Страница 20 из 21
– Я подумала, что нам давно пора дать званый обед. Прошло уже несколько лет с тех пор, как твоя сестра приезжала в Лондон, и мы должны устроить прием в ее честь.
Сестра Джека была замужем за состоятельным дворянином, владельцем обширных поместий в Сомерсете. Ричард Кендалл не имел титулов, но был достойным и порядочным человеком, обожал жену и детей и терпеть не мог городскую жизнь. Хотя он всегда рад был побаловать Анну, Ричард решительно возражал против поездок в столицу, соглашаясь только на короткие визиты в Лондон. Теперь, когда Джек стал маркизом, Кендалл наконец согласился разрешить жене подольше погостить у родственников. Она должна прибыть завтра и намеревалась остаться с ними в Лендейл-Хаусе больше месяца.
– Я уверен, что Анна будет этому очень рада, – сказал Джек. – И предполагал, что рано или поздно нам придется устраивать званые вечера.
Эта идея отнюдь не приводила его в восторг, но он отчетливо понимал, что не стоило выставлять себя нищими, чтобы не отпугнуть богатых инвесторов, которых надеялся заинтересовать своими планами по разработке рудных месторождений.
– Твоя сестра будет просто счастлива. Бедняжка Анна так долго прозябала в глуши! Я даже не знаю, помнит ли она, как выглядит настоящий приличный прием.
– Наверняка вы преувеличиваете, – возразил Джек. – Кендалл весьма состоятельный и щедрый. И насколько я знаю, души в ней не чает.
Мать раздраженно отмахнулась.
– Да, но он всего лишь деревенский сквайр, мой милый. – Она ненадолго замолкла, потом добавила: – Ты прекрасно знаешь, какие надежды мы возлагали на твою сестру, когда она дебютировала.
Анна считалась бриллиантом чистой воды, красавицей с добрым нравом и ясным умом и могла по праву рассчитывать на блестящую партию. К несчастью, из-за расточительности отца и дяди у нее почти не было приданого.
После трехлетнего пребывания на брачной ярмарке Анна так и не вышла замуж и вполне могла остаться старой девой, если бы не Ричард Кендалл, приехавший в Лондон навестить своих аристократических родственников. Когда он сделал ей предложение, девушка согласилась, поскольку было ясно, что лучшего ей не получить. В отличие от матери, ее не смущало, что она, красавица, выйдет замуж за нетитулованного сельского джентльмена.
– Разве я мог об этом забыть, – сухо заметил Джек.
– Ты знаешь, на какие жертвы пошла твоя сестра ради нашей семьи, – язвительно продолжила мать, – и как щедро помогала нам преодолевать трудности.
– Как и Кендалл, – возразил Джек. – Он ни разу не выразил недовольства по этому поводу за все годы, хотя имел на это полное право, если учесть, как часто ему приходилось вытаскивать нас из долговой ямы. Без его помощи мы скорее всего оказались бы в долговой тюрьме.
Леди Джон покраснела.
– Я никогда не отрицала положительных качеств Ричарда, но не считаю, что следует прибегать к столь вульгарным выражениям, чтобы выразить ему нашу признательность. Ты теперь маркиз, сын мой, а не солдат на поле боя, и должен вести себя соответственно.
Джека так и подмывало сказать, что он знавал много простых солдат с манерами лучшими, чем у иных аристократов, но он воздержался.
– Понимаю. А что касается званого приема, оставляю все в ваших умелых руках. Скольких гостей вы рассчитываете пригласить?
– По меньшей мере человек сорок, я думаю.
Джек растерянно заморгал.
– Так много?
Мать утвердительно кивнула.
– Это даст тебе отличную возможность познакомиться с наиболее подходящими молодыми леди из высшего общества и их родителями. Ты не можешь откладывать это надолго, Джек. Тебе нужна жена, спутница жизни.
Он ощутил неприятный спазм в животе, но ухитрился натянуть на лицо улыбку.
– Зачем? Я уверен, вы прекрасно обо всем позаботитесь.
– Джек…
– Хорошо. Я внимательно рассмотрю все кандидатуры завидных наследниц, какие вы мне предоставите, но прямо сейчас мне необходимо уйти. У меня действительно неотложное дело.
Джек наклонился, чтобы поцеловать мать в щеку, но она нахмурилась, и он замер на полпути.
– Что-то еще?
– Ты собираешься навестить ее, не так ли?
Боже милостивый!
– Вам не о чем беспокоиться, матушка.
– Я так и думала. Ты собираешься повидать девицу Кинкейд. – Она произнесла это не повышая голоса, но в тоне ее явно слышалось неодобрение.
– Да, – ответил он коротко.
Хоть Джек никогда и не обсуждал с матерью женщин Кинкейд, ему пришлось рассказать, почему так неожиданно возвратился в Лондон. Однажды они даже поссорились из-за Лии.
– Не понимаю, почему ты беспокоишься, – произнесла она холодно. – Ты говорил, она остановилась у своей матери и отчима. Теперь они должны заботиться об этой девушке, а не ты.
– Если бы я был уверен, что миссис Лестер будет добросовестно исполнять свои материнские обязанности, то согласился бы с вами, но поскольку она никогда не выказывала склонности оберегать собственную дочь, на нее мало надежды. Кроме того, как я уже объяснял, дом и окружение Лестеров не подходят для Лии.
– А по-моему, там ей самое место. Мисс Кинкейд сейчас как раз в своем кругу, и нечего делать вид, будто она не та, кем является, – произнесла мать, скривив губы.
Джек едва удержался, чтобы не огрызнуться в ответ.
– Несмотря на свое неблаговидное происхождение, Лия воспитывалась в поместье как благородная девушка.
– Да, настолько благородная, что воспользовалась первой же возможностью, чтобы сбежать в Лондон и стать актрисой, – саркастически заметила мать. – Глупая девчонка, по-видимому, вознамерилась последовать по стопам своей порочной матери.
Джек сокрушенно покачал головой. В вопросе о Кинкейдах их всегда разделяла непроходимая пропасть.
– Матушка, я понимаю, что вам трудно это понять, но я несу полную ответственность за Лию. И верите ли вы в это или нет, она представления не имеет, во что впутывается. Она наивная сельская девушка, и образ жизни, который она считает для себя возможным и даже романтизирует, неизбежно ее погубит. Как ее друг, я не могу допустить, чтобы это случилось. А теперь, с вашего разрешения, я ухожу. Увидимся за обедом.
Он шагнул было к двери, но отчаяние в материнском голосе остановило его.
– Джек, подожди!
Он обернулся, и сердце его упало при виде боли в ее глазах и горестных морщинок вокруг губ.
– Ты уже все забыл? Да, ты мог сбежать – в школу, а затем в армию, – поэтому тебе не пришлось жить с этим, как мне и твоей сестре, терпеть постоянные унижения от твоего отца, закрывать глаза на его любовниц. – Она вцепилась пальцами в юбку. – Твой отец почти все время проводил с ними, дарил им драгоценности и пышные платья, в то время как я билась изо всех сил, чтобы оплатить счета. А деньги, которые он проматывал на лошадей, на азартные игры… – Голос ее задрожал, и она умолкла, пытаясь вернуть себе самообладание.
Сердце Джека заныло. Он любил отца – они все его любили, включая и мать. Лорд Джон был красив, остроумен, обладал приятными манерами и легким нравом, умел очаровать любого. И что больше всего поражало, отец искренне любил их всех, но себя, конечно, гораздо больше. Подобно многим предшествовавшим ему поколениям мужчин Истонов, он был слишком избалован и эгоистичен, чтобы контролировать свои низменные потребности.
– Я знаю, что вам пришлось вынести, – тихо произнес Джек, – и очень сожалею, что не смог сделать больше, чтобы помочь вам.
Она ответила ему печальной улыбкой.
– Ты не раз пытался, но ничего не мог поделать, верно?
Несколько раз, когда было особенно плохо, Джек даже вступал с отцом в драку. Тот неизменно извинялся, проливал слезы и клятвенно обещал изменить то, что он называл своим «прискорбным характером», но его решимости хватало лишь до тех пор, пока ему на пути не встречалась очередная красотка или какая-то необычная лошадь.
– Да, но мы не были одиноки. Дядя Артур всегда делал для нас все, что мог. Он был очень щедр ко мне.
Материнская высокомерная усмешка показала, что она думает на этот счет. Она терпеть не могла то время, которое сын проводил в Стоунфелле, опасаясь, что переймет легкий нрав своего дядюшки. Еще больше ее раздражало, что дядя Артур купил Джеку патент офицера конной гвардии, потому что в этот момент она потеряла своего верного союзника в борьбе с порочными наклонностями мужа.