Страница 97 из 126
«- Подъем при подъеме, ну и стиль у тебя, дорогуша.
- Ка-ккой нна-до, так-кой и стиль, - с натугой просипела она, выдыхая на последнем отрезке пути. Нога, рука, нога, толчок, рука. Перехват. Отталкиваясь ногами, Рэнни ползла наверх, Рэм уже взобрался на первый уступ, на котором они отдохнут. И дальше, все вверх и вверх.
- Серьезно, это твой аргумент? Он не выдерживает ни малейшей критики. Значит, при спуске ты почувствуешь спад…»
Там, болтаясь на страховке, работая руками и ногами, она вдруг впервые за последнее время пожалела о…
«…- О том, что ты жрешь сладости, как три голодных лесоруба.
- Д-да, именно так, т-ты прав …в этот раз.
- Я всегда прав.
- Слезу, сяду на диету, - прерывистое дыхание делало невозможным такой нужный сейчас диалог.
- Слезу-сяду, сяду-слезу. Я так много раз слышал эту песню. Давай еще начнем новую жизнь с понедельника, или как у людей называется время, когда они, говоря, что начинают новую жизнь, еще с большим усердием продолжают старую, - гнусаво гнул гадкий голос.
- Понедельник и Новый Год.
- А-а, это торжество бреда и самообмана».
Да, трудно быть драконом.
Но еще труднее стать драконом. Когда ты ни разу не дракон. Вон, как эти ребята, что сейчас ее втягивают за руки наверх.
Отдышавшись, Рэнни подошла к краю обрыва. Эдо был недалеко, с одной стороны, с другой, ему предстояло еще лезть и лезть.
***
Наступал ее личный аэйкаррон – брачный период, в котором она должна выбрать подходящего для нее партнера - аэйкаррон-тэм - и позвать его.
О приближающемся брачном периоде ей сказали взгляды мужчин, а также весьма ощутимое раздражение в Замке. Так все обычно и начиналось. И плохо заканчивалось, по крайней мере, для нее.
Аэйкаррон был одним из самых охраняемых секретов южных и северных роунгарров. Потому что сложно объяснить его действие тем, у кого он не наступал, и … рассчитывать хотя бы на… нулевую толерантность, не говоря уже о понимании и приятии.
Он касался не только звероящеров, но и самих жителей Южных островов и Эйаггер-Фьордур. Роунгарри выбирали себе партнера в свой аэйкаррон не только на какое-то время, но на всю жизнь.
Ни на какую жизнь, тем более свою, она звать никого не собиралась, и надеялась, что подвернувшееся, как нельзя более кстати, восхождение освободит ее от необходимости присутствовать при мужских разборках, ну или как там у них называется то, когда они дерутся за самку, тьфу ты, женщину. Голова совсем плохо соображает.
Потому что вырабатываемый надпочечниками адреналин и изнурительные физические нагрузки гасят действие аэйкар-гормона.
В чем она убедилась еще на Земле, когда раз за разом, меняя комфортную жизнь на роскошной вилле у океана на риск и непомерный труд покорения всех восьмитысячников, будь они неладны. Все шесть. Или сколько их там.
Ни о каком удовольствии и азарте речи и не было. Это были вопросы сохранения жизни и здоровья окружающих мужчин. И своего психологического комфорта.
Она только надеялась, что ее полузвериная сущность не успела никого никуда позвать, ни словом, ни делом. Иначе выйдет не очень красиво.
Первая тысяча ярдов сделала свое дело, она успокоилась. Ее окружение тоже.
Подтянувшись на руках, Эдо, не без труда влез на острый выступ. Выдернув зубами пробку из фляги, глотнул, прополоскал рот, сплюнул. Окинул взглядом пройденный маршрут - выдохнул, посмотрел на верх – вздохнул.
Так они и двинулись дальше, сочетая выдохи и вздохи. Вздохов, как будто тащилась вереница ветхих старичков и старушек, было больше.
«- Почему как будто?
- Ты мне не облегчаешь задачу.
- Так я здесь не за этим».