Карты печали

Через час мы с Б'оремосом ушли со сцены, ее постоянно заполняли разными представлениями: танцоры, певцы, мимы, манекенщицы, принимавшие разные сложные позы, кудесники, жонглеры. Все представления были посвящены наступлению сезона посевов. И хотя настроение было как будто приподнятое, без смеха все это не выглядело очень счастливым. Впрочем, это субъективный взгляд постороннего.

Б'оремос взял меня за руку и свел вниз с помоста. Мы попробовали много разных видов еды и питья. Их вина значительно слаще наших, они сделаны на меду, и, чтобы опьянеть, надо выпить очень много. Наверное, их ягоды не дают такого брожения, как наши. Но фрукты и хлеб были чудесными после стольких лет на корабле, мясо подавалось маленькими порциями, на один раз укусить, под острыми соусами. Я все время облизывал пальцы и кивал головой тем, кто предлагал мне еду. Б'оремос сказал, что если мне особенно приятно, я могу ответить лаской - "касанием". Я на пробу обнял несколько девушек-трогов помоложе, после чего у них не было отбоя от клиентов, так что я думаю, что публичное признание, действительно является у них высоко ценимой формой платы. После этого я стал давать волю рукам.

Наконец я обратился к Б'оремосу:

- Но когда же они скорбят?

- Когда есть о ком скорбеть, - сказал он, и на лице его ясно отпечаталось удивление от моего невежества.

Когда мы потом вернулись в Зал Королевы, меня спросили, что я думаю о посещении Зала Плача, и тут я совершил серьезную ошибку. Наверное, вино подействовало на меня больше, чем я ожидал, или, возможно, я отнесся не очень осторожно к тому, что я знал. Я сказал:

- На меня произвели большое впечатление пение и танцы в Зале, и особенно ваша Мастер-Плакальщица. Но поскольку мне сказали, что это Личный Зал Плача Королевы, я ожидал увидеть скорбящих, а этого я почти не увидел.

Королева медленно улыбнулась.

- Б'оремос говорит, - продолжал я, ободренный ее улыбкой, - что вы скорбите только, когда есть о ком скорбеть. Так ли это?

- Человек-Без-Слез, - тихо произнесла Королева. - Ты, действительно, хочешь послушать, как мы скорбим?

- Да, - сказал я.

Линни, сидевшая у ног Королевы, ахнула и прикрыла рот рукой.

- Тогда мы будем оплакивать тебя и твоих близких. Завтра. - И Королева жестом отослала нас с платформы вниз.

Вся наша группа стояла в ожидании почти по стойке смирно, пока Королева что-то обсуждала с Б'оремосом, шепча ему на ухо и постукивая пальцем по его рукам. Потом она отодвинулась от него и вытащила из своего платья глубоко запрятанный на груди маленький мешочек и отпустила Б'оремоса. Он попятился вниз по ступенькам и, достигнув нижней, грациозно выпрямился.

- А'рон, - сказала с плутовским видом Королева, - не проведешь ли со мной этот вечер?

- У него есть дела на корабле, - сказала Доктор З., хотя она употребила слово "башня" вместо "корабль". Они называют наш корабль "Серебряная башня" и "Небесная башня".

- Пусть он сам говорит за себя, - сказала Королева.

Я перевел взгляд с Доктора З. на Королеву и обратно, потом взглянул на Линни, рука которой все еще лежала на губах. Когда я опять повернулся к Королеве, ее рот был слегка приоткрыт, а глаза неестественно блестели. В мозгу у меня вдруг пробежали строчки из "Там Лина":

И заговорила тогда Королева Фей.

И сердитой женщиной была она...

Я склонил голову.

- Боюсь, у меня слишком много работы, хотя для меня было бы большой честью провести вечер с Королевой и услышать об Эль-Лаллоре из ее собственных уст.

- Тогда дай им кошелек, - холодно сказала Королева.

Б'оремос поклонился и передал шелковый мешочек Доктору З.

- В нем три орешка люмина, - объяснил он, - с личных деревьев Королевы. Если их растворить в вине, орешки вызовут видения такой, как вы говорите, любви, какой вы никогда больше не испытаете. Ее величество дает их вам с думами и пожеланиями от своего народа.

Доктор З. поклонилась в ответ и взяла шелковый кошелечек, взвешивая его на ладони.

- Мы благодарим вас за ваше великодушие, но мы не знаем, как и чем мы сможем отплатить за него.

- Утром узнаете, - сказала Королева. - Б'оремос приготовит Чашу, когда вы позовете его.

- Не нравится мне это, - сказал Хопфнер, как только мы закрыли за собой дверь корабля, убедившись, что лучницы остались снаружи.

- Конечно, не нравится, - сказала Доктор З. Она в ярости повернулась ко мне. - А ты, молодой человек, ты фактически напросился на это. Ты ведь знаешь, что они верят в ритуальную легкую смерть. И ты знаешь значение орешков люмина. Если я их не выпью, Королева отдалится от нас, а это значит, что пять лет исследований потрачены попусту. Не говоря уж о значительном засорении культуры, если их жители увидят, что можно отказаться от люмина, явно предложенного Королевой.

- Она не уточнила, кто должен выпить, - сказал я. - Позвольте мне сделать это. Я заслужил. Это была моя вина. Я беру на себя последствия. Я протянул руку за шелковым мешочком.

- О, не будь дураком, - сказала Доктор З. - Я ужасно зла и готова задушить тебя собственными голыми руками. Но если речь идет обо мне, то словами дело и кончится. Однако, эль-лаллорийская Королева выражает свои намерения со значительно большей решительностью, у нее за плечами тысячелетия узаконенной их культурой неизбежности. Не думай повторить ей свое предложение, Аарон.

- Я предлагаю просто умереть, - Хопфнер накручивал на пальцы конец своей бороды.

- А я предлагаю запомнить, что я выше вас по чину, лейтенант. - Голос Доктора З. был холоден. - А что касается Главного Антрополога, я и в этом плане превышаю вас по осведомленности. - Потом она хихикнула. - Кроме того, я вешу больше вас. - Она подняла мешочек за уголки и вывалила ядрышки на стол. Они были похожи на ссохшиеся твердые зерна перца. - Они не выглядят смертельно, правда? Мне хочется растереть их и посыпать свой салат.

- Я бы не советовал делать это без проверки, - вступил в разговор Эн-Джимнбо. Он был хорошим военным врачом, но ему недоставало понимания того, что выходило за рамки обыденного, из-за чего, по мнению Доктора З., он не сумел достичь высокого положения в нашей Гильдии.

- Последние слова вычеркните, лейтенант.