Главное зеркало

Захар делал пробор в светлых волосах посередине, а двойник стригся «под машинку». На лице Захара определённо имелась «печать интеллекта», которую накладывает высшее образование. Двойник же после школы сразу пошёл работать и «самообразование» даже выговаривал с трудом. Телосложение они имели одинаковое – оба худощавые и жилистые.

– Я всё сказал, – ответил Захар.

– Ну тебя и понесло, братуха. Я и не думал, что тебя Киану Ривз так торкнет!

– Меня не Киану Ривз…

– Я понял! – заверил двойник. – Выдохни! Я понял, что Киану Ривз говно, а твой друган Хебенский – реальный перец.

– Хабенский, – автоматический поправил Захар. – И не друг он мне. Не знает он вообще о моём существовании. Хотя от такого друга я бы не отказался. Подожди… – прищурился он. – А почему ты назвал его Хебенским? Ты его не знаешь, что ли?

Двойник покачал головой.

– Да ну?! – Захар заёрзал на стуле. Он не в первый раз сталкивался с несоответствием миров. Однако, это одно из явлений, к которому привыкнуть невозможно. – В «Ночном дозоре» кто Городецкого играл?

– В каком ещё… – зевнул двойник. – Дозоре? Крутой кинчик?

– Спорный, – уклончиво ответил Захар. – Но ты бы о нём знал, если бы он существовал в твоём мире. И обязательно бы посмотрел.

– Ща поглядим, – двойник повернулся и взял со стиралки белый смартфон. Захар не знал фирму производитель. Вероятнее всего, такой на Земле и не существовало.

Двойник понажимал на экран и через минуту сказал:

– Нету никакого «Ночного дозора».

– И книги нет? – Захар приподнял бровь.

Двойник провёл пальцем по экрану, листая поисковую выдачу.

– Не-а, – покачал он головой и ещё раз зевнул. – Всякая херня только. А не… вот есть! – ткнул в экран.

Двойник несколько мгновений смотрел на изображение. Усмехнулся и повернул телефон к Захару.

– Этот кинчик ты мне предлагал позырить?

С экрана мобильника на Захара смотрела едва одетая блондинка, ласкающая себя между ног. По бокам стояли два мускулистых парня в шлемах, времён конкистадоров, поясах-повязках и с алебардами.

«Ночной дозор» – красовалась чёрная надпись на золотом фоне, а чуть ниже мелкими буквами имелась приписка – «Каждый будет пойман».

– Этот кинчик, может, и вправду норм! – хохотнул двойник.

– Нет, это не тот фильм, – поджал Захар губы. – Значит, в твоём мире нет, не только этого фильма, но и книги. Слушай, а автор её есть?

– Да чхать мне! – зевнул двойник. – Ты время видел, внатуре? Давай разбегаться! Потом ещё обязательно пересечёмся, добазарим. Херштейн?

– Хорошо, – с лёгкостью согласился Захар. – До встречи, – попрощался, искренне надеясь, что встреча с этим двойником произойдёт не скоро.

– Пока, – ответило отражение в зеркале.

В следующий миг Захар дунул на свечку. Ванная мгновенно укуталась тьмою. Он повернул ручку и толкнул дверь. В коридоре горел свет. Жёлтые лучи ворвались в комнату, пробежались по матовой ванне, отразились от стиральной машины, выудили из тьмы самое обыкновенное зеркало.

Захар подхватил стул и отнёс его в кухню. На столе так и осталась немытая тарелка из-под пельменей. Над Москвой висела июньская ночь, но цвет неба едва уловимо изменился – близился рассвет. Захар зевнул, прикрывая ладонью рот. Двойник утомил. Обычно раньше четырёх-пяти утра освободиться не получалось. А к десяти снова на работу.

Захар поплёлся в комнату, где завалился на потрёпанный диван, который ещё покойная собака погрызла. У соседей сверху громко работал телевизор, слышались отзвуки музыки, перемежающиеся репликами ведущего. Обычно он стелил постель, но изредка позволял себе спать в одежде на голом диване. Называл это «дрыхнуть бомжем». Несколько минут размышлял над разговором с двойником. Благо судьба сводила с ним крайне редко. За всю жизнь они общались раз семь. Каждый разговор заканчивался тем, что Захар объяснял двойнику простые истины. Естественно, кипятился. И каждый раз слышал это снисходительное «Выдохни».

– Мудак, – прошептал Захар.

Как-то странно говорить такие слова про самого себя. Пусть и живущего в параллельной вселенной.

«Да и не про самого себя говорю», – решил Захар. – «По ту сторону зеркала не я. Я – здесь. Там просто человек очень-очень похожий на меня! Я здесь».

Какое количество отражений существовало всего, Захар не знал. Несмотря на то, что месяц назад ему стукнуло двадцать пять, а с двойниками из других вселенных он общался сколько себя помнил, нет-нет, а случалось, что знакомился с новым собой.

Не считая отдельных индивидуумов, разговор с самим собой доставлял огромное удовольствие. Не просто так появилась шутка о том, что всегда приятно поговорить с умным человеком. Захар догадывался, что он не один такой, кто может связываться с двойниками из других вселенных, ведь о такой способности никто распространяться не будет. Кто ж захочет выглядеть психом? К тому же сама процедура достаточно затруднительна. Во-первых, связь могла производиться лишь из ванной комнаты определённой квартиры. Во-вторых, соединение происходило ровно в двенадцать ночи, при горящей свече. Даже спустя почти два десятилетия еженощных разговоров Захару нет-нет, а казалось, что у него едет крыша, и в зеркале нет никакого двойника из параллельной вселенной.

***

Субботнее утро началось со стандартного звонка мобильника. Захар его терпеть не мог, поэтому и не стал менять – чтобы привлекал внимание.

Спросони Захар не мог понять, что это звонит, и откуда на пляже, где он находился, вообще взялся телефон.

В следующий миг он выбрался из притягательных объятий Морфея. Медленно сел. Солнце уже высоко взобралось над горизонтом. Настенные часы показывали половину двенадцатого. Они это время показывали уже неделю – Захар никак не мог купить и заменить батарейки.

Телефон продолжал звонить. Захар сонно осмотрелся. На столе лишь раскрытый ноутбук с чёрным экраном. На подоконнике горшок с погибшим кактусом и пыль. Пошарил по дивану – мобильника нет.

Противная мелодия продолжала тилилинькать. Захар поднялся и поплёлся в кухню. По пути заглянул в раскрытую ванную. Отчего-то вспомнилось, что у двойника телефон лежал на стиральной машине.

Мелодия на несколько секунд прекратилась, чтобы через пару-тройку секунд заиграть вновь.

В кухне глаза остановились на тарелке, откуда накануне ел пельмени. Остатки сметаны засохли по краям, пожелтели. На кухонном столе уже несколько дней лежал нож, выпачканный в шоколадной пасте. А рядом надрывался и вибрировал мобильник. Звонила Таня.

Любой другой человек уже прекратил бы вызов, но Таня знала неспешность своего молодого человека, поэтому терпеливо ожидала, когда он возьмёт трубку.

Захар зевнул и неторопливо поднял телефон. Провёл пальцем по экрану и сразу приложил аппарат к уху.

– Здравствуй, милая! – проворковал он.

– Я соскучилась! – наигранно-капризно произнесла Таня. Вкупе с её резковатым голосом такая капризность звучала как приказ к действию.

– Хочешь… – зевнул Захар. – Приеду. Сходим куда-нибудь. В… в… – пытался придумать он. – В зоопарк!

– Хочу! – незамедлительно ответила Таня, не оставив себе ни секунды на размышления.

– Сколько сейчас времени? – Захар подошёл к холодильнику, потянул за ручку. На полке сиротливо лежали сосиски. Рядом стояла баночка горчицы. В морозилке имелась початая пачка пельменей.

– Девять, – сообщила Таня. – Одна минута десятого. Во сколько тебя ждать?

Захар почесал щёку, размышляя. Татьяне требовалось назвать точное время. В плане сборов она разительно отличалась от большинства девушек. Если требовалось собраться, например, к десяти часам, тридцать одной минуте и двадцати секундам, то Таня к этому времени непременно была готова. Такой же педантичности она ожидала от других. Поэтому Захару требовалось сказать точное время приезда с погрешностью в пять минут. И никакие отмазки о пробках потом Таню не удовлетворят. В случае опоздания она непременно скажет: «Ты мог заранее посмотреть карту и просчитать время пути. В двадцать первом веке живём».