Страница 21 из 23
– Возьмите ключи. Пойдите, гляньте на бензиномер. Никто тридцать фунтов топлива не заливал.
Я пошел с ним и открыл автомобиль. Едва я включил зажигание, полицейский растаял. Вместо него, открывая пассажирскую дверь, стоял молодой мужчина в костюме.
– Мистер Сторм, меня зовут Роберт. Я из британской разведки.
Его слова были как удар под дых.
– Добро, – промямлил я, вылезая из машины. – О чем вы хотели со мной поговорить?
– То, о чем мы будем говорить, опасно, – сказал Роберт, – очень, очень опасно. И очень важно.
В чем опасность, мне было не совсем понятно. Я пригласил его зайти в дом, но он отказался, и мы стояли рядом с машиной. Немного придя в себя, я поразился, насколько он молод. Скорее всего, вчерашний выпускник, и это его первое дело.
Я подумал, что в службе безопасности узнали о моем срыве с наркотиками и считали, что на этом меня можно подцепить.
– Могу я задать вам несколько вопросов? – спросил он снова. Я заметил взгляды, которые бросали на нас через улицу уезжающие на работу соседи.
– Мортен, – произнес он, стараясь говорить легко и непринужденно, – у нас в Великобритании очень опасная ситуация с терроризмом.
– Во-первых, меня зовут Мурад, – ответил я. – Во-вторых, мусульман вам бояться не стоит. Террором тут занимались католики, ИРА, почему бы вам не поискать католиков или испанцев из ЭТА? Почему вам не дают покоя мусульмане? В Великобритании мусульмане никогда не устраивали терактов.
Войдя в роль, я перешел к Ираку.
– Сколько сотен тысяч детей вы убили? Ждали, что мусульмане не разозлятся? Думали, сможете убивать людей и избежите возмездия? Я вас не боюсь. Хотите, соберу вещички, и везите меня в тюрьму.
Роберт улыбнулся и покачал головой.
– Мы не хотим вас арестовывать. Мы просто хотим кое-что у вас спросить.
И датский мусульманин и сотрудник МИ5 вступили в дискуссию прямо на Помфрет-авеню, в шаге от Тритоп Клоуз, в Лутоне.
Но общие рассуждения закончились.
– Что вы думаете об Абу Хамзе? – спросил он.
Абу Хамза аль-Масри – воинственный имам из Египта, «Капитан Крюк», как за протез руки прозвали его беспардонные английские таблоиды. Он утверждал, что потерял руку при разминировании в Афганистане. Он был имамом лондонской мечети в Финсбери-Парк в Северном Лондоне[58].
– Я о нем почти ничего не знаю, – ответил я, что соответствовало действительности. Пути наши никогда не пересекались, его лекций я никогда не читал. – И вам в угоду я его не оклевещу. Вы – неверный, а он – брат-мусульманин.
Стоя у машины рядом с домом, мы проговорили около двух часов. Все это время я спрашивал себя, не предъявят ли мне обвинения по одному из множества антитеррористических законов. Возможно, в МИ5 стало известно о написанной мной в оправдание джихада диатрибе или меня опознали в толпе демонстрантов, протестовавших у американского посольства. Или на меня донес Исламский центр в Лутоне, сочтя меня и моих друзей опасными радикалами.
Роберт собрался уходить. На прощание мы пожали друг другу руки, оба понимая, что это часть игры. Только я не знал, что за происходящим из припаркованной поблизости машины наблюдали два офицера датской разведки. МИ5 со товарищи явно считали, что я стою потраченного времени как потенциальный осведомитель.
Всего три недели спустя после разговора, 6 июля 2005 года, на шотландском курорте Глениглс собрался саммит глав государств и правительств «Большой восьмерки», организованный Тони Блэром. После почти восьми лет пребывания у власти Блэр выглядел уверенно. Поддержкой войн в Афганистане и Ираке с развертыванием большого контингента британских войск он тесно связал Великобританию с Бушем. Но общественное мнение на родине решительно повернулось против войны. Доказательства наличия у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения, послужившие обоснованием вторжения, были, по меньшей мере, небесспорными.
Кроме того, войны вызвали гнев многих британских мусульман. Кое-кто отправился в Пакистан, чтобы присоединиться к «Аль-Каиде», талибам и другим группировкам. Некоторые остались, погибли или пропали без вести на племенных территориях, их дальнейшие судьбы неизвестны. Некоторые вернулись домой.
Утром 7 июля Блэр с ведущими министрами правительства представили амбициозную повестку дня саммита. Помощник передал британскому премьер-министру записку. Три террориста-смертника взорвались в лондонском метро, были жертвы, столица парализована. Вскоре четвертый террорист-смертник взорвал лондонский автобус.
Блэр покинул конференцию потрясенный.
– Очевидно, что в Лондоне произошла серия терактов, – сказал он, садясь в вертолет.
В то утро я о бойне в 30 милях к югу не слышал. И понятия не имел, что бомбисты сели на лондонский поезд в Лутоне. Однако мое недельной давности категорическое утверждение в разговоре с сотрудником МИ5 Робертом о том, что Британии не стоит бояться мусульман, внезапно оказалось ложным. Не подозревая о событиях в Лондоне и прогуливаясь по Лутону в мусульманской одежде, я ловил на себе враждебные взгляды.
Мне позвонил друг и рассказал об атаках, мы поспешили встретиться в Вудлендс-центре. Все опасались ответных ударов. Мы уже знали, что около 50 человек убиты и несколько сот ранены.
Хотя все жертвы были гражданскими, я умудрился оправдать нападение. Братья-мусульмане посеяли страх в сердцах кафиров и нанесли удар по финансовому центру государства, ведущему войну против мусульман. Атака наверняка стоила британской экономике десятков миллионов фунтов, которые уже невозможно потратить на войну.
Во мне бурлил адреналин. Мы столько говорили о джихаде, мы приветствовали братьев в Ираке. А теперь он стоял на пороге. Англия стала новой линией фронта в религиозной войне? Все казалось возможным.
Когда на следующий день мы отправились на мусульманскую свадьбу в Лондон, в воздухе было разлито такое напряжение, что его можно было резать ножом. Молодой белый мужчина на тротуаре увидел наш кортеж и поднял руки, словно на него наставили дуло пистолета. Я остановил машину и подозвал его. Увидев, что я белый, он, скорее всего, решил, что обрел союзника своей провокации.
Я плюнул в него, а он побежал к своей машине за монтировкой. Я выскочил, готовясь к драке, но остальные вернули меня на место. Этой свадьбе больше всего не хватало драки на лондонской улице.
В Лутоне произошла череда нападений на мусульман, досталось и Кариме. Обсудить общую угрозу на собрании общины встретились братья из враждовавших сект.
Омар Бакри Мохаммед увидел во взрывах 7/7 положительную сторону. Несколько дней спустя он созвал ближайших сторонников на встречу в Лейтоне, районе восточного Лондона. По его словам, ситуация изменилась. «Гарантия безопасности» – о ненападении британских джихадистов на цели в Британии – разорвана.
– Теперь, – заявил он нам, – джихад пришел в Великобританию. Вы можете делать, что хотите.
Возможно, он знал, что в безопасности. Большинство его приспешников были не готовы следовать по пути шахидов 7/7. Но не из-за отсутствия разрешения.
Если бы не старый датский товарищ и не потеря мобильника, я продолжал бы вечерами слушать напыщенные речи Омара Бакри, а днем обучать добровольцев в английских лесах и полях, пока не позвал джихад.
Наджиба – афганца, выучившегося в Дании на журналиста, – я встретил в 2000 году. Он знал о моем пребывании в Йемене и хотел сделать фильм о тамошних моджахедах. Я должен был свести его с нужными людьми.
Идея меня вдохновила, мне захотелось вернуться в подлинно мусульманскую страну, преданную Аллаху. Со своими тамошними друзьями я чувствовал больше общего, чем с радикальными идиотами в Великобритании. Подъем, испытанный мной сразу после лондонских взрывов, улетучился, и я забеспокоился, что после теракта МИ5 активизирует поиски и заявится снова, чтобы побольше разузнать о британских джихадистах.
Я даже начал натаскивать сына Усаму, которому было 4 года. Мы играли в игру вопросы и ответы.
58
В 2004 году Абу Хамзе предъявили обвинения в подстрекательстве к убийству немусульман и разжигании расовой ненависти. Во время моей встречи с Робертом суд над ним только начался. После осуждения и отбытия срока тюремного заключения его в 2012 году экстрадировали в США, где он предстал перед судом по обвинению в терроризме.