Сквозь пространство

— Только не говори, что даже слова ей не сказал, — пораженно распахнула зеленые глаза девушка и схватилась за голову. — Пожалуйста, ты же не такой засранец!

— Чего?

— Ты не понял? — еще пуще разволновалась Хлоя, нервно запуская пальцы в волосы, тем самым только сильнее взъерошив прическу. — Вам же явно надо поговорить. Она давно пришла в себя, а ты даже не подумал…

— Хватит, — отрезал капитан спокойным, но громким голосом, который только-только восстановился. — Я знаю, что должен делать, а ты в последнее время забываешь о том, кто тут капитан…

— Мэл, я помню, — девушка в кресле пилота наклонилась вперед, по ее лицу было видно, что она переживает. — Просто я не хочу, чтобы все получилось как с…

— Хлоя…

— …ты опять протупишь, а потом будешь страдать!

— А ты не думала, что это не твое дело, Вейн? — повысил голос кэп, и Хлоя заткнулась, уязвлено смотря на него. — Извини, но я справлюсь сам.

Она опустила взгляд вниз, рассматривая носки своих ботинок, и едва заметно кивнула:

— Да, капитан.

— Держи курс, — уже мягче сказал Малкольм, подходя к капитанскому пульту, — надо обойти это чертово астероидное кольцо.

Он не плюхнулся по обыкновению в свое кресло, а сел максимально аккуратно, чтобы лишний раз не тревожить и без того саднящую рану. После того, как док обработал и почистил криво вырезанную плоть — отчего Мэл долго и громко ругался, едва ли не на весь корабль — приходилось часто менять повязки. Рана даже не думала начинать заживать, а потому уже не одна футболка капитана отправилась в мусорку, перепачканная просочившейся сквозь повязку кровью. Джер предполагал, что это связано с отравленными клинками Коллекционеров. И пусть признаков заражения не было, доктор все же постоянно использовал много антисептика и прописал кэпу курс противовоспалительных таблеток. Впрочем, больше всего док работал над сильно опухшей кистью капитана. Оказалось, что все не так плохо, как изначально показалась Кэмпбеллу на Банадае: сломано было всего два пальца в проксимальных фалангах и пятая фаланга указательного пальца, остальное же вывихи суставов, но все же это было мучительно неприятно и требовало долгой реабилитации. Капитан одарил хмурым недовольным взглядом специальную перчатку, в которую замотал его док. Очень неудобная штука.

М-да. Всего один госзаказ, а он и его люди получили столько шрамов на всю оставшуюся жизнь. И всего трое выживших пассажиров. За которых он нес и несет ответственность не только перед Союзом, но и перед самим собой. Возможно, за потерю половины исследовательской группы ему придется отвечать собственной головой. Все это понимали, но не озвучивали и тихо строили план очередного побега от федералов. Из доказательств у них лишь простреленное плечо помощницы капитана, тяжелая рана ноги у их «охранника» и увечья самого Малкольма вместе со словами выживших пассажиров. И все это выглядело так дерьмово, что в ближайшие несколько дней он вовсе не собирался об этом думать.

Хватало проблем и без того. Шен активно отлынивал от работы, показательно разъезжая с заряженным пистолетом на инвалидной коляске по коридорам. Док при любом обращении кэпа к его жене просил того не нагружать ее работой. А Илья, чудом избежавший выстрела в голову от Эммы, едва справлялся с сошедшими с ума после ЭМ-заряда датчиками и оснасткой корабля. Они шли лишь на каком-то добром слове и благоволении космоса. «Крошка» словно обозлилась на людей, что подвергли ее такой болезненной процедуре. Да еще и хренов красный куст-убийца прятался где-то во внутренностях воздушной системы корабля. Они несколько раз засекали его движение с помощью датчиков и только, поймать дендрического ассасина было практически невыполнимо.

— Датчики температуры в помещениях по левому борту нагло врут, — задумчиво сказал капитан, быстро перебирая пальцами здоровой руки по небольшому сенсору, пытаясь разглядеть, какую проблему они с Ильей еще проглядели. — В грузовом отсеке и в моей каюте все стандартные двадцать два градуса по Цельсию, когда по факту там жалкие пять градусов.

— «Крошка» расстроилась, — пожала плечом пилот. — Любая на ее месте обиделась бы от такого обращения, сэр.

Малкольм повернул к ней голову и многозначительно уставился. Это ее «сэр» было сказано с таким плохо прикрытым пренебрежением и вымученностью, что капитану тут же захотелось дать наглой девчонке подзатыльник. Хлоя редко прощала грубое обращение к своей персоне, не важно, кто с ней был груб: обычный портовой рабочий или капитан. Если обычному обслужнику она могла сразу плюнуть в лицо и унизить, то с капитаном брала позицию холодного послушного работника с неприкрытой неприязнью в голосе.

— Согласись, что ты лезешь не в свое дело, — посмотрел он на нее в упор.

Девушка ответила тем же взглядом.

— Как раз мое… и всей команды.

Хлоя вздохнула и покачала головой. Она не собиралась продолжать. Смысл ее слов так и остался вне понимания капитана, однако, он видел, в чем его ошибка.

— Хлоя, — позвал он. Девушка вновь покачала головой и хмуро уставилась в свои мониторы. — Ты заблуждаешься. На счет меня, — она сдвинула брови и непонимающе посмотрела на Малкольма. — Думаешь, что я, как обычно, готов смыться за ближайший астероид? По глазам вижу — так ты и решила. Раньше, возможно, я частенько так делал, да только это не тот случай, — Хлоя растеряно моргнула, став слушать внимательнее. — Здесь я пасовать не намерен. Потому, что мне самому хочется этих проблем. Дело во времени. У меня были сутки поразмыслить, пусть эти сутки будут и у нее. Тем более, на данный момент это не первоочередное. Согласись, сейчас главное сбить со следа возможный хвост, откалибровать многие системы «Крошки», чтобы в самый ответственный момент наш корабль не развалился на части. Мы обязаны дотянуть до станции техобслуживания.

— Мэл, я лишь хочу, чтобы у моего любимого капитана, все было хорошо. Ты же знаешь.

Кэмпбелл благодарно улыбнулся Вейн.

— Знаю. А теперь за работу.

Глава 35

В столовой, в отличие от его каюты было тепло и уютно. Пахло заваренным кофе и чем-то сладким. Капитан готов был поспорить, что Хлоя добила-таки последний запас конфет на своем небольшом перерыве. Тот угол стола, где он решил посидеть, до сих пор отдавал теплом от стоявшей на нем горячей кружки. Кажется, они с пилотом разминулись буквально в какие-то секунды. Мэл уселся на удобный старый стул с желтыми подтеками краски. Он так подходил этой по-домашнему уютной обеденной зоне, что казалось, был куплен в комплекте со столовой.

В ушах до сих пор стоял тяжелый гул движка, перенесшего настоящую электро-шоковую терапию. Они несколько часов провели с Ильей за работой, и глаза Мэла еще какое-то время болели от сильного контраста яркого освещения «Крошки» и тусклого в машинном отделении. Кое-как удалось устранить проблему с терморегуляцией внутренних помещений. Капитан очень надеялся, что корабль опять не взбрыкнет, и он, наконец, поспит в теплой постели, а не в капитанском кресле.

Кружка с восстановленным молоком красноречиво ждала, пока капитан обратит на нее внимание, однако Малкольм задумчиво теребил в руках один из стянутых из лаборатории УнНИ своей матери. Почему-то он не решался заглянуть в данные, хранящиеся на нем, и сейчас собирался с силами.

— Капитан.

Он поднял задумчивый взгляд, не переставая крутить в руках УнНИ. Джесс немного растеряно застыл на входе. Никто из них больше не ходил в халатах или униформе, поэтому кэпу до сих пор немного резал глаз неряшливый вид одного из братьев. Широкая темно-коричневая футболка с логотипом какой-то рок-группы, потрепанные джинсы и тяжелые ботинки на шнуровке, и весь образ дополняла совершенно растрепанная прическа. Такая, будто тот не знал, что такое расческа.

— Что-то нужно? — спокойно спросил Малкольм.

— Нет, — мотнул головой парень и все же решился зайти в столовую, — просто поздоровался. Я…я решил выпить кофе.

— Конечно, здесь куча свободных мест, — пожал плечами капитан и все-таки убрал универсальный носитель обратно в карман, а планшет отодвинул.