Страница 15 из 93
С противоположной стороны большого стола, накрытого зеленой скатертью, сидели Поулкат, Кросби и Бюрк. Что касается донны Оруги, для нее в помещение принесли специальное кресло. Она чувствовала себя в нем вполне удобно, в особенности после того, как ей принесли бутылку вина, поскольку она сообщила, что испытывает легкое недомогание.
Слово взял французский морской комиссар:
— Позвольте мне еще раз поздравить вас, сэр Уилферс, с успехом, с которым вы так искусно заманили «Корабль без названия» в ловушку.
Коммодор улыбнулся:
— Некоторые скажут, что нам благоприятствовал случай. Лично я считаю, что на нашей стороне вмешалось само Провидение. Сначала мы всего лишь собирались проследить за перемещениями «Хока», который подозревался нами в незаконных действиях и даже в работорговле. Когда мы получили послание отца Хуана, мы были несколько озадачены. Если пересказать одну английскую поговорку, то получается, что мы искали гвоздь, но нашли целый молоток. Вы должны представлять, что для наблюдения за «Хоком» мы подключили множество линейных кораблей. При этом мы, конечно, старались не выглядеть смешными. Мне пришлось самому подключиться к расследованию и отправиться вслед за «Хоком» на своей яхте. При этом мне очень повезло, что я смог привлечь к делу надежного союзника. Мне удалось тайно переоборудовать «Си Галл», парусник моего друга капитана Тула, в пароход, вооружив его к тому же пушкой солидного калибра. Таким образом, мы сравнялись по скорости и вооружению с «Хоком». Но никто из нас не думал, что в конце концов мы атакуем легендарный пиратский корабль, «Корабль без названия»… Но без поддержки «Фульгуранта»…
По лицу французского офицера было видно, что он с удовольствием воспринял оценку коммодора.
— А теперь, — сказал Калтроп, — нам нужно заканчивать эту процедуру. Французское правосудие настаивает на выдаче английского гражданина Поулката за ряд преступлений, совершенных им на французской территории. Вы не возражаете, сэр?
— Ни в коем случае, — заявил британский коммодор. — Я немедленно подпишу разрешение на выдачу. То, что Поулкат был задержан на французской территории, облегчает процедуру.
— Я протестую! — воскликнул негодяй.
Никто даже не отреагировал на этот протест.
— Донна Марипоза будет передана испанским властям. Передача состоится сегодня же.
— Смерть на испанской земле будет для меня большим утешением, — спокойно прокомментировала эти слова колдунья. — Историческая традиция требует, чтобы члены рода Оруга умирали от руки палача. Но до сих пор мы имели дело исключительно с английскими палачами. В моем случае это впервые будет испанский палач. Это соответствует моим представлениям о патриотизме.
— Фелипе Карпио, которого пришлось доставить в больницу, ждет такая же судьба, — продолжил французский чиновник. — Что касается двух английских моряков, Кросби и Бюрка, то я передаю их в ваши руки, сэр Уилферс.
Поулкат, донна Оруга и Карпио были казнены почти одновременно. Таким образом, в мире стало тремя чудовищами меньше.
Кросби и Бюрк избежали виселицы благодаря вмешательству отца Макферсона и юных беглецов. Кажется, даже бравый капитан Тул обратился к Уилферсу с просьбой заменить для них виселицу пожизненными каторжными работами.
Достойная дама Эмили Корбетт была так сильно взволнована трагическими событиями, что с ней случился апоплексический удар, и она больше не смогла заниматься харчевней в Уоппинге. Но Джерри и Гиб простили ей недостаток человеколюбия и пообещали не оставлять ее без заботы.
Оба мальчугана сейчас плавают на судне «Си Галл» с капитаном Тул ом и регулярно отправляют Эмили Корбетт часть своей заработной платы. На этом их благотворительность не заканчивается: время от времени они посылают несколько фунтов стерлингов, к которым капитан Тул никогда не забывает добавить свою крону, Кросби и Бюрку, отбывающим пожизненный срок в суровой тюрьме Дартмура, чтобы хоть немного скрасить их существование.
Черное болото
Повесть
Глава I
Знак красного полумесяца
В 1861 году, в обычный весенний день, Рафлз Гарфильд понял, что мир, в общем-то, совсем небольшой.
Страстный и отчаянный любитель парусного спорта, он вышел рано утром из Ширнесса, один на борту своей небольшой яхты, намереваясь дойти до Флессинга.
Как очень скоро выяснилось, погода не благоприятствовала развлечению. С северо-запада дул сильный устойчивый ветер, «cat nose», или «кошачий нос», как его называют моряки. В связи с этим знатоки ветров, приливов и отливов наверняка отсоветовали бы ему выход в открытое море в такую погоду. Но Рафлз Гарфильд, к этому времени едва переваливший за тридцатилетний рубеж, был таким же упрямым, как и «cat nose». Поэтому он, привыкший поступать по-своему, с легким сердцем вышел из Темзы, взяв курс на Гонт.
Неприятности начались, когда он был на траверзе острова Уолчер.
Яхта резко накренилась, сорвавшаяся с мачты рея ударила со страшной силой его по ноге, перебив кость, и выбросила его за борт.
Ему оставалось только распрощаться с жизнью, если бы в этот день Фрай Куссенс из Бушота не прошел бы немного дальше, чем обычно, вдоль Вестершельде в поисках камбалы и корюшки.
Но он поднял на борт только яхтсмена; яхту ему спасти не удалось.
Куссенс когда-то плавал на судне пароходной компании Кастль Лайн, где усвоил небольшое количество английских слов.
— Я отвезу вас к себе домой, — сказал он. — У нас в деревне прекрасный врач, а мой внучатый племянник, живущий со мной, говорит по-английски так же бойко, как ваша королева.
Сказано — сделано. Доктор сообщил, что для выздоровления пострадавший должен пролежать две или три недели, прежде чем сможет вернуться домой. К счастью, выяснилось, что у Рафлза была скорее трещина в кости, чем перелом.
— Мы вылечим вас здесь, — заявил бравый Куссенс. — Джек составит вам компанию.
Высокий широкоплечий подросток с черными глазами пожал руку пациенту и представился:
— Жан Кантрелл, племянник Фрая Куссенса. Зовут меня обычно Джеком.
— Это же английское имя! — удивился Гарфильд.
— У меня была мать-англичанка. Кстати, если вы любите читать, я могу раздобыть для вас несколько интересных книжек.
Рафлз задумался, нахмурившись.
— Как интересно! Вы так бойко говорите на английском, но произносите слова не совсем так, как это делают англичане. Вы часто делаете ударение не совсем на тех слогах, как это делаем мы.
— Это потому, сэр, что я родился не в Англии. А также не в Голландии и не во Франции.
— Но вряд ли вы родились в Австралии! — воскликнул удивленный англичанин.
— Именно так, сэр. Но как вы догадались?
— Просто потому, что я провел четыре года в Ньюкасле, на восточном берегу южной Новой Галлии, а потом еще довольно долго прожил в центральной части страны.
В этот момент в разговор вступил Фрай Куссенс, человек разговорчивый, любивший узнавать новое и делиться своими знаниями с другими.
— Для тех, кто годами бороздит моря, мир всегда представляется гораздо меньше, чем для тех, кто обосновался на суше. Отец Джека, то есть мой племянник, расстался с Фландрией лет двадцать тому назад. Он был боцманом на английском трехмачтовом судне, проплававшие немало лет. За все эти годы он написал нам только однажды, чтобы сообщить, что он поселился в Австралии, где женился на англичанке, и что у него есть сын. Три года назад он словно свалился с неба, появившись у нас вместе с сыном. Больной, бесконечно уставший, он, как нам показалось, был не совсем в себе, так как рассказывал очень странные вещи. Когда умерла его жена, он решил, что с него хватит жизни в чужой стране, и вернулся на родину. Судя по всему, его здоровье было подорвано какой-то хронической болезнью, потому что он скончался меньше чем через три месяца после возвращений домой. Джек остался сиротой. К счастью, отец оставил ему достаточно денег, чтобы он смог закончить учебу.