Страница 67 из 79
Так и должно быть, мы – одно целое, и будем им всегда.
Потом мы еще долго лежали вместе на воде, глядя, как в небе зажигаются первые звезды…
И я решила, что если его не остановит моя человеческая сущность, то я соглашусь на ритуал. Потому что и без него наша связь уже слишком далеко зашла за черту, после которой уже нет пути назад.
Меня не пугали совместные смерть, посмертие и перерождение. У нас говорят: человек приходит в мир и уходит из него в одиночестве. Я же больше не буду одна, никогда, и это вселяло только радость в мою душу…
Я нашла его руку, и переплела наши пальцы.
Вместе.
Навсегда.
На следующий день я уже смогла сама встать и сделать с помощью Араниэля пару неуверенных шагов. Вдохновленная этим успехом, упросила провести занятие с учителем в саду.
Так что сегодня впитывала знания в нагретой летними солнышками открытой беседке.
Сегодня был день экзамена. Учитель задавал вопросы, делая пометки на листке, я отвечала, и все было как обычно, но вдруг, из ниоткуда, как чертик из табакерки, выпрыгнул Тинтуриэль.
Он появился за спиной учителя, напугав нас обоих.
И ладно учитель, Тинтуриэль появился за его спиной, но как наследник умудрился пройти мимо меня, было загадкой за семью печатями.
– Хватит уже мучить повелительницу, смотри, какая она уже бледная! – положив руку на плечо учителя, в своей привычной насмешливой манере протянул наследник.
Мне очень хотелось с ним поговорить, так давно не виделись, так что я поспешно приняла самый измученный и печальный вид, который позволяли мои актерские способности.
Неуверенно учитель переводил взгляд с меня на Тинтуриэля, немного сбитый с толку от такого напора.
– Отдохни, продолжим после обеда.
С поклоном он собрал книги и удалился.
– Ох, и трудно же к тебе пробиться! – сказал наследник, измождено упав рядом со мной на скамейку.
– О чем ты? – я искренне не понимала.
– Так ты не знала? К тебе приказано никого не пускать, кроме Морэллен и личных слуг.
Ну ничего себе! Я шокированно расширила глаза.
В желании оградить меня от волнений, повелитель немного перегнул палку.
Да уж…
Опомнившись, я засыпала Тинтуриэля вопросами про дитя и книги.
– С младенцем все хорошо, передал владыке и его супруге. Надо же, никогда не видел, чтобы кто-то смеялся и плакал одновременно…– закладывая руки за голову, задумчиво протянул наследник.
Я грустно улыбнулась. Амели позаботится о внуке, за них можно не переживать.
– Книги потихоньку читаю, но, признаться, разобраться в них трудновато.
– Ты показывал их кому-нибудь?
– А то ж. Но это же старейшины. Как упрутся, не сдвинешь. Они мне просто не поверили. Да и книги эти прочесть могу только я, что только все усложняет…
Да, в принципе, ожидаемо… Старейшин можно понять. Из ниоткуда возвращается наследник, отца которого они видели младенцем, и начинает учить их жизни, да еще и рассказывает какие-то небылицы.
– Попробуй надиктовать самые важные книги. Пусть кто-нибудь перепишет их на язык азари. Тогда сможешь показать знания в более привычном формате. В этом мире есть книгопечатные станки?
Подумав, Тинтуриэль сказал:
– Кажется, у варов есть что-то подобное, но широкого распространения это так и не получило.
– Отлично. Сделаешь перевод и неси его к ним, пусть размножат. В конце концов, на старейшинах свет клином не сошелся, наверняка в этом мире полно волшебников и мудрецов, увлеченных жаждой познания, – сказала я, отстраненно скользя взглядом с цветка на цветок.
Тинтуриэль хлопнул себя по колену, поднимаясь уходить.
– Знал, что ты дашь хороший совет, спасибо!
Тепло улыбаясь, я проводила его взглядом.
Какой он хороший все-таки!..
Ланна.
День ото дня мне становилось все лучше и лучше. И вот этот особенный день настал.
Обряд решено было провести на рассвете в священном озере богини.
Морэллен велела нам сесть на мелководье так, чтобы плечи лишь чуть-чуть виднелись над водой, и лицом друг к другу.
Из-за разницы в росте, я села прямо на его скрещенные ноги, чтобы наши лица была на одном уровне, как нужно.
А потом волшебница положила мою голову Араниэлю на плечо, так, чтобы наши головы были максимально близко… Его острое ухо коснулось моего.
Я страшно волновалась, сердце готово было выпрыгнуть из груди.