Крик

Он ткнулся в меня. Его тупой набалдашник обжог меня холодом. Вибрация пошла по телу, я затаила дыхание. Он медленно, безо всякого колебания стал входить. Я замерла… Стала наблюдать за ним, за тем, как он это делает, как его опухшая головка расталкивает мою плоть. Как она проскальзывает внутрь меня. Как задевает какие-то точки в моем теле, от которых мне становилось не по себе, то ли больно, то ли нежно, то ли невыносимо приятно, я не знаю… Он входил в меня медленно, отвратительно садистки, мучительно двигался вглубь моего тела. Казалось, прошла вечность. Он уперся и пошел дальше, на мгновение я сжалась, но он не остановился, а продолжил проникновение. «О боже», – только и смогла прошептать, а он входил все дальше и дальше. И тут я вздрогнула. Стало чуть больно, но блаженно. Ощутила, как его яички прикоснулись к ягодицам, они просто шлепнули по ним, и я замурлыкала.

Что за идиотизм, млеть от того, что в тебе постороннее тело, от того, что ты, раскинув ноги как шлюха, даешь трахать себя чужому мужчине. Нет! Это совсем не так. Это блаженство смешано с детским восторгом, с моментом вседозволенности, с чувством безнаказанности, с чувством быть женщиной, свободной, без комплексов, просто свободной.

– Да, – прошептала я.

Но он не услышал меня, очередной гром оглушил. Мое тело подпрыгнуло. Он так резко выскользнул из меня и тут же вонзил свое копье обратно, что я вскрикнула. Сергей повторил, я опять от неожиданности вскрикнула. Он повторил опять и, несмотря на то, что была уже к этому готова, снова громко вскрикнула. Гром заглушал мой вопль. От чего я кричала, не знаю. От удовольствия, что пронизывало меня или что меня так нагло и бесцеремонно имели как женщину. В момент, когда из моей глотки вырывался крик, все тело изгибалось, выпуская сгусток энергии, что сравним с той самой молнией, что так бесилась на небе.

Размахивая руками, я разбросала все со стола. Меня било изнутри. Я не могла себя остановить, не узнавала себя. Это была не я. В меня вселился дух жадности, ненасытности, дух голодной женщины, дух распутства. Раздвинув как можно шире ноги, я ощущала с каждым его толчком, как его яички шлепались о ягодицы. Я выла от восторга, что его член проникал в меня так глубоко, что становилось больно дышать. Хлопая обезумевшими глазами, старалась не свалиться со стола.

В какой-то момент я потеряла себя. Только и могла ощущать, как яркий свет от молнии буквально просвечивал мое тело, и больше ничего… Ничего не помню. Изнутри все рвало, обжигало. Жар и холод сковал мое тело. Глотка онемела, мышцы как тетива растянулись, а легкие, налитые тяжестью свинца, душили изнутри. Раскрывая рот в немом крике, я сжалась. Что-то рвалось наружу… Огромная энергия неожиданно взорвалась во мне. В ужасе раскрыв глаза, я пялилась на потолок и не понимала, что со мной произошло. Все тело горело. Я чувствовала, как взлетаю, руки повисли, голова запрокинулась, ноги выпрямились. Сама провалились в голубой туман, он был теплым, мягким как перина и таким прозрачным. Разве такое бывает? Я смотрела на отражение теней над головой, слышала далекий гул и тело, такое легкое, бесформенное. Я летела. Такое бывает только в детстве и только во сне.

Гром еще где-то грохотал, я смотрела на трепещущиеся жалюзи. «Кто не закрыл окно?» Странная мысль, какое мне дело до этого. «Почему так холодно?» Я оторвала пальцы от стола. С трудом поднимая руки, посмотрела на них, мышцы ныли. «Что не так?» Провела пальцами по онемевшей руке. «Почему рука голая? Где блузка?» В ушах зазвенело от удаляющегося грома. Опустила взгляд. Мгновенно все тело пронзил жуткий холод. Я резко села. Голова закружилась, но, цепляясь за стол, постаралась сосредоточится на главном. Почему?

Передо мной стоял голый мужчина, Сергей, он смотрел на меня, на меня, на меня… «Что!» Был внутренний крик. Молчала, старалась осознать, что произошло, но кроме стыда ничего не могла почувствовать. Сползая со стола, я буквально свалилась на пол, он подскочил ко мне и протянул руку.

– Прочь, – как змея зашипела я.

От неожиданности он остановился, подумал, что ему послышалось и попытался опять мне помочь, но из моих губ опять зашипели слова.

– Убирайся! – прикрывая грудь руками, я добавила, – Убирайся! Как ты мог?.. Уходи, прошу тебя, уходи… – На последних словах я рухнула на пол и слезы покатились из глаз.

Он растворился. Я не заметила, как он ушел. Лежала на холодном полу и рыдала. Ненавидела себя и не понимала почему, как и что вообще случилось. Все тело ныло и было ужасно противно, мерзко, унизительно и в то же время жалко себя. Я лежала и плакала. Слезы стекали по щеке, образовывая на полу лужу горечи. Не могла шевелиться, было страшно и очень грустно. Все чувства разом смешались, и ни одного ответа, который бы меня успокоил.

Гроза ушла. Я замерзла и только холод заставил подняться. С трудом перебирая ногами, собирая разбросанные по полу канцелярские принадлежности, я старалась осознать произошедшее. А потом пошла между шкафами, выискивая свою одежду. Коснулась ручки входной двери, она была закрыта, Сергей закрыл ее, чувство благодарности промелькнуло в душе. Немного успокоившись, я ходила между рядами столов, всматривалась в окна и старалась вспомнить все то, что произошло.

По пустому офису ходила обнаженная женщина. Она подошла к окну и, аккуратно собрав жалюзи, выровняла их, закрыла окно, составила стулья, поправила папки на столе, чей-то брошенный свитер, тут же лежал кем-то забытый зонтик. Она ходила по офису, не спеша наводя порядок после грозы. Куда ей было спешить, все кончено и теперь она не знала, что делать.

В душе было пусто. Нет осуждений, просто пусто. Нет упреков, все чисто. Нет сомнений или сочувствия, просто гладко и на удивление спокойно. Голос в душе молчал, да и к чему теперь слова. Она просто ходила по офису, слушая шум колес на улице. Было пусто, вакуум, безмолвие. Она не знала, что делать, просто бесцельно ходила между мертвой мебели.

Почему так происходит? Почему наш разум с нами порой так жестоко играет? Почему мы иногда живем в нескольких измерениях одновременно? Почему есть желание и в то же время оно отталкивает, почему все так? Да, почему?

Она зашла за шкаф, посмотрела на брошенную одежду, слезы навернулись на глазах, но она тут же их вытерла. Гордо вскинула голову, ноги подкосились и, упираясь о стол, ее тело медленно сползло вдоль шкафа и опало на пыльный пол. Ей было грустно, одиноко. Покинутая всеми. Она была растерянна, но не сломлена. Нужно было время, его было предостаточно, время лечит, оно все ставит по местам, просеивает воспоминания и если ты сильный, честный сам к себе, то оставляет только хорошее. Иначе, зачем жить.

– Мур… – Сиплым голосом промурлыкала она – Мур… – Повторила она, но голос был уже более ровный – Мур… – Снова промурлыкала женщина и села на полу, подогнув под себя ноги.

Она завертела головой по сторонам, явно удивляясь тому, где она, но страха не было. Посмотрела на свои руки, потом на обнаженную грудь, прижала ладони, глубоко вздохнула и улыбнулась.

– Ну я даю, – удивленно сказала женщина, – интересно… – И посмотрев на раскрытые ладони, нагнулась вперед, грудь лениво колыхнулась и чуть провисла – Как это я так? – она встала, подошла к одиноко лежащей одежде – НО? – она не договорила, приподнялась на цепочки и через шкафы посмотрела на стол, где еще с полчаса назад лежала, – НО? – повторила она – Мне понравилось. – На ее губах промелькнула слабая улыбка. – Странно, но я хочу еще… – Она тут же замолчала, как будто испугалась своего признания, взглянула на входную дверь, она была плотно закрыта. – ДА, хочу еще, а почему бы и нет?!

Слова признания, они тут же сняли печать сомнения, которое сковывало ее душу. Нужно быть честным, и только так ты найдешь истину. Она заулыбалась. Ее лицо светилось радостью. Девушка быстро оделась, схватила сумочку, оглянулась назад, не забыла ли что-то и быстро выскользнула из комнаты.

Честным к самому себе, кому какое дело до тебя, главное ты. Не врать себе, не загонять себя в темный и пыльный чулан. Там ничего нет. Там уже прошлое. Там просто хлам твоих сомнений и разочарований. Там то, что тебя покоробит и превратит в неудачника. Там весь мусор, от которого просто надо избавиться.