Страница 11 из 12
– Ладно, разберемся. Постарайся своё состояние в норму привести. Иди. Через час общее собрание, начинаем работать, – закончил Протасавицкий.
Малахов ушел в свою каюту и рухнул на койку. Только механизм закрытия двери не дал ему громко, в сердцах, ею хлопнуть. Мало того, что так нехорошо получилось с анализами, но то, что теперь командир подозревает его в нечестности, в утаивании каких-то сведений, совсем выбило Андрея из колеи. Он полежал, посмотрел в потолок, потом в несущийся за стеклом иллюминатора хоровод звёзд и немного успокоился. Анализы, конечно, ерунда, придет в себя и восстановится. А то, что он утаивал – это неправда и никакой его вины тут нет.
Глава 6
И тут к нам на поляну вышел пацан. Он был странный. Совсем голый, грязный, невысокий, и у рот него был такой, как бывает, когда болезнь «заячья губа». Замурзанный мальчишка топтался на краю поляны, словно стеснялся. Ну, я ему и говорю:
– Давай с нами в футбол, на воротах постоишь? – А нам как раз вратарь нужен был.
Пацан стоит, переминается с ноги на ногу и ворчит что-то несуразное.
– Ты что, не понимаешь? Или немой? Чего надо? – Юзик зло так его спросил.
А тот глянул на Юзика тоже недобро и давай бурчать громче. Я понял, что он, наверное, не совсем нормальный. Ну, не то чтобы сумасшедший или умственно отсталый, а может, просто говорить не умеет. Но ведь и ему интересно поиграть. Наверное, из дому сбежал, заблудился и по Зоне шатается. Только мне неприятно было, что он совсем голый. Я полез в рюкзак и нашел свои трусы запасные. И дал пацану. Он протянул руку, взял и пялится на них. Я ему показываю: «мол, надень, а то стоишь как ангел, писюном светишь».
Он смотрел-смотрел на трусы. Потом, видимо, сообразил и стал напяливать. Смешно так. Сел на траву и запихал две ноги в одну дырку. Ну, все ржут, а он злиться начинает. В общем, тут Бэрик и говорит:
– Ну, что вы, уроды, над человеком издеваетесь? – и помог ему.
Пацану очень понравились трусы. Он встал и стал смотреть – и так и сяк. А потом голову, как сова, назад повернул и стал заглядывать, как у него сзади на попе. Да уж, повеселил опять всех. Бэрик ему стал объяснять, как на воротах стоять. Ясно уже было, что мальчишка не совсем нормальный, но добрый.
«Красный сигнал»
– Итак, – Протасавицкий внимательно обвел взглядом команду, – судя по отчетам нашего доктора, экипаж готов к выполнению основной программы экспедиции. Я свяжусь с ЦУПом, что они скажут.
Командир задержал взгляд на Кате, и она поняла, что про состояние Малахова – ни слова.
– ЦУП, «КС-6» на связи. – Константин Петрович включил громкую связь, разговор с Землей был важен для всей команды.
– С вами говорит руководитель дальней космической разведки полковник Павлов.
– Руководитель чего?
– У нас на Земле произошли некоторые изменения. Мы вам сообщим по мере развития событий. Всё в порядке. Продолжайте работу по регламенту. Сообщайте обо всём происходящем. Конец связи.
– Конец связи, – произнес Протасавицкий положенную в этом случае фразу. – И это все? Какой Павлов? Не понимаю. Там что, за два дня власть поменялась?
– Ой, да ну их с их склоками. – Штурман в сердцах шлёпнул ладонью по подлокотнику. – У нас своя власть, и ты, командир, не бери дурного в голову.
– Задание наше несложное, мы же первопроходцы. Никаких больше псевдоконтактов. Нам важно лишь показать возможность путешествия человека через кротовую нору, – продолжил Константин Петрович. – Сканирование пространства в точке перехода, определение нашего местоположения и выдача данных для обратного скачка. Скажу сразу, практически все это проводилось в автоматическом режиме, да вы это знаете. Но вот для того чтобы осмотреться, машины мало. Так что приступайте к работе согласно заданию. Ни у кого вопросов нет?
Вопросов не последовало.
– Ну ты, Андрюха, тогда на старте и выдал, – похлопал Малахова по плечу штурман. – Классический старт новичка. Напыжился, словно тянул ракету сам.
– Ой, да отстань от человека, сутки уже прошли, пора и забыть, – вступился за Андрея Степанов. – Ты что, не помнишь, как сам первый раз испугался, когда датчик гравитации тебе в нос полетел. Кстати, надо было ЦУП запросить, как вчера «Спартак» в итоге сыграл. Обидно, если опять «Зенит» в чемпионы прорвется.
– Ну, ты и придумаешь! – возмутился командир. – У «Зенита» шансов против «Локо» никаких.
– Ну что за народ! – Катя тоже не осталась в стороне. – Нашли время говорить о хоккее!
– Катя, я присоединяюсь к твоему мнению, но осторожно замечу, – Андрей улыбнулся, – это футбол.
– Давайте лучше говорить о звездах. – Кате был неинтересен ни хоккей, ни футбол. Она была мастером спорта по плаванию.
– Катя, поверь мне, да ты и сама прекрасно знаешь, – заметил командир, – через несколько дней тебя от них тошнить будет!
Команда не спешила разойтись. Все стали переговариваться между собой, словно сидели за столом на обычной вечеринке, а не на космической станции в трех световых годах от Земли.
– Да! Добавлю – в ночное время вводим вахты. Два часа без бодрствующего сменщика. График я сообщу ближе к вечеру. По местам! – Протасавицкий воспользовался моментом всеобщего благодушия и сообщил неприятную новость.
Работа, которая была основной и обыденной для Малахова, заключалась в инструментальном сборе данных об окрестностях станции. Никто на Земле не рассчитывал, что тайны Вселенной в этой ее части раскроются в первую экспедицию. Только сбор данных, предварительный анализ и доставка информации домой.
– Ну что, пошли, пороемся в космосе? – окликнул Андрея Степанов.
Первый пилот Борис Степанов по заданию должен был вместе с Андреем заняться сканированием пространства вокруг станции во всех возможных диапазонах электромагнитных волн.
Аппаратная, или как её называли – лаборатория, находилась на противоположной стороне от мостика. Дойти можно было двумя способами – просто пройтись по галерее или, сократив основательно время, пролететь по одной из осей станции. Естественно, пилот, хорошо знакомый с невесомостью и легко управлявший своим телом, предложил короткий путь. Малахов скрепя сердце согласился.
– Рассказываю алгоритм. – Борис решил все-таки проинструктировать товарища. – Мы выйдем в тоннель, сила тяжести будет понемногу падать. Здесь главное – не сильно стремиться скорость набрать. Ближе к центру можно зазеваться и головой в переборку. Потом будет смена вектора притяжения. Там нужна обратная последовательность.
– А может, все-таки по кругу пойдем? – засомневался Андрей. – Понимаешь, мне невесомость не очень нравится. Мутит. Я потом потренируюсь, и всё получится. В следующий раз.
– Да какая тренировка! – махнул рукой Борис. – Главное – держись за поручень постоянно и не сильно ускоряйся.
– Ну, веди, – не стал спорить Малахов.
Начало пути по хорде было неприятно, поменялся вектор притяжения, Андрей даже на некоторое время потерял ориентацию. Однако надежный поручень быстро позволил восстановить точку опоры и начало координат. Но чем ближе Малахов подходил к центру станции, центру тора, тем сильнее его сознание теряло связь с реальностью. Словно кадры из фильма в голове пронеслось воспоминание. Как тогда, давным-давно, он шел с друзьями в Зоне по тропинке, с которой нельзя свернуть. Тропинка шла через лес, кроны деревьев сходились надо головой. Было неприятное ощущение замкнутого пространства, прямо как сейчас в переходной галерее. Борис легко двигался рядом, как тогда детёныш кровососов. Он был в своем мире, ко всему привычный и ничего не боялся.
А потом тропинка начала вести себя странно. Она вместо того чтобы проходить между деревьями, правда, сейчас это был уже ровный забор без единого просвета, начала смещаться влево и через десять-пятнадцать шагов уже шла по боковой стене тоннеля. Андрей двигался по переходной галерее с полным ощущением, что он идет где-то сбоку. Как будто притяжение здесь работало по-другому. Лесная тропинка тогда превратилась в сказочный, непостижимый тоннель, где только фонарики позволяли хоть как-то разглядеть дорогу. Точно так же сейчас только дежурный свет в переходе позволял определить, где верх, а где низ.