Страница 18 из 31
11 мая 1765 года Г.Г. Орлов по указу императрицы Екатерины II, занял должность генерал-фельдцейхмейстера. Однако, как глава российской артиллерии Г.Г. Орлов зарекомендовал себя некомпетентным и бездеятельным начальником. Это был вчерашний артиллерийский капитан, ставший в 30 лет генерал-поручиком, генерал-адъютантом и графом. Для выполнения столь ответственных обязанностей он не имел ни опыта, ни знаний. К тому же за 17 лет управления артиллерийским ведомством Г. Г. Орлов 10 раз «отлучался» от управления на сроки более года.
Тем не менее, при нем продолжали развиваться лучшие традиции артиллерии. Это происходило не в результате деятельности Г.Г. Орлова, а благодаря тому вниманию, которое уделяли артиллерии талантливые русские полководцы П.А. Румянцев и А.В. Суворов, а также видные артиллеристы, такие, как М.Г. Мартынов, Н. Тургенев, П.И. Мелиссино, И. Лавров и др. При Орлове достаточно активно шла подготовка кадров для артиллерии в Артиллерийском и Инженерном Шляхетном кадетском корпусе и его филиале – Корпусе чужеродных единоверцев. Начиная с 1770 года Г.Г. Орлов ввел практику представления ему каждую треть года списка воспитанников с подробными отметками, на основании которых он назначал их к выпуску тем или иным чином, в зависимости от успехов в науках. Позднее им же был введен ежегодный генеральный экзамен. Тех кадет, которые «в науках отменно себя показали», производили в унтер-офицеры при корпусе или назначали к выпуску в офицеры, а тех, которые «к наукам были нерачительны или слабое имеют понятие, чтобы не издерживать на их содержание напрасного кошта» определяли в артиллерию или инженерный корпус унтер-офицерами или рядовыми.
В ходе подготовки артиллерии в канун первой при Екатерине II русско-турецкой войны (1768–1774 гг.) особое внимание обращалось на повышение искусства стрельбы. Боевые стрельбы проводились не только по деревянным щитам, но и по макетам крепостей. Результаты стрельбы заносились в специальный журнал. Места падений снарядов наносили на план крепости, а против фамилии стреляющего записывали номер выстрела и отклонение падения снаряда от центра цели.
Поборником высокого искусства стрельбы артиллерии в то время выступал талантливый артиллерист Алексей Осипович Базин (1743–1816 гг.). Он учил своих подчиненных проводить боевые стрельбы не по огромным щитам размером 10 × 3 саженей, а по мишеням 1 × 3 аршина (70 х 210 см) и добился блестящих результатов, свидетелем которых стал Г.Г. Орлов. На одном из смотров артиллерии, проводимых генерал-фельдцейхмейстером, А.О. Базин провел стрельбу именно по такой мишени. «С самого первого выстрела, – писал он впоследствии об этом событии, – бомбы и ядра ложились в пункт цели и близ оного; и не больше сделано двадцати четырех выстрелов, как уже мишень та больше не годилась…».
Г.Г. Орлов лично осмотрел мишень, выразил удивление по поводу меткости артиллерийской стрельбы и приказал повторить стрельбу по новой мишени. После такого же количества выстрелов и вторая мишень была разбита. При осмотре второй мишени генерал-фельдцейхмейстер сказал, что «такие выстрелы едва ли из штуцера сделать можно…», однако, это достижение отнес не к высокому искусству стрельбы, а к случайности.
Базин представил Орлову написанные им так называемые «Правила цельного стреляния», однако, как и многие другие ценные предложения, они остались без внимания генерал-фельдцейхмейстера.
Существенным недостатком в артиллерии при Г.Г. Орлове было следующее обстоятельство. Несмотря на то, что опыт предшествующих войн – русско-турецкой (1735–1739 гг.) и Семилетней (1756–1762 гг.) – убедительно показал целесообразность создания артиллерийских частей, в которых бы объединились бы личный состав, материальная часть и средства тяги в единой административной и тактической организации, все же они существовали раздельно. Понимал это и генерал-фельдцейхмейстер. Но положительного разрешения эта проблема при нем не получила.
В 1771 году в связи с волнениями в Москве и свирепствовавшей там чумой Г.Г. Орлов по распоряжению Екатерины II с большими полномочиями отбыл в Первопрестольную для подавления бунта горожан, вспыхнувшего вследствие эпидемии. Город парализовала паника. Прибытие столь важной полномочной особы, как генерал-фельдцейхмейстер русской армии, взбодрило администрацию. Орлов начал с того, что отдал под госпиталь свой дворец. Собрал врачей, утроил их жалованье, объявил, что крепостные, работающие в госпиталях, получат свободу. Чтобы организовать вывоз мертвых, выпустил из тюрем узников, беспощадно карал мародеров, принял все возможные меры для стабилизации обстановки в городе. Со своей задачей Орлов справился успешно и в ноябре 1771 году по возвращении из Москвы в Царском селе ему была устроена торжественная встреча. По распоряжению Императрицы здесь в честь его заслуг по борьбе с чумой была отчеканена специальная медаль и по проекту архитектора А. Ринальди в 1787 году сооружены триумфальные («Орловские») ворота в Царском Селе. На лицевой стороне медали был изображен портрет Г.Г. Орлова, а на оборотной – Квинт Курций (древнеримский историк и оратор), бросающийся в пропасть. Надпись на медали гласила: «И Россия таковых сынов имеет». Триумфальные ворота украсила надпись: «Орловым от беды избавлена Москва».
В 1772 году в ходе русско-турецкой войны состоялся так называемый Фокшанский конгресс, созванный для мирных переговоров с Турцией. Г.Г. Орлов был назначен от России первым полномочным послом. Однако он самовольно покидает конгресс, чем фактически срывает его. После этого Екатерина II удалила Г.Г. Орлова от двора. Получив отпуск, он на год уезжает в Ревель.
В марте 1773 года Орлов возвратился в Петербург и вновь был приближен ко двору. Императрица дарит ему Мраморный дворец, расположенный на набережной Невы, между Зимним дворцом и Марсовым полем. Это величественное здание было построено из мрамора и гранита по проекту архитектора А. Ринальди. Картины и скульптуры лучших мастеров украшали галерею, а лучшие торговые фирмы Парижа и Лондона поставили всю обстановку комнат. Перед входом в резиденцию стоял двойной караул Преображенского полка, в котором когда-то Г.Г. Орлов служил поручиком.
Имел место и «ответный ход» на царскую милость. 7 декабря 1774 года, в день Святой Великомученицы Екатерины, Григорий Григорьевич, желая вернуть благосклонность Императрицы, подарил ей алмаз в 200 каратов. Князь приобрел его за 400 тысяч рублей и преподнес Екатерине в день именин вместо букета. На свои же средства Орлов осуществил постройку арсенала – трехэтажного здания с прекрасной архитектурой планировкой (на месте нынешнего дома 4 по Литейному проспекту). На фасаде здания была установлена мраморная доска с надписью: «В пользу артиллерии арсенал сей сооружен собственным иждевением генерал-фельдцейхмейстера князя Орлова, лета 1776 г.»
Постепенно Г.Г. Орлов отходит от государственных дел. С ноября 1783 года он поселился в Москве, где и скончался 13 апреля того же года.
Меллер-Закомельский Иван Иванович (1725–1790)
Герой штурма Очакова и Килии
После смерти генерал-фельдцейхмейстера Г.Г. Орлова место главы российской артиллерии снова оказалось вакантным. Артиллерией стала управлять Военная коллегия, что не пошло ей на пользу. Поэтому. 24 октября 1783 года последовал указ о возложении обязанностей генерал-фельдцейхмейстера на генерал-поручика Ивана Ивановича Меллера[24].
И.И. Меллер родился в 1725 году Он происходил из небогатой немецкой семьи, переселившейся в Россию в начале XVIII в. Отцом Ивана Ивановича был Иоганн Дитрих Меллер, хирург, первый штаб-лекарь Лейб-Гвардии Конного полка.
Образование Иван Меллер получил в Артиллерийской школе, располагавшейся в Литейной части Петербурга, неподалеку от дома Меллеров. Учился Меллер «на свой кошт», то есть за свой счет. В действительную службу он вступил, как следует из его послужного списка, 20 мая 1740 года канониром. В 1741 году он производится в капралы, в 1743 году – в фурьеры и каптенармусы, в 1745 году – в сержанты.
24
В исторической литературе встречается также иное написание этой фамилии – Миллер.