цепануло. Сделав морду кирпичом, будто бы его вообще ее внимание не трогает, выдвинул вперед подбородок, намекая, что пора бы ответить.

— Он нарвался на партию нелегального оружия, думаю, покусился на цену. Это же Семен, — она вздохнула и все-таки рискнула расстегнуть куртку… Артем помнил, как Яна вечно мерзла, наверное, ей сейчас совсем холодно здесь кажется. Руки сами в кулаки сжались от тупой безысходности ситуации… — И, не проверив или, точнее, поверив липовым бумагам, продал ее самому крупному клиенту, как раз надо было поставлять новую партию по контракту. Торопился, хотел быстрее окупить. А они нарвались на проверку, может, навел кто-то из агентов, и это всплыло. В общем, дальше можешь сам представить…

Она вздохнула и аккуратно опустилась на стул. Единственный, оставшийся у него, кстати. А Артем…

— Твою мать! Ну, Сема, блин! Экономист **енов!

Всю похоть, вину, сожаления и самобичевание выдуло из головы на фиг. Потому что сразу и ясно представил, какими проблемами это аукнется. Привалился к подоконнику.

— Кому он продал? — с нажимом растерев голову руками, прижал глаза основанием ладоней. И как-то обреченно глянул на Яну. Она точно не виновата, но блин, как же Семен лоханулся!

— Банку этому, их охранной фирме…

— «Прометею»? М*я! — Артем подскочил, дергано метнулся по кухне взад-вперед. В голове зароились, обрушились ворохом мысли, четкое понимание, каким, в самом деле, геморром это все обернется. Он когда-то уймову тучу времени, сил и энергии потратил, чтобы заключить с этими людьми эксклюзивный контракт! И что теперь?!..

Реально, это не просто проблемы! А уж в разрезе их репутации, всего бизнеса, это греб***ый ***ец! Сжал кулаки, дернулся опять к окну, пытаясь дать выход этому выбросу гормонов, ударивших в сосуды, в голове застучало…

— Мля! — ногу, травмированную при аварии, свело судорогой от резкого движения так, что шаг сделать не смог.

Наклонился, растирая сведенную мышцу. Даже не запарился сейчас, что Яна видит его слабость, слишком загрузился раскладом…

— Помочь, Тема? Сильно болит? — она подлетела к нему, сбив с толку, уже и руку протянула, словно сомневалась.

Искренняя, честная, откровенная… Любящая…

Она нарушила всякий порядок в чувствах и мыслях, дезориентировав Артема еще больше, учитывая, что сейчас целиком на проколе Семена сосредоточился. И так дико захотелось ее поднять, обхватить за плечи, просто к светлой макушке прижаться, с которой уже съехал ее шарф… А ведь ни *рена права не имеет.

От этого аж злоба внутри плеснула, обжигая грудину кислотой… Потому что ее реакция только наглядней высвечивает его вину и тупость, его низость. Ту мель души, о которой только после ее ухода и задумался.

— Переживу. Не сдохну, если до сих пор не подох… — пальцы сводило от желания сомкнуться на ее плече, обхватить затылок… Поцеловать!… Блин! Как же он хотел ее поцеловать, слизав, выпив с кожи, с ее губ этот горько-сладкий привкус грейпфрута!

Но вместо этого Артем резко отодвинулся, ее от себя отстранил. Даже немного грубовато вышло.