Страница 51 из 67
— Ничего не соображает, в следствии…недоразвитости ума. — Прервал её слова Тимофей. — Она даже не в силах разделить детские мечты о любви и о принце на белом коне, от реального парня, которому глубоко плевать на все её заморочки, потому что он…. — Тимофей вздохнул и продолжил говорить. — Он…просто влюблён в неё. Он влюблён в её глупую рыжую голову с вечно взъерошенными волосами. Он влюблён в её бездонный голубой взгляд, убивающий его своим пренебрежением. Он влюблён в её нежный тонкий шрамик на розовой щёчке. И ещё он влюблён в её несносный характер, который бесит его… — Тимофей вновь вдохнул и, кивнув куда-то в сторону, договорил. — Выходи! Вон, остановка.
Ветерок только теперь поняла, что они уже в городе и стоят возле остановки автотранспорта. Она понимала, что сейчас ему лучше не отвечать и помолчать. Его взгляд «предупреждал об опасности», а его слова так ошарашили её, что… надо было подумать. Она только кивнула и вышла из машины.
Глядя в след, его сорвавшейся с места машины, она лишь вздохнула и чуть не заплакала. И почему она сначала не думает, а затем говорит?
— И что с тобой происходит? — Спросила Мария Ивановна, повернувшись к Ветерку от плиты. — Ты уже минут пятнадцать сидишь за столом, молчишь, смотришь в одну точку и…дуреешь.
Ветерок подняла на неё свой удивлённый взгляд. — Почему дурею?
— Потому что в точке…конец. Ты уверена, что её поставила в своей жизни?
Ветерок нахмурилась и задумалась. Прошла минута и она мотнула головой.
— Нет, не уверена. Потому что у меня в запасе есть ещё…четыре дня. Из них два дня я буду думать.
— Тогда ты проиграешь, Ветерок. — Женщина подошла к ней и села за стол. — Не думай, действуй. Ты обидела Хромова и…сильно обидела. Он раскрыл тебе свою душу. А ты этого не поняла.
— Я поняла, но…слишком поздно, когда ехала домой. В автобусе меня так тряхнуло, что…всё встало на свои места, и теперь я не знаю, что делать.
— А ты подумай, девочка. Чем ты сможешь его поразить? Мужчина лучше понимает, когда он сражён. Может, тебе надо себя изменить, или что-то сделать?
Ветерок смотрела на женщину и думала.
— Ветерок, может, ты ему можешь чем-то помочь, хотя бы на работе? — Мария Ивановна взяла её за руку. — А может, тебе надо действовать через его друзей?
— Точно! Через друга… через Данилу Грекова. — Ветерок улыбнулась. — Греков Данила Иванович — он же его не только друг, но ещё и мой непосредственный начальник. И он сейчас находится в больнице…
Ветерок резко замолчала, потому что в кухню вошла Элла Сомова. Девушка была прекрасна. Она сделала себе причёску и была в новом красивом платье, которое так эффект подчёркивало её фигуру, что Ветерок опустила глаза.
— Вот так и стой, потупив глаза, — услышала она голос Эллы, — тогда будет всё хорошо и тебе никто не навредит. Рассказывай, как дела у Тимофея.
— А что рассказывать? Всё хорошо. Выздоровел твой Хромов и даже хорошо пахнет. — Ветерок взглянула на Эллу и вдруг гордо подняла голову. Она окинула её гордым взглядом и сказала. — Кстати, Элла, у него на тебя далеко идущие планы.
— Что?! — Девушка чуть не подпрыгнула на месте. — Рассказывай!
— Да ни за что. Ты меня стращаешь…расправой, а я тебе буду рассказывать? Дурочку нашла? Вот ходи и мучайся, а я обиделась на тебя и…помогать не буду.
Ветерок заметила, как Элла заволновалась. Девушка не знала, что ей делать. она даже посмотрела на Марию Ивановну, и женщина пришла ей на помощь.
— Действительно, Элла, почему ты так с ней разговариваешь? Она же выполняет все твои указания. А может, Ветерок в чём-то провинилась? Так скажи прямо, не юли.
— А ещё лучше дай мне два выходных дня. — Вдруг сказала Ветерок и сама подошла к Элле. — У нас группа из университета собирается на природу на два дня, и я…хочу.
— А как же практика? — Возмутилась Элла. — Ты обязана быть отличницей.
— Я и есть отличница. Можешь собой гордиться. Так, что разрешаешь? — Элла продолжала молчать, и Ветерок сказала. — Значит так, или отпускаешь меня на два дня, и я тебе рассказываю тайный замысел Хромова, или я…всё равно отпрошусь с работы и уеду на природу, а ты так и останешься в неведение. — Она прищурила глазки и прошептала Элле в ухо. — Ты же от любопытства растолстеешь. Думаешь, я не знаю, что ты ночами приходишь в кухню, что бы…перекусить и выпить фруктового очень калорийного сока?
Элла в ужасе отстранилась от неё, а Ветерок «нарисовала на лице» наивность.
— Хорошо! — Воскликнула она. — Катись на свою природу и пусть там тебя комары съедят. Рассказывай тайну Хромова.
Ветерок улыбнулась, вновь села за стол и обратилась к Марии Ивановне. — Сделайте мне чашечку кофе да со сливками. Когда я на коне, то очень люблю кофе.
Она видела, что Элла еле сдерживает злость, но с ответом не торопилась.
— Странный у меня организм? — Продолжила она. — Теперь я тебя понимаю, Элла, когда ты просишь приготовить тебе кофе со сливками. Это значит, что ты ощущаешь над кем-то победу. В этот момент организм хочет…блаженства.
Мария Ивановна поставила перед ней на стол чашечку кофе и нарочито медленно влила в чашечку густых сливок. Элла смотрела на этот спектакль «новоиспечённой барыни» застывшей статуей, и только нервно покусывала свои пухлые губки.
Ветерок вдохнула аромат кофе и произнесла. — Пляши Элла, потому что на твоей улице праздник. В твоё окно заглянула солнце. Тебе подмигнула удача. Тебя коснулась крылом голубая птица счастья. Крылья выросли у тебя за спиной, но нимб над головой так и не появился…
Её «красноречие» оборвалось лёгким смешком Марии Ивановны, хоть она и смотрела на неё укоризненно.
— Хорошо, заканчиваю. — Кивнула Ветерок. — Элла, твой Хромов уезжает в командировку на два дня, но… Но после возвращения, он придёт в этот дом делать предложение. — Она замолчала и раскинула руки в стороны. — Сведения верные и получены лично от него.
Элла чуть не задохнулась от радости. Девушка сделала несколько несуразных движений руками и всем телом, подчёркивая себя, как красотку, и при этом улыбка не сходила с её лица. Затем она подошла к столу, взяла чашку с кофе и, вдохнув его аромат, отпила два глотка.
— Ты что делаешь, Элла? — Возмутилась Ветерок. — От счастья ума лишилась?
— Ты права, Ветерок, когда я побеждаю, то хочу… великолепия и блаженства. Я буду его женой?! Так… я это…знала. Разве можно от меня отказаться. — Она пренебрежительно посмотрела на Ветерок. — Я же тебя предупреждала, что Тимофей умеет разбираться в девушках высшего и… другого общества. Поиграть он может. Пусть поиграет… Он вернулся ко мне, потому что я лучшая!
— А тебе корона не жмёт?
Элла смерила Ветерок надменным взглядом. — Мне жаль тебя, Ветерок, но тебе этого не понять. Ты лучше учись и работай, а жить буду я.
Ветерок резко встала и выхватила из рук Элла чашку с кофе. — Верни моё кофе. У меня…запор два дня и Марь Иванна положила в него слабительного, а ты почти всё выпила. — Теперь она посмотрела на Эллу с пренебрежением. — Ты, кажется, куда-то собралась? Отменяй встречу. Остаток дня просидишь на…унитазе. Слабительное у Марь Иванны сильное.
Элла с ужасом посмотрела на бедную женщину, которая с трудом ей утвердительно кивнула, и, фыркнув в лицо Ветерку, выбежала из кухни.
— Беги, беги… — Усмехнулась ей вслед Ветерок. — Садись на унитаз и…жди своего счастья, а я… — Она спокойно допила кофе и потом договорила. — А я поеду в больницу к Грекову. Надо подготовить почву для моего представления.
Мария Ивановна, наконец-то, смогла рассмеяться.
— Ты что творишь, Ветерок, с Эллой? — Еле проговорила она, сквозь смех. — Она же действительно никуда не поедет и останется дома…на унитазе.
— Там ей и место…. зато она мне не помешает. Мне надо поговорить с Грековым, Светланой, и, если повезёт, то и с Иринкой Кржижановской. Рука у меня чешется на эту красотку. Я обязана ей отомстить за побои Светланы.
— Ветерок, а зачем тебе два дня свободы?
— Что бы стать…. — Ветерок на мгновение замолчала, затем хитро подмигнула женщине и досказала, — …красавицей Кристиной Масловской и…утереть этим стервам