Неукротимая красавица

Она опять засмеялась, но в ее взгляде и изгибе губ явно читался вызов. В следующее мгновение с дикостью, от которой она вскрикнула, он овладел ею. Она попыталась было выскользнуть, но он не позволил. Его большие ладони ласкали ее бедра, губы лихорадочно покрывали поцелуями лицо, шею, груди.

– Патрик! – едва ли не в панике выкрикнула Катриона, чувствуя, что теряет контроль над собственным телом, но не понимая, почему продолжает сопротивляться. – Пожалуйста, Патрик!

– Нет, милая! Не надо бороться со мной. Отдайся этому, отдайся.

И она сдалась, позволила радужному вихрю, который всегда приносил такое наслаждение, закрутить ее, унести в небесные выси. Она уже не замечала больше ничего, кроме тех волн утонченной чувственности, которые одна за другой накатывали на нее, вздымая на пик наслаждения.

Позднее, внезапно проснувшись, она увидела в лунном свете, проникавшем сквозь оконные стекла, как Патрик лежит на спине, раскинувшись и тихонько похрапывая. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, она вытянула из-под него свою ногу, повернулась на бок, и, приподнявшись на локте, принялась разглядывать спящего мужа.

Как же он красив! За две недели путешествия верхом кожа Патрика местами покрылась загаром. Густые темные ресницы веером лежали на высоких скулах. Прямой крупный нос и четко очерченные губы придавали лицу монументальность античной статуи. Взгляд ее скользил по его широкой, лишенной волос груди, потом ниже, к островку между длинными мускулистыми ногами, и она отчаянно покраснела.

Ее муж необычный мужчина. С одной стороны, относился к ней как к равной и вроде бы искренне стремился понять те противоречивые чувства, которые порой возникали в ее душе, а с другой – как к рабыне. Он мог быть мягким, вдумчивым, мудрым, но порой проявлял жестокость и деспотизм. Она понимала, что муж личность незаурядная, но ведь и она сама далеко не простушка. Этот брак устроила ее бабушка, когда Кэт едва исполнилось десять лет, и она ужасно обиделась на нее. Теперь-то она понимала, что эта умная и невероятно красивая пожилая дама каким-то образом знала, что они отлично подходят друг другу.

Удовлетворенная этими мыслями, Катриона перевернулась на живот и заснула крепким сном счастливой женщины.

Глава 12

Картина домашней идиллии просто очаровывала. Вдовствующая графиня Гленкирк сидела перед натянутым на раму гобеленом и вышивала крылышки ангела. Ее двухлетний внук Джейми играл на полу около камина под бдительным присмотром Салли Керр, а сын Адам за столом тщательно проверял счета. Сам граф обсуждал какие-то дела со своим банкиром, мистером Кира, приехавшим из Эдинбурга. Две ее дочери: двадцатилетняя Джанет, которая стала женой наследника Сайтена и уже ждала ребенка, и семнадцатилетняя Мэри, обрученная со старшим сыном Грейхейвена, – усердно шили детские вещички, поскольку младенец вскоре должен был появиться на свет. Их мужья, Чарлз Лесли и Джеймс Хей, устроившись в углу зала, были поглощены игрой в кости.

Из членов семьи отсутствовали молодая графиня Гленкирк и ее кузина Фиона, но Мег знала, чем они заняты: в покоях Катрионы рассматривают и примеряют туалеты самых модных фасонов, которые Фиона привезла из Парижа. Молодые супруги Лесли на днях вернулись из путешествия, продолжавшегося целый год. Они побывали в Италии: осмотрели Рим, были приняты при дворах правителей Флоренции и Неаполя, – а также в Испании, блистали при дворе Генриха III в Париже, а затем несколько недель провели в Англии. Фиона взахлеб рассказывала обо всем этом, и чем дольше она щебетала, тем более ущемленной чувствовала себя Катриона.

Фиона, переполненная впечатлениями, не могла устоять перед искушением щелкнуть Кэт по носу. Та же чувствовала себя едва ли не заключенной в замке, где провела безвыездно два года. Ей удалось выбраться в Эдинбург всего лишь на месяц, да и то в конце прошлой зимы.

Мег, конечно, не говорила об этом своему сыну, но знала, что ее очаровательная невестка пользуется одним из способов не забеременеть, которые узнала от бабушки. Катриона хотела сначала повидать мир, а уж потом посвятить себя воспитанию маленьких Лесли. Мег сама вырастила шестерых, и Катриона ее восхищала.

С упоением поглаживая изысканные надушенные лиловые кожаные перчатки, которые Фиона привезла ей из Италии, Катриона из-под полуприкрытых век наблюдала за мужем, который собирался лечь в постель.

– Я хочу куда-нибудь съездить.

– Конечно, любовь моя, – легко согласился Патрик. – Наступит зима, и поедем в город, если мне удастся выкроить для этого время.

Он был совершенно ошарашен, когда ему в голову полетели перчатки.

– Какой Эдинбург, Патрик! Даже Фиона, жена всего лишь третьего сына, только что вернулась из путешествия по Италии, Испании, Франции, Англии! А я, графиня Гленкирк, никогда не была южнее Эдинбурга. Впрочем, могла бы не добраться и туда, если бы сама не проявила инициативу.

– Но зачем тебе путешествовать? У нас семья, ребенок…

– И что с того? Я тоже хочу увидеть мир!

– А я хочу сыновей, мадам! Пока что вы подарили мне только одного!

– И до тех пор, пока вы не покажете мне мир, не будет больше никого!

– Но это уже не тебе решать, дорогая, – заявил Патрик самодовольно.

– Да неужели? – усмехнулась Кэт. – Поговори со своей матерью, и сам все поймешь.

Патрик не стал тянуть и уже на следующий день заговорил об этом с Мег.

– Похоже, она объявила тебе войну? – рассмеялась мать.

– Но она же не может воспрепятствовать появлению детей… или все же может? – растерянно, с тревогой в голосе спросил Патрик.

– Конечно, может и делает это, сын мой.

– Но это же колдовство!

Мег снова расхохоталась.

– Ох, Патрик, не будь так наивен! В этой семье нет ни одной женщины, которая не владела бы кое-какими тайнами красоты и здоровья, которые привезла с Востока моя матушка. И я не могу винить Катриону. Я вышла замуж за твоего отца – да упокоится он на небесах, – когда мне было пятнадцать лет. Ты родился год спустя, Джеймс и Адам появились на свет с трехлетними интервалами, Майкл – спустя год после Адама, а Джанет на следующий год. Я никогда не говорила тебе, да и ты не должен никому рассказывать, но твоя самая младшая сестра Мэри появилась по чистой случайности. После Джанет я уже не хотела детей. Ты знаешь, что за двадцать девять лет, проведенных в Гленкирке, я не бывала нигде, кроме Сайтена и Грейхейвена? Как бы мне хотелось совершить путешествие хоть куда-нибудь…

На это граф ничего не ответил, пребывая в замешательстве. Его собственная мать, с такой любовью вырастившая их всех, оказывается, была не так уж счастлива. Мэри – случайность! И оглушительное известие, что Кэт способна как-то препятствовать появлению детей.

Патрик пустился в дальнейшие рассуждения. Юному королю четырнадцать лет, и, несмотря на все эти спекулятивные разговоры относительно брачного союза между королевой Англии Елизаветой и братом французского короля, Патрик был уверен, что этого брака не случится. Даже если бы он и был заключен, то женщина в возрасте сорока шести лет вряд ли смогла бы родить здорового ребенка. Так что, скорее всего их молодой король станет править как Англией, так и Шотландией.

Он прикинул, сколько времени может понадобиться на то, чтобы две страны слились в одну. Когда это произойдет, столицей станет, безусловно, Лондон, а Эдинбург окажется на задворках – второразрядный городишко в восприятии королевской династии Стюартов, известных своей короткой памятью. Тогда, возможно, придется часть года проводить в Англии, если их семья переживет это объединение. В тот же вечер он переговорил с мистером Кира о целесообразности переброски части складов в Лондон. Возможно, ему самому придется поехать туда, чтобы проверить все на месте, а значит, он сможет взять с собой Кэт и Мег.

Еще до своего бракосочетания с Катрионой Патрик побывал при дворе и был представлен королеве Елизавете. За внешней женской привлекательностью скрывалась холодная решительная правительница. Ни один мужчина не допускался к королевскому ложу, поскольку она не желала ни с кем делить королевскую власть. Сделав такой выбор, она определенно недолюбливала женщин, которые бросались в объятия своих любовников.