Тропик Канзаса

На четвертый день пребывания в лагере Сиг сделал нож. Сначала это был не нож. Это был кусок арматуры, который Сиг обнаружил в той же самой трещине, где нашел игрушечного человечка. Ему удалось откопать его и отломить полоску чуть длиннее пальца, а затем заточить на камне, который он нашел в старой бетонной кадке для растений во дворе. Само обладание ножом придавало Сигу уверенности, когда охранники грубо обращались с ним.

На седьмой день пребывания в лагере, когда остальные задержанные после ужина слонялись без дела по двору, Сиг сбежал.

На мысль его навело наблюдение за белками. Белкам нравилось прыгать через ограду, которая не являлась для них сколько-нибудь серьезным препятствием. На глазах у Сига одна белка прыгнула с дерева за оградой на крышу, схватила там желуди, упавшие с другого растущего рядом дерева, после чего перепрыгнула обратно, используя ограду как промежуточную опору.

Дел пошел вместе с ним. Самир сказал, что еще не хочет умирать.

Они дождались, когда охранники отправятся ужинать. Самир встал на стреме. Сиг и Дел поставили койку Сига вертикально у стены и выбрались из комнаты через дыру в потолке, прорезанную Сигом накануне. Они тащили с собой на плече одеяла. Когда пришлось ползти, Дел едва втиснулся в узкий проход. Сиг не стал его ждать. Они проползли на четвереньках по вентиляционной шахте до выхода на крышу и выбрались на открытый воздух. Сиг ожидал в любой момент услышать выстрелы, но охранники на вышке были заняты приемом нового заключенного.

Сиг увидел черные грузовики, проезжающие по шоссе мимо торгового центра.

В том месте, где ограда ближе всего подходила к задней стене здания, беглецы бросили на нее свои одеяла, чтобы закрыть колючую проволоку. Бросок Дела получился прицельным, а вот у Сига одеяло улетело слишком далеко, через ограду.

– Очень плохо, – заметил Дел.

Сиг все равно отошел назад, разбежался и прыгнул.

Колючая проволока, словно заостренная застежка-липучка, вцепилась в тюремный костюм, обдирая руку и плечо.

Дел даже не допрыгнул до ограды.

Проклятие!

– Беги один! – крикнул Дел, со стоном корчась на земле.

Шум проволочной ограды под тяжестью тела Сига, упавшего на нее, подобно большой обезьяне, привлек внимание охранников, но прилетевшие пули лишь попали в клочья хлопчатобумажного костюма, застрявшие на колючей проволоке, а сам Сиг уже успел спрыгнуть на землю со своего временного насеста.

Ветка дерева, на которую он упал, сломалась под его тяжестью, и он больно упал на замерзшую землю. Но тотчас же поднялся на ноги. Все кости целы. Одеяло валялось рядом, и Сиг подобрал его с земли.

Он оглянулся. За проволочной оградой Дел стоял на коленях, сложив руки на затылке, и кричал, чтобы в него не стреляли, а охранники бежали к нему из-за угла и по крыше.

Сиг побежал. Он услышал позади выстрелы, но голоса Дела больше не слышал.

За Сигом тотчас же организовали погоню, но он уже скрылся в зарослях, тянущихся вдоль проселочной дороги. Он слышал позади преследователей, когда полз среди высокой травы, выбитых дверей и заросших садов. В ту ночь он избежал пленения, потому что передвигался от одного укрытия к другому, словно полевка, спасающаяся от ястреба.

Сиг радовался тому, что охранники только через полчаса спохватились и пустили по его следу собак.

Обрывками желтого тюремного костюма он перевязал раны. Они немного кровоточили, но все будет в порядке. Затем Сиг вырезал посреди одеяла дыру и сделал из него пончо. Он подумал о том, где раздобыть одежду, если он доживет до утра.

Позднее, скрючившись в туалетной кабинке за заброшенным магазином к югу от пограничной зоны, Сиг гадал, правду ли говорили сотрудники канадской полиции. Что якобы в небе летают роботы, способные увидеть и проследить человека в темноте и убить его прежде, чем он вообще заметит их присутствие. Сиг подумал, что, если он в достаточной степени замерзнет, тепловые камеры летающих роботов его не обнаружат.

Когда Сигу было шесть лет, его мать арестовали за участие в протестах. Полицейские сказали, что она подозревается в террористической деятельности. За ней приехали семь человек в костюмах на черном джипе. Мать сказала, что ее просто хотят заставить замолчать.

Она бесследно исчезла.

Как и отец Сига. Тот ходил через северную границу, занимался контрабандой и браконьерством. Поэтому судья отправил Сига в Школу для мальчиков.

Школа для мальчиков размещалась в бывшем летнем лагере на берегу маленького озера неподалеку от Дулута. Туда суд отправлял трудных подростков, чтобы штату не нужно было платить за заботу о них.

Заведовал Школой для мальчиков бывший морской пехотинец, который до того работал директором летнего лагеря, а затем решил, что можно будет перейти на круглогодичную работу, занимаясь проблемными детьми в рамках государственного контракта на деньги лютеранского братства. Его звали Барни Кукла. До того он был учителем физкультуры в старших классах школы в Северной Дакоте.

Школа для мальчиков была для детей чем-то вроде службы в морской пехоте. Раз в неделю Барни устраивал смотр, после чего награждал сладкой шипучкой тот домик, где было лучше всего убрано. Иногда Барни даже бросал на заправленную кровать монетку в четверть доллара, проверяя, как высоко она подлетит от натянутого одеяла. Со смотрами у Сига дела обстояли неважно. Гораздо лучше у него получались стрельба из лука, ориентирование и гребля. И еще он неплохо изготавливал разные поделки из кожи и кости.

По выходным устраивали всевозможные игры – такие, какие только приходили в голову Барни и другим наставникам. Все началось с игры «Захвати флаг», раскинувшейся на всех ста акрах, занимаемых лагерем, после чего пошли всяческие безумные вариации. В «Пограничной охране» одна сторона стремилась тайком протащить чемоданы, набитые камнями, через «границу», обозначенную мелом, которую охраняли подростки, вооруженные водяными пистолетами, имеющие право задерживать всех подозрительных. В «Охоте на шпионов» все члены каждой команды на самом деле были тайными агентами других команд. В день «Варварского берега» Барни надевал огромную адмиральскую треуголку с большим желтым пером, а подростки уговаривали Сига украсть ее у него. В качестве гауптвахты Барни с советниками построили на противоположном берегу маленького болота тюрьму из сосновых бревен и мелкой проволочной сетки. Старшие мальчишки убедили Сига после захода солнца пробраться через болото и открыть тюрьму, что оказалось очень глупой затеей.

Несмотря на то что Сига иногда ловили, он показывал во всех играх очень хорошие результаты. Но любимой его игрой был «Клондайк», когда по всей территории лагеря разбрасывали «золотые самородки», сделанные из выкрашенных желтой краской камней, которые прятали в потайных местах, словно пасхальные яйца. В конце дня можно было обменять в столовой найденные «самородки» на какие-нибудь лакомства. В том числе на шипучку, если вес «самородков» оказывался достаточным. Сиг собирал столько «самородков», что не мог потратить их все, поэтому излишки он прятал в тайнике за стрельбищем.

Именно так он обнаружил дыру в ограждении лагеря – как раз за валом с мишенями в дальнем конце стрельбища. В конце той недели он получил письмо от мамы, в котором она писала, что не знает, когда ей разрешат забрать его. В ту же самую ночь Сиг улизнул из домика через оторванную половицу, обнаруженную во время последнего смотра, и скрылся.

Вызволить маму из тюрьмы оказалось значительно труднее.

Сиг проснулся от голосов, звучавших перед магазином. Открыв глаза, он увидел на пластмассовом потолке своего туалета медленную пульсацию полицейских мигалок. Услышав, как люди заходят в магазин, Сиг бежал в соседний лес. Вскоре наступило утро; погони не было.

Отойдя достаточно далеко от Интернешенал-Фоллс и лагеря для задержанных, Сиг выбрался из леса и спрятался в кузове грузовика. Проснулся он в Бемиджи, где вскочил на товарный состав, который отвез его обратно на север, в Хиббинг. Оттуда Сиг прошел пешком двадцать с лишним миль, в темноте, к последнему месту, где жил. Рассвет застал его на длинной дороге, вымощенной щебнем, ведущей через лес к домику у Затерянного озера.