Страница 6 из 11
Во-первых, капитал может перемещаться по миру, избегая высоких налогов в развитых регионах – ну, этим-то Джордж и сам прекрасно пользуется. Западные страны, в которых как бы изначально сидит большой международный бизнес, не получают от него тех общественных благ, которые корпорациям следовало бы – опосредованно, через налоги – предоставлять.
Во-вторых, крупные международные кредиторы – в первую очередь банки миллиардерских кланов – практически не поддаются регулированию и легко идут на сделки с совестью, предоставляя кому-то слишком дешевые, а кому-то – слишком дорогие кредиты. Читатели «Хулиномики» помнят, что существует мнение о всемогущих банковских синдикатах, контролирующих через процентные ставки весь международный бизнес. Тут важна мысль о финансовой стабильности, которую, как выясняется, специальные люди могут достаточно легко сломать.
В-третьих, реальность такова, что капитализм приводит к росту неравенства – и внутри стран, и между ними. Сорос не раз предсказывал, что появятся люди или организации, которые будут способны на отчаянные действия, подрывающие традиционный уклад современного общества. Речь о терактах вроде 11 сентября 2001 года – и их последствиях.
Вы, может быть, уже забыли, что раньше в самолетах почти везде наливали алкоголь – и считалось совершенно нормальным в полете раскупорить батл Курвуазье (на худой конец Бейлиз) из дьюти-фри. Не было идиотских правил провоза жидкостей, адских досмотров в носках и без ремня, ручного обыска бородачей, рамок на входах и тому подобной мерзости. Мир изменился – не в лучшую сторону. Тяжело это признать, но, похоже, они нас побеждают.
Сорос задолго до евросоциалистов – или, как сейчас принято говорить, левоцентристов – указывал на проблемы «новой экономики» конца девяностых. Он неоднократно писал, что экстремальная капиталистическая идеология может подорвать американскую демократию, нарушить стабильность не только по емейлу, но и за рубежом. Он еще предлагал всякое, типа «глобальной системы принятия политических решений», из-за чего его все считают главным масонским заговорщиком. Хотя он не главный.
Конечно, у глобализации есть и негативные эффекты. Но не для всех регионов мира, а для унылых и безысходных. Дело в том, что эти места становятся еще унылее. Чем проще передвигаться по планете, тем с большей вероятностью люди побегут туда, где есть горячая (да вообще любая) вода. Чего уж говорить о пособии по безработице, ароматной сосиске и жирном культурном слое на ней.
Более того, люди убегают даже при росте экономики. Дело ведь не только в перспективе, но и в текущей разнице благосостояния. Если у тебя в Сирии медленно, но верно делается лучше, ты, конечно, чувствуешь дикое воодушевление, что через 30 лет страна догонит какую-нибудь, я не знаю, Болгарию. Но зачем ждать? Можно ведь уехать в Швецию прямо сейчас! Там местные блондинки будут ой как рады поделиться своим НДФЛ.
Капитализм гонится за рентабельностью, а не за экологичностью и не за правами рабочего класса. Регионы опустошаются и беднеют. Народ бежит от нищеты и отсутствия социальных лифтов. Да и не только от отчаянной бедности, а от банальной безработицы. Традиционное сельское хозяйство, к примеру, становится невероятно эффективным. Там, где сто лет назад требовалось 500 человек с лошадьми и вилами, тридцать лет назад хватало уже пятидесяти – с удобрениями, тракторами и доярками. А сейчас достаточно и пяти – с роботами, ГМО и вертикальными фермами. Столько рабочих рук просто не нужно. Увольнений будет больше! И это нормально. Главное, чтобы региональные власти понимали: глобализация – это не только лишь хорошо.
2.2.
Моральное обнищание
Не всегда люди сбегают от нищеты материальной. Взять Прибалтику (конкретно, Латвию, но в Литве похожая ситуация): местные валят оттуда не столько из-за бедности – с благосостоянием там более-менее, – сколько из-за культурной пустоты. Людям не хватает общения. Ты не можешь поиграть в настольную игру, если в рядом нет еще троих человек, которые хотят в нее поиграть. Ты не можешь заняться авиамоделированием, потому что в городе с советских времен нет кружка авиамоделирования. Да, ты можешь найти секцию йоги, но вот секцию какой-нибудь Аштанга Виньяса йоги – вряд ли. Больших концертов нет, мировых выставок нет, все местечковое и провинциальное.
КОРЕНЬ ПРОБЛЕМЫ В ТОМ, ЧТО ВОКРУГ ПРОСТО МАЛО АКТИВНЫХ ЛЮДЕЙ.
Тот, кто чего-то хочет и может, уехал в Европу или собирается это сделать, потому что ждать пенсии – не вариант. Она там такая же нищенская, как и у нас. Новую работу тоже найти проблематично: люди не хотят расширять бизнес, ибо смысл? Молодежь разъезжается, а кто из остающихся захочет жить среди старперов? Опять-таки, выходит, что надо валить.
Кому там захочется жить? Только что вчерашней деревенщине – она еще бежит туда за горячей водой, школой и поликлиникой. Или – за «честными» выборами. Но пообвыкнет – и соберется в более лучшее место, ибо совок и там неискореним, просто хорошо маскируется.
Бедность культурная вкупе с разницей уровня жизни гарантирует бедность материальную. Местные политики утверждают, что люди едут путешествовать, смотреть мир и пробовать иностранную кухню. А статистика говорит, что люди уезжают после потери работы – то есть явно валят не отдыхать, а чистить рыбу, полоть клубнику и сидеть с немецкими детьми. Вернуться домой надеются процентов пять от уехавших латышей, а 90 % тащат за собой семьи, и их можно понять.
Еще раз: дело не всегда в сугубо экономических причинах. В Риге и Вильнюсе живется уж явно жирнее, чем в каком-нибудь Курске или Барнауле. Просто когда уехать несложно, а через 200 километров совсем другая жизнь, то сидеть на одном месте, пожалуй, немного тупо.
Что в итоге? За последние 25 лет благополучная Латвия потеряла больше людей, чем за ленинские+сталинские репрессии и Вторую мировую, вместе взятые. Депрессивное место делается еще унылее, и никуда от этого не деться. Относительно бедные регионы и дальше будут беднеть – если не экономически, то культурно и морально. Богатые места будут засасывать активных и умных людей, которым от жизни чего-то надо, становясь еще богаче и еще культурнее.
Москва и Питер в этом плане, конечно, достаточно успешные города. Но вот если сравнивать стартап, основанный в Кремниевой долине, с московским, то при одинаковых глобальных продажах американская компания будет стоить в десять раз дороже. Казалось бы, при чем тут партия и президент?
Если развитые регионы начнут проводить специальную политику заманивания вкупе с международной экспансией, жди нового переселения народов. И капиталов, конечно. Да что там жди – оно уже происходит.
2.3.
Как китайцы играют в ГО на мировой финансовой доске
Одна из самых крутых китайских IT компаний – Tencent – медленно, но верно обкладывает американских гигантов своими троянскими конями[14]. Что занятно, эти инвестиции, казалось бы, не имеют отношения к основному бизнесу Tencent – мессенджеру, платежной системе и игровой платформе WeChat. Вы, может быть, о такой конторе и не слышали, но, вообще-то, китайцы уже превышали Фейсбук по капитализации, и выручка там сравнима с ФБ (хотя пока еще чуть меньше).
Tencent основана 20 лет назад, и ее акции с момента размещения выросли раз этак в пицот (не шутка). Рост исключительно из-за повального использования WeChat в Китае и вообще в ЮВА – у него больше миллиарда пользователей (Цукерберг-то запрещен! Ха!). Еще они занимаются играми – даже купили League of Legends – и уже зарабатывают по 5 миллиардов долларов в месяц только на этом. Реально, ребята круты.
Они сделали несколько серьезных вложений в западные компании в 2017 году, и многие из них не имеют отношения к основному бизнесу Tencent – но обостряют конкуренцию с Facebook, Apple и Google. Китайцы вложились в Snap, Tesla, Uber, Flipkart и вот совсем недавно – в Spotify. Поговаривают, что Tencent в свое время даже вели переговоры о покупке WhatsApp, но Цукерберг подсуетился и опередил.
14
https://www.cnbc.com/2017/12/01/tencent-spotify-stock-swap-follows-investments-in-tesla-snap-and-more.html