Месть

– Слишком большой ствол для такой малышки.

– Отвали.

– Да ты вообще знаешь, как с ним обращаться?

– Да. – Сидни нажала на курок, готовясь к отдаче, выстрелу.

Но ничего не произошло.

Мужик издал лающий смешок, а затем выбил пистолет из ее рук. Оружие отлетело прочь.

– Мелкая сучка, – сказал он и занес ботинок, словно она была жуком, чем-то, что можно раздавить. А потом резко опустил – вернее, начал опускать, только нога застыла на полпути. Мужик упал, испустив сквозь сжатые зубы полный ужаса крик. Секундой позже рухнул и второй бандит. Из темноты появился Виктор. Он поднял воротник пальто в попытке укрыться от холода.

На Сидни нахлынула смесь облегчения и шока.

– Что ты здесь делаешь?

Люди на земле корчились в безмолвной агонии, кровь текла из носов, лопались сосуды в глазах.

Виктор опустился на колени, чтобы подобрать пистолет.

– Спасибо сказать не хочешь?

Она поднялась на дрожащих ногах, гнев снова вспыхнул.

– Ты меня выследил.

– Не пытайся корчить из себя моралистку, Сидни. Ты сбежала.

– Я решила уйти. Я не пленница.

– Ты ребенок, и я обещал тебя защитить…

– Обещание, которое не можешь сдержать, – просто очередная ложь, – огрызнулась она. Ей надоело, что все лгут.

Митч солгал, когда сказал, что с Виктором все в порядке. Эли солгал, когда сказал, что не причинит ей вреда. Серена солгала, когда сказала, что никогда не уйдет. А Виктор лгал вообще каждый день с момента своего возвращения.

– Я не хочу, чтобы ты меня спасал, – сказала Сидни. – Я хочу сама себя спасти.

Виктор взвесил оружие в руке.

– Хорошо, – сказал он, предлагая ей пистолет. – Первый шаг – снять с предохранителя.

Сидни взяла оружие, пораженная его весом. Оно оказалось тяжелее, чем она ожидала. Ее большой палец скользнул по защелке на боку.

– Если хочешь, – сказал Виктор, поворачиваясь к устью переулка, – я научу тебя стрелять.

Сидни еще не хотела его отпускать.

– Виктор, – окликнула она, сжимая пистолет, – ты это сделал?

Он остановился. Обернулся:

– Сделал что?

Сидни посмотрела ему в глаза:

– Ты убил Серену?

Он лишь вздохнул. Вопрос не застал его врасплох, но и отвечать на него Виктор не стал. Сидни подняла оружие и направила ему в грудь.

– Ты это сделал?

– Сама как думаешь?

– Мне нужно, чтобы ты это сказал.

Виктор медленно, спокойно пошел к ней.

– При нашей встрече я предупредил: я нехороший человек.

– Скажи, – потребовала Сид.

Виктор остановился на расстоянии вытянутой руки, так что пистолет уперся ему в ребра. Он посмотрел на нее сверху вниз.

– Да. Я убил Серену.

Слова ранили, но боль была глухой. Не ножевая рана или погружение в ледяную воду, но глубокая боль сбывшегося страха, оправдавшегося подозрения.

– Зачем? Зачем ты это сделал?

– Она была нестабильной и не поддавалась анализу, опасной для всех на ее пути.

Он говорил о ней, обо всем, будто они были просто факторами в уравнении.

Но Серена не была фактором. Проблемой, которую следует решить.

– Она была моей сестрой.

– Она бы тебя убила.

– Нет, – прошептала Сидни.

– Если бы я не убил ее, полицейские остались бы под ее контролем. Эли никогда бы не поймали. Он бы разгуливал на свободе.

Пистолет дрожал в ее руках.

– Почему ты сжег ее тело?

– Я не мог рисковать, думая, что ты ее вернешь. – Виктор взялся за пистолет, достаточно свободно, если она решит нажать на спусковой крючок, просто фиксируя оружие. – Этого ты хотела? Моя смерть ее тоже не вернет. Тебе станет легче, если я умру? Подумай, Сидни. Мы все должны жить с нашим выбором.

Сидни вздрогнула.

А потом отпустила пистолет.

Виктор поймал оружие прежде, чем оно упало на землю. Вытащил обойму, а затем опустился на колени, чтобы они были на одном уровне.

– Посмотри на меня, – холодно сказал он, ловя Сидни за подбородок. – В следующий раз, когда нацелишь на кого-то оружие, убедись, что готова нажать на курок.

Он выпрямился, положил пистолет на ближайший ящик и ушел.

Сидни обхватила себя руками и опустилась на тротуар на колени.

Она не знала, как долго там просидела, когда наконец зазвонил телефон. Дрожащими руками она вытащила сотовый из кармана и ответила.

– Привет, детка, – сказала Джун, отдуваясь. – Извини, заканчивала работу. Что стряслось?

Десять минут спустя Сидни сидела в круглосуточной закусочной, сжимая чашку черного чая.

Это была идея Джун.

Место напротив Сидни было пустым, но, если смотреть на чай и прижимать к уху мобильник, можно было представить, будто подруга сидит рядом. Звуки другой закусочной в другом городе – звонок готового заказа, стук ложки, размешивающей сахар в чашке, – создавали мягкую завесу шума на линии.

– Ты сказала, что работаешь, – сказала Сид, заводя беседу. – Чем ты занимаешься?

Пауза.

– Ты действительно хочешь знать?

– Да.

– Я убиваю людей.

Сидни сглотнула.

– Плохих?

– Конечно, большую часть времени.

– Тебе нравится твоя работа?

Тихий звук, что-то между выдохом и смехом.

– Что бы ты обо мне подумала, если бы я сказала да?

Сидни посмотрела на пустое место.

– Что, по крайней мере, ты не врешь.

– Что случилось сегодня вечером? – спросила Джун. – Поговори со мной.

И Сидни так и сделала. Слова просто выплеснулись наружу. Она не могла поверить, как легко было говорить с Джун, как приятно делиться правдой среди стольких секретов. Ей не было так хорошо с кем-то с тех пор, как умерла Серена. Точно глубокий вдох после погружения в воду.

Разговор с Джун помогал Сид чувствовать себя нормальной.

Она рассказала о Викторе и Митче. О сестре, о дне, когда они утонули, о том, как они вернулись. О силах Серены и об Эли.

– Он как мы? – спросила Джун.

– Нет, – прорычала Сидни и глубоко вздохнула. – Я имею в виду, он ЭO. Но он не такой, как мы. Он думает, что мы не правы. Что мы не должны существовать. И он начал нас убивать. Он убил десятки людей, прежде чем Виктор остановил его. – Сидни понизила голос почти до шепота. – Моя сестра… она и Эли…

Но это была не вина одной лишь Серены.

Сестра уже очень долго жила в одиночестве, когда Эли ее нашел.

Сидни тоже потерялась, но ее нашел Виктор.

Это не вина Серены, что Сидни получила охотника, а ей достался волк.

– Я знаю, что случилось с Сереной, – сказала Джун.

Сидни напряглась.

– Что?

Вздох.

– Чтобы взять чье-то лицо, – сказала Джун, – я должна коснуться человека. И когда я это делаю, то вижу воспоминания. Не все – у меня в голове нет места для такого большого количества бесполезной памяти, – только кусочки, которые делают людей теми, кто они есть, те, которые наиболее ценны. Любовь, ненависть, важные моменты. Митч… Я дотронулась до его руки в тот день в парке, прямо перед тем, как мы с тобой встретились, и увидела, как он стоит перед огнем. В огне было тело девушки. Но я чувствовала лишь его сожаление.

Сидни закрыла глаза и тяжело сглотнула.

– Митч не убивал Серену, это сделал Виктор.

– Зачем? – спросила Джун.

Сидни судорожно выдохнула.

– Моя сестра умела контролировать людей. Могла заставить их делать все, что ей угодно, просто одними словами. Сильная, могущественная. Но… она была как Эли. Думала, такие, как мы, потеряны. Сломаны.

– Может быть, она была права, – сказала Джун.

– Как ты можешь… – начала Сидни.

– Выслушай меня, – перебила Джун. – Может быть, мы правда сломаны. Но мы собрали себя заново. Мы выжили. Вот что делает нас такими могущественными. А что касается семьи… ну, кровь – это всегда семья, но семья не всегда должна быть по крови.

Сидни чувствовала себя опустошенной, измотанной.

– А ты? – спросила она. – У тебя есть семья?

Повисла долгая пауза.

– Нет, – тихо сказала Джун. – Уже нет.