Страница 42 из 194
- Символичное совпадение! - уставившись в чистый, бурный поток, услышала Иова в своем разуме. Кажущееся ей сходство между этим живым родничком и ею самою, заставило женщину приглядеться повнимательнее и к остальной части ландшафта. Могучие горы и холмы, плотным, жестким кольцом обложили Иову со всех сторон, и давили на психику своими выпуклыми неровностями и впадинами, в которых та почему - то видела устрашающие рожи, яростно протестующие против ее присутствия здесь. Иова тоскливо повозила рукой в ручейке, и тут же, резко ее одернула. В воде что - то больно укусило.
- Какая неприветливая природа! Даже она меня осуждает! - угрюмо прошептала Иова и от бессилия разрыдалась.
В этот момент две огромные фигуры склонились над нею. Доброй, сильной рукой Рафаил нежно обнял свою подзащитную. Его исцеляющие объятия придали Штельман сил, и даже принесли некоторое облегчение. Впрочем, оно было совсем недолгим, т.к. прямо перед Иовой предстали четыре жирные, бесовские рожи. Они издевались над своей новой жертвой, беспрепятственно атакуя ее все новыми и новыми мерзкими выпадами, обвиняя и растаптывая ее человеческое достоинство. Воодушевленные легкой победой, они, нисколечко не стесняясь ангельского соседства, интенсивно разрабатывали план ее дальнейшего удаления от Владыки. Не гнушаясь при этом ничем, они прежде хотели женщину помучить. И ни Амон, ни Рафаил ничего не могли с этим поделать. Вся их работа сейчас сводилась к одному - не допустить отморозков отобрать душу у Иовы Штельман.
Интуитивно Иова ощущала весь этот накал страстей, поэтому вопреки внутренней потребности бежать из этого нехорошего, зловещего места, пыталась силой собственного духа бороться со злом.
- Я вас не боюсь! - грозно выкрикнула она в пустоту.
- Боюсь! Боюсь! Боюсь! - с насмешкой подхватило эхо ее слова.
- Как бы вы ни старались, я не умру!- снова крикнула Иова.
- Умру! Умру! Умру!- сурово ответило ей эхо.
- Прочь от меня! Ненавижу тебя!- со злостью затопала ногами Иова и в очередной раз услышала:
- Прочь от меня! Прочь от меня! Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!
Неизвестно сколько бы еще продолжалась эта зловещая игра слов, если бы вдалеке не мелькнул чей - то долговязый силуэт, в котором Иова без труда узнала Максимуса Нардипского. Тот резво спускался вниз. Видно было, что он очень спешил. В руках у Макса маячил пестрый букетик полевых цветов. Быстро наполнив водой пару баклажек, Иова поспешила наверх. Подъем оказался не таким уж и легким. Идти было вдвойне тяжело, баклажки сильно тормозили. Но женщина настойчиво поднималась вверх. Где - то на середине пути, она увидела пещеру и спряталась в ней, думала, Макс не заметит. Но через несколько минут, он уже стоял перед ней и нагло ухмылялся.
- Думала убежать от меня? Не выйдет!
- Ты что за мной шпионишь?
- Да нет же! Ты так орала, что вся округа была на ушах! Кстати, это тебе! - и он протянул Иове тощий букетик.- Вот, возьми! Специально для тебя собирал!
- И напрасно! Я цветов не люблю! - проигнорировала его усилия Иова. Она повернулась к нему спиной, всем своим видом показывая, что ей неприятно общество Макса. Но Макс и не думал уходить. Подзадориваемый Блудником, он в два прыжка подскочил к Иове и схватил ее за плечи.
- Что ты себе позволяешь, щенок! - резко повернувшись к нему лицом, взъерепенилась тогда Иова. Она и без того уже ненавидела Макса всем своим естеством. - Я тебе ни какая - ни будь там потаскушка! Эта ночь ничего не значит! И она не дает тебе права... Никогда больше до меня не дотрагивайся! Не смотри, что я - христианка, мне уже терять нечего, убью не задумываясь, понял?! - ее глаза пылали яростным огнем, утренняя вялость и бледность мгновенно исчезли, на щеках проступил яркий гневный румянец. Женщину прорвало! Она кричала и кричала, высказывая Нардипскому все, что было у нее на душе. Ее ненависть к этому юнцу достигла, казалось, своего апогея, в то время как он лишь равнодушно улыбался.
- Такой я тебя еще не видел! Ты прекрасна в эту секунду! Гнев тебя очень преобразил! - как только она закончила свою тираду, спокойно произнес Нардипский. Обидные слова Иовы его совершенно не задевали. От нее он готов был терпеть что угодно. Невозмутимое спокойствие Нардипского несколько поубавило пыл взбешенной женщины. Ее внутренняя боль была сильнее ее. Иова неожиданно сникла, и гневно откинув от себя баклажки, больше не сдерживаясь, зарыдала. Максимус растерялся. Такой реакции со стороны непоколебимой Иовы он не ожидал. В отчаянии он упал на колени и, целуя ее руки, простонал:
- Ио - ова, любимая, умоляю, прости меня! Я мразь! Я поддонок! Я урод! Я не должен был... Не знаю, что на меня нашло! Умоляю, прости! - он заглянул в ее глаза, они были холодны, как лед.
- Никогда не называй меня так! Я не любимая тебе!- растирая грязными руками слезы и оставляя черные разводы на щеках, выла Иова.- Откуда ты только взялся на мою голову?! Как же я тебя презираю!
- Ты неумолима! И это правильно... Но не гони меня от себя! Ты можешь меня ненавидеть... И ненавидь - я достоин! Но только не безразличие... Я не вынесу презрения и безразличия! В твоих глазах холод и пустота! И это невыносимо!
Штельман немного успокоилась. Равнодушно выслушав покаянную тираду Нардипского, она подняла на него усталый, вымученный взгляд и холодно спросила:
- Что ты здесь делаешь? Ответь! Ты добился своего - переспал со мной, что тебе еще от меня нужно?
- Твою душу. - Простовато ответил Нардипский. Его прямолинейный ответ звучал как чей - то безжалостный, зловещий приговор и Иова это сразу же ощутила.
- Ты не получишь мою душу никогда! Уходи! Или ты пришел повторить ночную попытку?
- Ну...- загадочно ухмыльнулся юнец,- Если ты хочешь...
-Что-о-о?- выпучила глаза Иова. - Ты хоть понимаешь что натворил, а?
Макс пожал плечами и честно ответил:
- Прости... но отчасти ты сама во многом виновата...
- Как это по — мужски! Браво!- сквозь слезы выкрикнула Штельман.
- Да ладно тебе, угомонись! Никто кроме нас двоих об этом не знает.
- А как же Бог?
- Он простит. - Невозмутимо заявил Нардипский.- Но если честно, сейчас меня это вообще мало волнует...
На самом деле я видел, как ты схватила баклажки... Тебя долго не было... Я подумал: тебе одной тяжело... решил помочь!
- Скажи, я тебя, что об этом просила?
- Нет.
Так вот, если я попрошу, тогда - пожалуйста, помогай! Но если нет - ближе, чем на два метра не смей ко мне и подходить! Понял?!
- Понял. Понял, не злись!- обезоруживающе поднял руки вверх Нардипский.
- А теперь топай отсюда поскорее!- потребовала Иова.
- Я не уйду. - Твердо сказал Нардипский, наблюдая за реакцией Штельман.
- Слушай, ты пиявка, отлипни от меня! - Вспыхнула с новой силой женщина. - Я за - му - жем! Это тебе понятно?! Безумно люблю своего мужа... Он превосходный человек... И не собираюсь из - за тебя, засранца, с ним ссориться!
- Я знаю. - С мрачным спокойствием сказал Макс и уселся неподалеку от Иовы, на камнях. Но вдруг неожиданно протянул ей носовой платок:
- На вытрись!
- Что-о-о?- не поняла Иова.
- У тебя сильно испачкано лицо.- Тут же пояснил ей Макс.
Иова смущенно приняла платок из рук Нардипского и занялась своим лицом.
- Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня простила?- между тем снова заговорил Макимус.
- Исчезнуть из моей жизни навсегда! - с готовностью тут же ответила женщина, не отрываясь от работы.
- Ты уверенна? Ты действительно этого хочешь?
- О-ч-чень! - не раздумывая, процедила она сквозь зубы.
- Быть может, я выполню твою просьбу... Но, ответь мне... только честно... - Нардипский осторожно подбирал слова, - Этой ночью мне показалось... Что тебе со мной было хорошо.
Лицо Иовы вспыхнуло как новогодняя елка.
- Тебе показалось! - дерзко ответила она.
- Ой, ли? - не верил Макс. - Такое трудно подделать! Да и зачем?!
- Макс, давай прекратим весь этот фарс! - устало вымолвила женщина. - У меня нет ни малейшего желания обсуждать эту проклятую ночь!