Сквозь пространство

— Думаешь, я против? — Мэл внимательно посмотрел на друга. — Все зависит от ее решения. Зависит от того, насколько эффективными окажутся наши угрозы против Союза. Может, «Крошка» больше никогда уже не полетит под моим командованием?

*****

Вирджиния Каррингтон находилась в гордом одиночестве посреди уже собранной и готовой к перевозке лаборатории. Как бы ни были огорошены ученые таким резким и печальным урезом состава группы, все равно никто из них не смог высидеть больше двух недель без дела. Сначала мужская часть сновала по коридорам «Крошки» и вместо помощи команде, только мешала, затем они не выдержали и вернулись в лабораторию, помогать разбирать Джини найденные на Банадае записи. После Джос и капитан разрабатывали стратегический план подачи информации и ее защиты от взлома. В общем, работы по всем фронтам, что у экипажа, что у пассажиров было много.

Джини стояла спиной к выходу и сосредоточенно считала всю технику, что они упаковали и стянули к центру помещения, сверяясь с данными на планшете. Он не стал окликать ее и просто подошел сзади. Она полуобернулась, заметив его, и вновь вернулась к спискам, но все же он успел заметить немного нервную улыбку.

Правая кисть капитана успела зажить, о травме напоминали лишь ноющие пальцы да рубцы на коже, складывающиеся в эмблему компании, когда-то производившей лазерное оружие. Он аккуратно и нежно скользнул ладонью по светлому халату, вдоль позвоночника вверх и прихватил Джини за плечо.

— Сегодня в шесть, если ты еще не передумала. Все же спор есть спор, — проговорил Мэл приглушенно, склоняясь к ее уху.

Джини не смогла сдержать лукавую улыбку. Ладно, она и так уже все перепроверила. Причем, дважды. Можно и немного отвлечься, так?

Она положила планшет на ближайший стол и повернулась в руках Мэла, положив ладони на его плечи. Капитан медленно спустил руки, остановившись на ее талии, и вопросительно выгнул бровь.

— Ну, поскольку проиграл именно ты, то, думаю, было бы справедливо узнать мои предпочтения, верно? Ты до сих пор этого не сделал, и я решила сама тебе все рассказать. В конце концов, это в моих интересах, — она тихо рассмеялась, когда Мэл закатил глаза. — Во-первых, я хочу, чтобы это было медленно, — Джини чуть приподнялась на цыпочках, чтобы прошептать это прямо в его ухо, как он несколько мгновений назад поступил с ней. — Тягучие движения тела, приятная музыка, горячие касания, — продолжала она шептать, а потом специально выдохнула струйку горячего воздуха на его шею. Малкольм сглотнул, притянув ее ближе, и Джини вдруг пожалела о мимолетном порыве. Сердце в груди ускорило ритм, а дыхание перехватило от такой близости с капитаном.

«Глупая-глупая, Джини. И кого же ты хотела помучить?»

Все эти месяцы они с Мэлом были в особых, понятных только им самим — и то не всегда — отношениях. Характеры у обоих были не сахар, а потому случались и ссоры, но как же приятны были примирения. Джини уже успела пристраститься к его нежным, а порой весьма страстным поцелуям, теплоте его рук на ее коже. Вся команда над ними смеялась и делала ставки, это Вирджинии было известно. Такое внимание сразу стольких людей к ее личной жизни одновременно смущало Джини и в глубине души, где-то очень глубоко, даже радовало. Все эти люди как-то незаметно стали ее семьей. И по правде, она не знала, как будет после всего произошедшего сидеть в лаборатории на Земле и корпеть над документами, зная, что частичка ее души где-то там, бороздит бескрайние просторы космоса, подворовывая у разных судов.

Ох, с их контрабандными повадками она еще не смирилась, но думала, что сможет наставить их на путь истины. Хотя бы отчасти.

«Неужели ты приняла решение?» — спросила она вдруг саму себя и тяжело вздохнула, опустив голову и носом уткнувшись в свою же кисть. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы придти в себя, прежде чем она подняла голову и заглянула в глаза Мэла. Взгляд у него был голодный. Даже очень. Едва заметно улыбнувшись, Джини потянулась к нему, но остановилась, когда ее губы были в нескольких миллиметрах от его рта. Джини ощутила внутренний трепет и даже пресловутых бабочек, запорхавших в животе, как и писали в глупых любовных романах, которые Джини хоть и иногда читала, но считала несовместимыми с жизнью. Как же. Кто знал, что ее испорченное свидание закончится именно так? Она по уши…

«Кхм… неужели пора перестать врать хотя бы самой себе?»

Да, похоже Вирджиния все же влюбилась и потеряла голову. Иначе зачем ей даже думать о согласии остаться на «Крошке», рядом со всей ее командой и… капитаном. Тем мужчиной, который не раз успел спасти ей жизнь. От прикосновений его сильных рук Джини буквально таяла… как вот сейчас. А от его кривой улыбки и самой хотелось улыбаться. Последние два месяца она ни на что бы не променяла. Пусть о произошедшем на Банадае ей хотелось побыстрее забыть, но их обратный полет очень много для нее значил.

Достаточно лишь вспомнить случай, когда Мэл неожиданно принес ей цирению, лишь потому, что между делом Вирджиния обмолвилась, что на Роктусе, где они останавливались на починку, растут красивые цветы, которые вживую она ни разу не видела, поскольку ни на Земле, ни на других планетах, куда Джини успела слетать, они не росли. Каков был ее шок, когда Мэл, выглядя так, словно на него только что напала стая бездомных животных, протянул ей сиреневый цветок. Конечно, она поворчала на него за полное пренебрежение правилам безопасности, но, впрочем, совсем недолго. Слишком велика была ее радость и восхищение невероятным произведением искусства, созданным самой природой. Конечно же Мэл это понял, потому снес все стойко, чуть заметно улыбаясь краешком губ.

Малкольм шаг за шагом разбирал по кирпичикам стену, которую она воздвигла вокруг себя. Каждый его восхищенный взгляд, интерес к ее специальности, спонтанные подарки, долгие душевные разговоры и доброе отношение к ее питомцам. Все происходило так естественно, но и невероятно мило. За ней еще никто так не ухаживал. Даже Феликс, казалось, стал лучше относиться к капитану. То есть, уже не нападал, хоть и изображал оскорбленную невинность при каждом появлении Мэла в каюте Джини, уходя под кровать.

Малкольм подался вперед, намереваясь самостоятельно сократить оставшуюся между ними дистанцию, но Джини вовремя успела вынырнуть из озера мыслей и отстранилась.

— Нет, — улыбнулась она, — должникам не положено. А проигрыш в споре — очень серьезный долг, — Джини пожала плечами. — На самом деле, думала, что на этот раз проиграю я. Кто знал, что ты так ужасен в шахматах, если сам же и предложил сыграть, — Мэл хотел было что-то сказать, но она его перебила. — А потом также сам предложил спор на победителя и условия для проигравшего.

— Ты жульничала, — отрезал он.

— Ничуть, — она снова улыбнулась. — Большой и сильный бывший военный не должен был покупаться на короткую юбку, — Джини снова медленно приблизилась к Мэлу, но едва коснулась губами его щеки, а потом уголка губ, прежде чем убрать руки с его плеч и, высвободившись из объятий, отойти на пару шагов. — Готовься, Малкольм. Осталось не так и много времени, — она взяла планшет и быстро вышла из лаборатории, оставив недоумевающего капитана внутри.

Да, кое-что Вирджиния ему до сих пор не позволяла и старалась сводить к шутке любые моменты, когда Мэл, казалось, был намерен получить от нее больше, чем пара поцелуев. Сердце говорило ей: у него есть ответные чувства, но разум умолял перепроверить, а не кидаться на шею тому, кто раньше относился к девушкам, как к одноразовым компаньонам для того, чтобы сбросить пар. Ей хотелось услышать от Мэла, что он не станет поступать с ней, как со всеми теми девушками. Не просто понять, но и услышать. Хлоя проболталась о его связях еще в начале обратного пути, и Джини запомнила. Несмотря на то, что тело жаждало ласк капитана, Вирджиния не хотела разбивать себе сердце и не собиралась уступать своим чувствам, пока не будет уверена в нем на все сто процентов. Может, этим вечером он скажет… Иначе она не знала, как устоять перед медленно раздевающимся под музыку Мэлом. Чертов спор. И зачем она согласилась?