Страница 7 из 12
– Начинаю, – тихо сказал Степанов.
Правую руку он положил на джойстик, управляющий вектором тяги. Левая рука управляла силой тяги.
В первый момент показалось, что все элементы «КС-6» застонали от нестерпимой боли. Но это только в первый момент. Скрип конструкций, напрягшихся от импульсов ориентационных движков, постепенно затих, и вот величественный тор начал медленно, словно неохотно, разворачиваться. Опять взвыли, сопротивляясь, силовые составляющие станции, и тор застыл в новом положении.
– Станция стабилизирована, – уже официально сообщил пилот.
– Молодец Боря, – отозвался Протасовицкий. – Бортинженер, активировать протокол «Контакт».
– Щас… – попробовал так же по-свойски ответить Малахов, но понял по повисшей тишине, что ему такое не позволено. – Секвенцию световых сигналов протокола «Контакт» – активирую.
Первый этап протокола состоял в подаче световых сигналов, позволяющих показать, что на станции находятся разумные существа, и предложить схему, по которой можно в дальнейшем общаться.
Световые пушки, установленные на внешней стороне тора, начали выдавать сигналы. Сначала простая последовательность. Одиночный сигнал, который то нарастал, то спадал. Подразумевалось, что это будет демонстрацией того, что световые вспышки никак не являются оружейными и агрессивными. Потом, после того как секвенция переменных сигналов закончилась, пошли на среднем уровне яркости сигналы цифровых последовательностей. Одна вспышка, пауза. Две вспышки, пауза, три… И так далее до девяти. Таким образом подразумевалось, что удастся передать десятичную систему исчисления.
Реакции от пришельца не было никакой.
Все так же его поверхность переливалась синими оттенками, все так же деловито работали неведомые механизмы. Чужая капля не проявляла ни агрессии, ни дружелюбия, ни даже хоть какого-нибудь интереса.
После простой последовательности пошли двоичные сигналы. Одновременно с вспышками, соответствующими десятичной системе, на поверхности тора, покрытой сетью светодиодных микропрожекторов, стали появляться двоичные коды.
Сначала появились четыре квадрата, очерченные контуром. Подразумевалось, что это ноль. Потом одна вспышка прожектором – единица, и одновременно осветилась одна из ячеек, засверкав ярким квадратиком.
Две вспышки – уже светится вторая слева ячейка на матрице, потом три вспышки и две светящиеся ячейки. Повторяя десятичный код и соответствующие цифрам их двоичные значения, дошли до десяти. Капля не обратила внимание и на это.
– Так, – громко, чтобы слышали все, сказал Андрей. – По нашему протоколу уже сейчас мы должны были получить хотя бы какой-то отклик от оппонента. У меня в протоколе дальше написано: «после светового или какого-либо другого сигнала с противоположной стороны начать передачу простых математических формул».
– А если у них вообще не та система обмена? Может, они слепые?
– Вообще, все сигналы дублировались в инфракрасном диапазоне и повторялись слабыми рентгеновскими импульсами, – спокойно заметил Малахов.
– А может, динамики врубить? – спросил штурман и огляделся, чтобы оценить реакцию остальных на его слова.
– Кхм… – Андрей чуть не поперхнулся. – В космосе динамики?
– Я так и вижу анонсы на интернет-форумах: «Они включили звук на полную мощность, и инопланетяне проснулись от грохота рок-н-ролла!» – Переверзев громко засмеялся. – Я всегда считал, что все эти протоколы сочиняют эээ… малокомпетентные люди.
– А ты знаешь хоть одного человека, компетентного в общении с инопланетянами? – вмешался пилот. – Мы имеем только вот этот протокол, которому надо следовать.
– Я знал одну женщину, она слепоглухонемых учила общаться. Вот таким надо доверять, а не экспертам, которые инопланетян только в компьютерных играх видели. Даже не в кино, – произнес Тимофеич.
– А как она, эта твоя знакомая, контакт находила? – поинтересовался Малахов.
– Ну, деталей не знаю. Сначала просто пальцами касались, потом она кошку им приносила. Ласковую. Чтобы гладили.
– О, сейчас наш штурман начнет двигать теорию, что человек, который не гладит кошку, – злодей, – фыркнул Степанов. – Начитался книжек.
– Подождите! Сейчас. И вправду, зачем все усложнять. – Малахова осенило.
Он затарабанил по клавишам, переключая окна разных программ, и стал передвигать мышкой по экрану картинки.
– Вот теперь проверим, кто тут кошек не гладит.
Ярчайшие прожектора на той стороне тора, что была обращена к гостю, сначала заиграли всеми цветами радуги, потом буйство красок пропало, и световой экран стал повторять ту же последовательность цветовых переливов, что была на капле. Сейчас и станция, и гость словно повторяли свою игру цветов. А потом на фоне переливов, на поверхности тора появилась анимация. Маленький котёнок забавно играл с мячиком. Он бегал по кругу, кувыркался, подпрыгивал и время от времени садился и чесал лапкой ухо.
Это последнее неожиданно вызвало реакцию пришельца. На боку капли вдруг откинулся громадный люк, превращаясь в посадочную площадку. Несмотря на то что люк был открыт, понять, что же таит в себе корабль, было невозможно. Черный проем шлюзового отсека был непроницаем. Однако зеленый свет по периметру открытого портала был гостеприимен.
– Вот так-то! – Андрей был доволен.
– Не кажется ли вам, господа, – торжественно произнес штурман, – что это приглашение в гости?
– Я согласен, – присоединился к нему Малахов. – И мне кажется, что его надо принять.
– А если мы туда прилетим, а они нас прихлопнут, как мух? – возразил командир.
– Но ведь хотели бы – давно прихлопнули. – Пилот тоже подержал Тимофеича. – И ещё такой аргумент: они, а это несомненно они, прислали нам средство, при помощи которого мы смогли сюда добраться. Какой смысл теперь нам причинять вред?
– Да ладно-ладно. – Протасавицкий махнул рукой. – Я просто хотел ваше мнение услышать. Конечно, надо действовать по протоколу. А следующий пункт его гласит: «установление прямого физического контакта». Приказываю. Переверзев и Степанов – провести первую разведку и физический контакт. На разведкатере приблизиться к объекту на минимальное расстояние. В случае отсутствия опасности произвести посадку. Дальнейшее действие, а именно проникновение на объект, обсудим по выполнению этой части задания.
– Константин Петрович, а может, я вместо Тимофеича? – осторожно предложил Малахов. – Все-таки там может быть что-то, похожее на то, с чем я в Зоне сталкивался?
– Нет. Ты в это время должен будешь привести в полную готовность систему скачка. Потому что все может обернуться необходимостью немедленного возвращения.
– Понял, – уныло ответил Андрей.
Глава 4
В какое-то мгновение показалось, что машина попала в плотный туман, взявшийся невесть откуда. Но полоса тумана оказалась очень узкой. И уже через несколько секунд внедорожник катил по шоссе, освещенном восходящим солнцем. Вокруг зеленел весенний лес, и небо очистилось от тяжелых туч до пронзительной синевы. От леса ощутимо пахло цветущей липой.
– Добро пожаловать в Зону, – произнес Сухой, увидев удивление на лицах его попутчиков. – Зона встречает каждого по-своему. Вам повезло, она вас приняла. Пока. Считайте, это аванс.
– А что, могла и прихлопнуть? – поинтересовался Тельбиз. – Ляп ладошкой по крыше, и все? Кишочки по асфальтику?
– Я с вами ехал, значит, не могла прихлопнуть, – отрезал сталкер.
– А ты можешь Зоной управлять? – удивился Малахов.
– Зоной управлять нельзя, ее чувствовать надо. – В голосе Сухого не было никакой патетики.
Дорога поворачивала направо, оставляя чуть в стороне железнодорожную колею.
– Вон, слева, – продолжил сталкер, – уже и не скажешь, что это было Рыжим лесом, вон как заросло. Прям хоть на прогулку иди. Только войти туда просто, а вот выйти… Тут пикники лучше на обочинах разбивать. А еще лучше не заходить дальше осевой.