Честь имею

При попытке пристроить сумку с котятами на переднюю луку седла заволновался Ветерок, учуяв запах хищника. Я снял сумку, открыл ее и сунул ее под нос Ветерку. Пока расстегивал, тряс сумку, котята снова запищали. Ветерок посмотрел на меня, потом заглянул в сумку, понюхал, затряс головой и фыркнул, снова понюхал и фыркнул. Потом отвернулся, демонстрируя всем видом, что такая мелочь его не интересует.

Когда Ларт догнал нас, я сразу же налил в тарелку молока и, вытаскивая по одному из сумки котят, тыкал их мордочкой в тарелку. Понимания мы с ними достигли не сразу, они вначале так же верещали, возмущались, чихали, но, облизав свою мордочку, тут же принялись активно искать, а где это тут такое вкусное было. Налопались так, что тут же у тарелки и спать поукладывались. Я снова по одному запихнул их в сумку, и мы тронулись дальше.

Интересно все-таки… Вот эти маленькие, с ладошку, и даже меньше котята через некоторое время вырастут в огромных черных убийц, от которых невозможно спастись и убежать. Как говорил герой одного мультика – «ужас, летящий на крыльях ночи», правда, этот ужас мог прилететь и днем. Тарги могли охотиться круглосуточно, убив добычу, тащили ее к логову и там уже ее ели. После того как добыча была съедена, отправлялись за новой. Тарги хоть и относились к кошачьим, но спали, в отличие от тех же кошек, пантер и ягуаров, мало. Утром после пробуждения они обследовали периметр принадлежащей им территории или то, что они считали ею. Попытки нарушения территории жестко пресекались, но интересно, что если на территорию забредали лиса или одинокий волк, это оставалось совершенно без внимания, а вот стая волков уже получала жестокий отпор. Да и не связывалась стая с таргом, а просто удирала изо всех сил.

Если кому-то удавалось достать котенка тарга, это было большой, просто огромной удачей. Преданней животного и друга не существовало. Говорили, что если их правильно воспитывать, то они будут понимать и человеческую речь. Но вот беда: я не знал, как правильно их воспитывать.

Я, вернее, Алекс, таргов вообще видел пару раз, и то мертвых. Огромная черная туша, здоровенные клыки и когти… Одному нашему барону захотелось преподнести шкуру тарга своей невесте – а что, ворс на шкуре нежнее шелка! Наверное, если бы не смертельная опасность при добыче такого раритета, то ради шкуры их бы всех истребили… Так вот, этот барон взял в помощь десять копейщиков и пять арбалетчиков, шкуру они добыли, но целыми, вернее, в той или иной степени помятости, вернулись всего три человека. А двенадцать кентийских воинов и барон остались в лесу…

Десять кентийских копейщиков спокойно могут выйти против полусотни таких же имперских копейщиков или мечников, и я дам три к одному, что они останутся победителями. Вот вам и милые пушистые котята. А вот в неволе тарги потомство не дают. Говорят – правда или нет, не знаю – но раньше, до Большой войны, умели и приручать и воспитывать таргов, но, к сожалению, после были потеряны не только территории, но и многие знания.

Прервал мои размышления очередной писк случайно приобретенного хозяйства. Пришлось остановиться и выпустить их из сумки. Ишь какие, в сумке они гадить не хотят! Мне было интересно, что они будут делать после того, как справят нужду. Нужду справили, походили и побегали, смешно закидывая зад, и полезли опять в сумку. Теперь их оттуда и не выгонишь.

Обратил внимание, с каким интересом на них смотрел Ларт, улыбаясь и реагируя на все их неуклюжие движения. Наблюдать за эмоциями на его лице было не менее интересно, чем за самими котятами. Ну ладно, посмотрели, поулыбались, пора и в дорогу.

– Как это его уже нет, а куда он делся? Гарет, я хочу знать, где он! – Бургомистра просто трясло от злости. – Почему вам ничего нельзя поручить, почему, я тебя спрашиваю?!

– Сайм, успокойся, он выехал в тот же день, когда и получил премию, точнее, позавчера к вечеру. По слухам, направился в столицу, как мы и предполагали.

– Гарет, ты представляешь, что будет, если он начнет рассказывать, что тут происходит…

– А что тут происходит? Ночная гильдия, которая на него напала – так она в любом городе есть. То, что бургомистр и руководство города его наградило – так не везде есть такое руководство, которое по достоинству может оценить поступок простого горожанина. А все остальное может быть или домыслами, или просто услышанными здесь сплетнями.

Бургомистр потер подбородок и посмотрел на начальника городской стражи.

– Ну, хорошо, если так. А парень-то не дурак! Или подсказал ему кто, как думаешь?

Тут их разговор был прерван настойчивым стуком в дверь.

– Ну кто там еще? Войдите! – недовольно проговорил бургомистр.

Очень уж он не любил, когда его прерывали. В дверь заглянул писарь управы.

– Прошу прощения, господин Сайм, прибыл гонец от бургомистра Арма.

– Давай его сюда, – проговорил бургомистр, усаживаясь в кресло. – Я тебя слушаю, – сказал он вошедшему в кабинет человеку в пропыленной одежде.

– Господин бургомистр, умер император Альторн II, и на трон взошел его брат Эрлик I, – сказав это, гонец облизал пересохшие губы и замер.

– Постой, какой Эрлик? А наследница трона принцесса Алисандра? – растерялся начальник стражи, опередив с вопросом бургомистра.

– Она пропала, – ответил гонец. – Говорят, исчезла из дворца, и даже ходят слухи, что от горя наложила на себя руки.

Бургомистр и начальник стражи переглянулись.

– Симор, – позвал бургомистр писаря, – покормите гонца, пусть приведет себя в порядок, и определите его на ночлег.

Когда дверь за писарем и гонцом закрылась, Сайм и Гарет молча уселись за стол.

– Да, дела, – только и смог произнести Гарет.

И они надолго замолчали, думая каждый о своем.

Всю следующую неделю мы ночевали так же, под открытым небом. Береженого бог бережет, как говорится. Будут нас искать или нет, неизвестно, но лучше поопасаться. Благо ночи стояли тихие и теплые, поэтому ночевки больших проблем не создавали. Котята росли быстро, я их подкармливал мясом и на стоянках выпускал уже безбоязненно. Покушав, сделав свои дела, они принимались возиться и играть, вот тут уже и нам доставалась минутка веселья, потому что без смеха на них было невозможно смотреть.

Набегавшись и устав, они лезли в сумку, которая уже стала маловата для них. Вот мы и решили два дня назад заехать в городок, который стоял вдалеке, примерно в двух днях пути от имперского тракта. Надо и продуктами запастись, да и какую-то корзину купить для котят. А еще хорошо выкупаться и выстирать одежду, а то уж очень сильно мы пропахли потом и костром.

В самом городе поселились на единственном постоялом дворе с претенциозным названием «Королевский». Можно было бы и не вспоминать о нем, если бы не забавный случай. Решив все свои дела, я попросил подавальщицу принести мне в комнату свежую печень. Она вначале не поняла мою просьбу, а когда я повторил, она не то что удивилась, а даже побледнела.

Примерно через полчаса в дверь постучал запыхавшийся мальчишка и протянул мне глиняную тарелку с печенью. Я в его присутствии отхватил от куска половину и, сказав, что это мне понадобится утром, протянул ему, забрал оставшийся на тарелке кусок и закрыл дверь. Покромсав печень на небольшие куски, я выпустил из сумки свое прожорливое хозяйство. Малышня принялась с удовольствием лопать, пытаясь неумело рычать и повизгивать. Я наблюдал за приемом пищи этих обормотов, когда услышал за дверью голос Ларта, возвратившегося с рынка.

– Ты что здесь делаешь? – задал он кому-то вопрос.

Я, дотянувшись, резко открыл дверь. За дверью находился давешний пацан. Увидев меня, он попятился, запнулся, упал на задницу быстро перевернулся и, не разгибаясь, так на четвереньках и побежал к лестнице. Уже у лестницы он умудрился в чем-то запутаться и скатился по ней до самого низа. Я недоуменно посмотрел на Ларта.

– Глянь, он там живой? – попросил я его.