Страница 1 из 12
========== часть 1 ==========
- Джингл беллз,
- Джингл беллз,
- Джингл охуелс!
Именно он и настанет, если физику не сдать. Сессия по физике перед ЕГЭ в канун Нового года как особый вид извращений, Нина Петровна явно знает в них толк.
Страдальчески закатив глаза, Аня сдула со лба совершенно не мешающую белокурую челку. И очень зря - физики в голове стало еще меньше, хотя, казалось бы, некуда.
Никак не усваивается она под Новый год. Или под BTS. Вариант вынуть из ушей наушники Аня решительно отмела, точнее, даже не рассматривала.
Верхний ярус их с сестрой кровати, исчерканной маркером и обклеенной полуободранными наклейками, был ее естественной средой обитания (подальше от плаксы и вредины Дашки), а электронные ритмы кей-попа - звуками живой природы. Ничего другого она почти никогда не слушала.
Новый год всерьез рисковал не задаться, а для Машки Ивлиевой он не задался совершенно точно. Потому что встретить его в деревянном ящике на двухметровой глубине промерзшей земли - так себе удовольствие. Не послушать ей больше корейцев, хотя она их и не любила.
Лучше уж физику зубрить, ничего не скажешь.
Сильно по Машке никто не расстраивался, даже собственная мать подвывала на похоронах как-то подозрительно натужно и ненатурально, явно на публику да для приличия.
Типичное лицемерие сорокалетних, ее мать тоже такая.
Зацикливаются на каких-то дохуя важных ритуалах и правильных словах, а на самом деле всем насрать.
Привычно закатив глаза, Аня вспомнила, как мать ее долго отчитывала и стыдила за неосмотрительно вырвавшиеся слова “Машка сдохла”.
Да как она так может говорить, да это же ужас, надо говорить - умерла, иметь уважение.
Тьфу, да как будто Машке не насрать уже на все и легче будет от чего-то… там, в ящике под снегом. Да и какая нахер разница, “сдохла” сказать или “померла”, если всем одинаково пофиг.
Ляпнут и тут же забудут, пойдут как ни в чем не бывало бутерброды с копченой колбасой жевать и “Камеди Клаб” смотреть по зомбиящику.
Хотя, если честно, страшновато было на Машку в гробу смотреть, когда ее в землю закапывали, не по себе как-то стало.
Только недавно ходила в своей дурацкой шапке с огромным помпоном, сто лет уже таких не носят, и в столь же стремном пуховике со стразами, слушала всякий шлак типа Стаса Михайлова, списать вечно просила, противным, чуть писклявым голосом, за километр узнать можно.
Но теперь больше не попросит, не надо ей уже. Скучная она какая-то была, надоедливая. Ане иногда жалко ее бывало, а Элька Ивлиеву терпеть не могла, вечно предлагала игнорить, в черный список заносить, не звать никуда, откровенно издевалась прямо в лицо.
Почему Машка, не обращая внимания на жирные намеки, упорно считала себя их подругой, Аня не понимала. Не гордая была или тупая просто?
Она и не смотрелась рядом с ними совсем - тощая, неказистая, длинноногая, как кузнечик.
И смерть Машку постигла дурацкая, как и вся ее жизнь - простудилась, температура поднялась, кашляла сильно - обычное дело же, а Машка на пятый день взяла да отъехала, отек легких.
И простыла-то, возможно, нарочно, или, по крайней мере, радовалась поначалу, что мать наконец ею займется, будет лечить и ухаживать.
А то ей совсем не до старшей стало, как замуж второй раз вышла и пару мелких спиногрызов родила. Машка им мешалась только, как бельмо на глазу.
Аня поморщилась, змеей заползший в грудь неприятный холодок хотелось побыстрее прогнать. Сдаст она как-нибудь ссаную физику, никуда не денется Нинка, поставит, как обычно, пять. Она же отличница, гордость класса.
Они обе с Элькой такие, умницы-красавицы. И Новый год совсем скоро, Элькиной матери дома не будет, они классно вдвоем посидят.
Жаль, тетя Наташа никого больше позвать не разрешила, но ничего страшного, всяко лучше, чем с предками и мелкой Дашкой.
Шампанского выпьют, в одиннадцатом классе уже можно, ужастики посмотрят и клипы по MTV, сначала обязательно погадают и желания на бумажках напишут.
Элька безумный фанат всего такого, жуткого и паранормального. Уже который год они на Святки гадают и онлайн-предсказания ищут в интернете. Аня больше на поржать и за компанию, а Элю слишком уж иногда на этом заносит.
От ее последней идеи Ане стало откровенно не по себе, не страшно, конечно (глупо пугаться покойников, они тихие и безобидные, лежат себе, никого не трогают, живых стоит опасаться), но стремно как-то. Увидит еще кто-нибудь и вообще.
***
- Надо прядь волос у Машки отрезать… и горсть земли с кладбища взять, - почему-то перешла на шепот Элька, воровато оглядевшись и нервно облизав губы.
Хотя в заполненных гомонящей толпой широких коридорах ТЦ “Парус” никому не было никакого дела до них и их секретов. Когда декабрь остервенело плюется в лицо колючим снегом, больше нигде и не погуляешь.
- Зачем?
Аня от неожиданности резко остановилась, из-за чего плетущаяся сзади неопрятная толстая бабка больно наехала на ногу груженой продуктами из Ашана тележкой.
“А говорят - пенсионеры бедствуют!” - зло сверкнула глазами Аня, подавив желание матюкнуться.
Сапог ей испачкала грязным колесом, дура старая, чтоб ей… Сдохнуть вместо Машки слишком уж нехорошо будет сказано, наверное.
Все из-за Эльки с ее идеями!
- Я придумала, как желания на Новый год загадать, чтобы точно сбылись! - увлеченно продолжила Эля, ничего не замечая.
- Завтра же на похороны Машки идем, так? Надо у нее волос немного отрезать и землю с могилы захватить. Это самая сильная кладбищенская магия, я вчера в интернете прочла. Так порчу делают, покойник поможет обязательно, значит, и желания исполнить поможет. Давай попробуем, вдруг правда все сбудется!
Эля истерично захихикала, явно представив себе что-то похабное.
Ну не дура ли, а?
- Что у тебя сбудется, с Джастином Бибером потрахаться? - хорошее настроение вернулось к Ане. - Или с Ким Тэхеном? Замуж выйти и близнецов родить?
Близнецы были фишкой Ани с тех пор, как она встретила соседку с очаровательными и совершенно одинаковыми двойняшками. Ей бы такую сестру, свою копию, вместо Дашки.
- Тьфу! - скривилась Элька, сплевывая. - Не хочу личинок.
Аня была уверена, что на этом шутка кончилась - поржали (на них даже охранник ювелирного бутика коситься начал) и забыли. Просто рофл.
***
Но Эльку заклинило - когда она, заговорщически улыбаясь из темного угла машкиной прихожей (правда, руки все-таки слегка дрожали), достала из рюкзака маникюрные ножницы, Ане всерьез захотелось треснуть лучшую подругу по башке.
Все оказалось совсем не смешно и загадочно, а стремно и страшновато. Смотреть на Машку, изменившуюся после смерти до неузнаваемости, было очень тяжело.
Эта восковая кукла в белом свадебном платье с желтоватым неподвижным лицом была вещью, предметом, пришедшей в негодность игрушкой, но никак не человеком. Не Машей Ивлиевой. Она не была ею, это не она.
Трогать это Аня не согласилась бы ни за что, даже стоя на стреме, она старалась не смотреть, уверенная, что Элька не сможет такое сделать, зассыт, пороху не хватит.
Но к ее тайному ужасу Эля с победной улыбкой продемонстрировала тусклую прядь мышиного цвета (машкины патлы даже и не изменились) и быстро спрятала в карман спортивной кофты вместе с ножницами.
А завернуть в носовой платок комок мерзлой земли из припорошенной снегом кучи на машиной могилке оказалось совсем не сложно, никто не обратил внимания, только рука замерзла и чуть испачкалась.
Правда, Аня отчего-то почувствовала себя воровкой, и томительное ощущение совершенного нехорошего поступка мутью осело где-то в глубине души.
Да ну… тупая Элька со своими Астралами! Просто кусок, блять, земли, никому не нужный и ничего не стоящий. Дофига ее тут валяется. И всего лишь труп, некогда бывший их одноклассницей. Не жалко ему ни волос, ни земли, ему вообще все пофигу.
В таком месте всякая дрянь так и лезет в голову, крипово до жути.