Колебания

– Ну хорошо. Вам действительно есть о чём поговорить.

Он дружески хлопнул Лава по плечу, кивнул головой Косею и направился к своему кабинету. Неприятный старик же повёл Лава к тайным тёмным местам этой лаборатории.

– Павел, – неожиданно окликнул его Ресовский, – когда будут готовы результаты, я позвоню Михаэлю.

– Идём, – сказал Косей, одёргивая Лава, – вы ещё увидитесь.

Они снова пошли по извилистым коридорам лаборатории. Несколько раз старик прикладывал свой пропуск к закрытым перед ними дверям и решёткам, и вскоре они вышли к бежевой двери лифта, на которой висела табличка «Посторонним вход запрещён». Зайдя внутрь, вопреки ожиданиям Лава, лифт двинулся вниз.

– Я думал мы находились на первом этаже здания, – сказал он, обращаясь к Косею.

– Сейчас мы едем в помещения повышенной охраны, доступ в которые имеют немногие. Я хочу показать тебе своих бандерлогов.

Двери лифта открылись, и взору Лава предстал мрачный подвальный проход, еле освещаемый мерцающими тусклыми лампами.

– Идём, скоро ты увидишь этих ублюдков, – сказал Косей.

Злобный старик начал пугать Лава. Его безумие становилось всё более заметным. Лав помнил лицо Чела, когда дело доходило до грязного безбожного разврата. Оно излучало нечто подобное. Разница была в том, что Косей помимо похоти и известной доли паскудства излучал какое-то кровожадное желание, связанное с убиением невинного. В его маленьком сутулом тельце прятался жестокий мясник, лишённый жалости и сострадания.

Они прошли метров 100 и перед ними из темноты возникли вооружённые люди в тяжёлых армейских ботинках и чёрных балаклавах.

– Это со мной, – прошипел Косей, и суровые ребята опять растворились во мраке жуткого коридора.

Тут же им навстречу выехал погрузчик. Водитель в военной форме с каменным лицом рулил небольшой машинкой, гружённой чьими-то мёртвыми телами, накрытыми белыми простынями. Лав заметил волосатую человеческую лапу, торчащую из-под них.

– Жуткое место, – тихо произнес он.

– Почти пришли, – в ответ проговорил Косей.

Лав остановился, перед ними была массивная железная дверь. Его спутник набрал цифровой код, установленный на двери, и железная створка небольшого окошка, как сначала подумал Лав, разъехалась в сторону. Перед Косеем возник дисплей монитора, он приложил к нему свою сухую ладонь, и Лав услышал троекратное пищание системы защиты. После этого дверь начала медленно отходить в сторону. Они зашли внутрь и попали в помещение, напоминавшее знаменитый северный зоопарк, расположенный в 120 километрах от Мурманска.

Лав огляделся и испытал шок: множество огромных клеток наполняли различные животные, люди и безобразные мутанты. За высокими заборами на песке томились огромные личинки размером со среднего тюленя.

– Что это? – глаза у Лава были больше чем обычно.

– Царство реальности, лишённое эстетического налёта и дипломатических оборотов. Человеческая помойка, от которой стыдливо прячет свой взор потребитель, но без которой не обходилось не одно известное истории общество. Мировая уборная, в которую скидывают свои отходы существа, считающие себя цивилизованными нациями.

«Ого! Великий оратор, – подумал Лав. – С ним нужно быть осторожнее, чего доброго окажешься в одной из этих клеток среди бесформенных уродов!»

Но Косей видимо вошёл в раж.

– Приведите мне эту дрянь, Кончиту! – заорал он, после чего обратился к Лаву, – пойдём со мной в ад, ты сам всё увидишь!

Его взгляд был лишён человечности. Лав кое как справился со своими эмоциями и пошёл вслед за ним. Уже через пять минут они находились в закрытой белой комнате, над которой висела табличка «АД». К ним привели обнажённую девушку с белым пушистым хвостом и кошачьими ушами на голове. Косей нацепил на неё ошейник и заставил ползать на четвереньках.

Лав недоуменно смотрел на всё это. Происходящее не укладывалось в его голове. Такого он не видел даже в фантастических фильмах. Девушка-кошка по имени Кончита, улыбаясь, отфыркивалась и мурлыкала как настоящее животное, сохраняя при этом человеческий взгляд, полный глубокого внутреннего мира и великих мыслей о бытие.

– Видишь эту киску! – говорил Косей, – это моя любимица. Существо, должное заменить женщину в эволюционном процессе. Кошачья грациозность, безмолвный рот и безупречная красота. Она молчит, ползая у ног и жаждет только одного, чтобы её хозяину было хорошо…хорошо…дрянь вонючая…

Косей начал хрипеть, злобно бормоча что-то нечленораздельное. Его руки расстегнули ширинку, и девушка-кошка начала отсасывать его старый сморщенный пенис.

Кончита, была наиболее успешным экспериментом генетических инженеров этой лаборатории. Она явилась результатом скрещивания кошачьего и человеческого генома. Старый извращенец не мог оставить без внимания данный экземпляр научной сенсации и заставил учёных найти способ обучить эту милашку минимальным набором женских поведенческих реакций, направленных на мужское удовлетворение. С тех пор в свободное от исследований время он забавлялся с ней как со своей любимой игрушкой, удовлетворяя свои низменные потребности.

– Эти тупоголовые инженеры считают меня сексуально озабоченным, – тихо говорил Косей. Он стоял посреди комнаты, голова его была запрокинута назад, глаза закрыты. Кончита, смакуя, насасывала ему, округлив при этом свои большие выразительные глаза. – Но я знаю, что ты понимаешь меня, если брюхатил всех этих распутных давалок, живущих ради одного – большого пульсирующего члена, ставшего их Богом, которому они приносят в жертву всё: время, энергию и красоту. Реализация своего желания – вот, что делает нас людьми и отличает от дрессированных обезьян. Они живут моралью и принципами, не понимая аморальность и беспринципность жизни как истинного бытия этого мира.

Его хрип, словно фон наполнял комнату, превращая картину происходящего в театральную трагедию. Монотонный голос этого развратника усиливал трансовое состояние находящихся в комнате, пока, наконец, совсем не стал похож на какие-то невнятные мистические заклинания якутского шамана. А после он разразился горловым сопением, изо рта его полетели слюни, а руки сильно скрутили кошачьи уши Кончиты – Косей эякулировал.

* * *

После того как старик скинул свой заряд злости в рот мутированной девушки, они покинули комнату и направились к клетке с человекообразными обезьянами, хотя может быть вернее их нужно было назвать обезьяноподобными людьми. Их было целое стадо, штук 50 или может быть даже больше. Они были огромного роста, мускулисты, словно двухсоткилограммовые бодибилдеры, только покрытые густой шерстью. Их лица были похожи на лица обычных людей, которые заросли мхом.

– Мои бандерлоги, – с гордостью прошипел Косей.

Лав смотрел через клетку на это своеобразное сообщество примитивных тварей. Они рассредоточились по территории клетки, которая представляла собой некое подобие курортного отеля. Десятки хижин, словно бунгало на острове Бора-бора торчали из голубого водоёма и служили этим диким созданиям жилищем. Множество тропинок петляло среди красиво рассаженных кустарников и цветников. В клетке даже были обустроены 2 пляжа с искусственными пальмами. Человекообезьяны расположились на гамаках, растянутых среди деревьев. Женские особи качались на качелях. От мужских их можно было отличить по нескольким признакам. Они были меньше по размерам, имели большую грудь и более широкий таз. Мужские особи имели огромные гениталии, которые у некоторых из них свисали до колен. Передвигались все эти монстры как люди, на двух ногах. У них была хорошая осанка и отсутствовали хвосты. Если бы не шерсть, по тому, как они двигаются, их можно было бы принять за огромных людей – эдаких атлантов, легенды о которых скрывают современные антропологические музеи.

– Смотри туда, – указал Косей Лаву.

Он посмотрел на кустарник невдалеке от одного пляжа. Оттуда раздавались страшные утробные звуки, напоминающие слово «Паскуда». При этом кусты сильно тряслись. Когда всё успокоилось, из них вышел самый огромный из этого стада человекоподобный монстр. Он поднял вверх руки и сурово заорал, словно тарзан, убивший свою добычу. Следом за ним из кустов вылезла человекообезьянья самка, и прикрывая пах побежала к пальмам, возле которых сидели другие самки.