По следам мечты

Не знаю, получалось у меня что-то или нет. Когда я придумывал фразы, они казались волшебными, но вот я смотрю на них на экране, и они кажутся какими-то глупыми, наивными, искусственными. Я даже немного расстроился. Может, хватит играться, пора писать красивым и вычурным слогом?

«Невероятная вспышка вдохновения, вызванная приливом почти экзистенциального ощущения преодоления, сподвигла юношу поверить в себя…»

Ага-ага. Так и буду писать. А потом пойду и повешусь от умиления, какой я начитанный и витиеватый. Нет уж.

Ну вот. Теперь ступор. Надо бы сделать кофе-брейк, если это красивое название, конечно, применимо к сублимированному кофе. Впрочем, другого у меня все равно нет. А курить хочется и после этого, так что нечего выделываться. Только курить дома не хотелось. Табачный дым оседает затхлым запахом дрянной пыли. Почему бы, собственно, не воспользоваться возможностью, которая открывается с помощью простого гвоздя. И я полез на крышу.

Не сказать, чтобы я там наткнулся на какие-то дивные дивы. Ничего такого. Обычная крыша: торчащие ветки антенн, повисший на проводах сдувшийся шарик, какие-то металлические коробки с прорезями, птичий помет. Единственное, что здесь не вызывало брезгливую тоску, – это вид. Вид на ночной город, который частично тонул в овраге и где-то далеко поднимался на холм, впечатлял. Я закурил, немного ежась от резкого ветра. Сигаретный дым, плотный и тягучий, почему-то не спешил за ветром и лениво, словно делая одолжение, поднимался вверх. А наверху были звезды. Банальные такие, самые обычные, прозаически простые, великие звезды. Если кто считает, что Земля плоская, тот пусть поднимется на крышу, здесь он поймет, что Земля вообще не существует. Это лишь иллюзия в головах астрономов, потерявшихся в мириадах светил. Со всех сторон в тебя летят доказательства того, что ты даже не песчинка в масштабах мира.

Откуда-то со стороны послышалась музыка. Странная музыка, сперва показавшаяся очень знакомой. Это было похоже на звук барабанов бонго, а потом вдруг на мелодичное щебетание пианино. Прислушавшись, я понял, что это гитара. Я стал медленно пробираться на звук. Похоже, если я собираюсь и впредь путешествовать по крыше по ночам, мне надо будет обзавестись фонариком. Пока я добирался до источника звука, дважды успел врезаться в какие-то торчащие железки.

Звук, как и ожидалось, шел из открытого люка. Не моего, понятно, второго. Над тем люком, так же как и над моим, стоял маленький деревянный домик – видимо, защита от осадков, только этот домик был совсем другим. Мой был наспех сколоченным из обрезков дерева, страшным вместилищем призраков и голубей. В этом же домике явно поработал кто-то с высшим евроремонтным образованием, и возможно, когда-то внутри здесь жил сам Карлсон. Я помню, в каком-то музее видел такой старый светильник – керамический домик, в который ставилась маленькая свеча. Вот этот домик был таким же аккуратным и красивым.

Люк был открыт, луч света слабо бил наружу, словно уставший прожектор. По этому лучу лениво поднимались клубы дыма и сладковатый запах ацетона. Неужели наркоманы? Уже не так сильно хотелось идти на этот огонек. Но решение приняли за меня. Когда я уже собрался идти по темной полосе препятствий обратно, из люка высунулась блондинистая голова Сокола.

– О! «Крышный» брат! – обрадованно закричал он и приветственно помахал гитарным рифом. – Молодец, что зашел. Давай, спускайся.

Черт! Ну вот как теперь можно уйти? Я решил, что уйти все равно можно. В конце концов, ничего страшного, если я спущусь, а потом быстренько свалю, вряд ли мое появления вызовет какой-то ажиотаж в наркоманском притоне. Я же не в полицейской форме и не с мешочком радости. Очередной серый человечек в странном, вяло отслеживаемом измененным сознанием мире.

Но я ошибся. Впрочем, не сразу это понял. Картина была вполне наркоманская: трое парней сидели на полу в огромной пустой комнате, единственной мебелью в которой был кожаный диван, на котором валялась девушка. Но, приглядевшись, я понял, что ребята играют в какую-то настольную игру (тоже дико, но приемлемо), рядом с ними дымится сандаловая палочка, смешно воткнутая в спину игрушечного ежа, а девушка на диване не просто валялась в наркоманской отключке, а вполне себе с книгой. Да и запах ацетона тоже быстро нашел объяснение – собственно, от самого ацетона он и исходил, стеклянная бутылочка которого сиротливо ютилась на подоконнике. А рядом с бутылочкой стояла вазочка с кисточками. Сузив расширенные адреналином глаза, я наконец-то заметил и картины на стенах. Много картин. На каждой стене не меньше десятка. Они висели на разном уровне, стояли прислоненными к стенам, а одна, видимо, недорисованная, спряталась под белым полотном, который прятал так же и мольберт. Устав удивляться интерьеру, я попробовал рассмотреть играющих. Когда я спустился, на меня сразу уставились шесть пар глаз (трое играющих носили очки), но не те, которые сразу же заинтересовали, – глаза девушки. Она даже головы не повернула. Я вежливо поздоровался со всеми, после чего Сокол решил меня всем представить.

– Это Роман, – сказал он, ткнув в меня картой с драконом, – а это Лелик, Кир и Димон.

Лелик, Кир и Димон синхронно кивнули.

– А это Саша, – с придыханием представил мне девушку Сокол.

Почему-то сразу кольнуло. Когда смотришь на симпатичную девушку, сразу представляешь ее потенциально своей. И конечно, всегда колет, когда кто-то нарисовывается на это «твое» место. А судя по придыханию Сокола, Саша была его.

– Мы тебя не приглашаем, – продолжил Сокол, – почти до финиша дошли. Но ты посиди, если хочешь, там пиво в холодильнике есть.

– Спасибо, – сказал я, но за пивом не пошел.

Сидеть с очкариками возле нарисованных на картонке замков было неинтересно. А вот поближе подсесть к единственной девушке – да. Я сел на ручку дивана, у ее ног.

– Что читаешь? – спросил я.

– Чушь какую-то, – лениво отозвалась Саша. – Что-то про мужика-ведьму, который сражается со всякой нечистью.

– «Ведьмак», – понял я.

– Да. Ты читал? – Саша наконец соизволила на меня посмотреть. Ох, какая она была классная. Ну, то есть пока я искоса наблюдал ее фигурку и частично закрытый волосами профиль, было ясно, что хорошенькая. Но я не ожидал, что она прям красавица. Черные как смоль радужки зрачков огромных глаз словно пригвоздили меня к месту. Ее небольшое лицо, ярко выраженные скулы, острый, немного вздернутый нос, длинные ниже плеч черные волосы – я засмотрелся. И похоже, спалился на этом – Саша чуть сжала свои пухлые губки в гримасе «все вы, мужики, примитивы» и отвернулась обратно к книге.

– Читал, конечно, – вдруг спохватился я. – Все семь книг, – зачем-то решил я похвастаться.

– А, – разочарованно отозвалась Саша. – Стоило тратить время на эту ахинею – сплошная болтовня. Зато ты, похоже, в правильной компании. Сейчас мой бэнд закончит страдать этой детской игрой, и вы вдоволь наговоритесь про орков и гоблинов.

– Это совсем не детская игра, – отозвался Кир.

– Да и ты в нее тоже играла, – заметил Сокол. – Просто вылетела быстро, вот и злишься.

– Дурацкая игра, – сказала Саша и захлопнула книгу. – И вообще, – она села, – надоело мне тут с вами. Пойду.

– Куда ты пойдешь? – возмутился Сокол, – ночь уже. Подожди немного, и мы тебя проводим.

– Не хочу ждать, – наигранно насупилась Саша. – Хотите – играйте сколько влезет, а я пойду. Ничего со мной не случится. Или вон меня Ромашка проводит.

Били когда-нибудь под дых? Меня били – похожее чувство. Волнующее.

– Проводишь? – Саша вопросительно посмотрела на меня.

– А… э… да, – ответил я.

– Саш, – Сокол укоризненно посмотрел на подругу, – мы с Ромой только познакомились, а ты сразу его уводишь.

– Хочешь сказать, что совсем его не знаешь, – шутливо-серьезно спросила она. – Типа, может, он маньяк?

– Я не это хотел сказать, – начал оправдываться Сокол.