Сердце пополам

Гриша имел чисто славянскую внешность, поэтому не выделялся в этой толпе. Ростом около 180 см, светло-русые чуть волнистые зачесанные на бок волосы, прямой нос и ярко-зеленые выразительные глаза делали его довольно привлекательным.

До института от метро нужно было идти минут пять. Дорога шла по центру, слева стояло пятиэтажное здание серого цвета, справа величественно возвышалось двенадцатиэтажное общежитие. Здание института соединялось с общежитием переходом, образуя арку, под которой продолжалась пешеходная дорожка. Пройдя под аркой, Гриша вышел к входу в другой корпус института, перед которым раскинулась небольшая площадь. Справа – большая автостоянка, слева – еще один небольшой учебный корпус. Все здания институтского комплекса, выстроенные из серо-зеленого камня в едином стиле, соединялись стеклянными переходами на уровне третьего этажа. Территория института была огорожена решетчатым забором, но открытые ворота были и справа и слева.

Письмо Гриша помнил наизусть, ему нужен был поточный корпус, кабинет приемной комиссии. Перебросив спортивную сумку на правое плечо, парень двинулся прямо туда. Он быстро оформил все бумаги, сходил в прилегающий к зданию банк, чтобы оплатить первый месяц проживания в общежитии, и получил ключ от своей комнаты. На номерке был выбит номер 1109.

Общежитие было чистое. Внутри – как будто 70-е годы, все стандартно и по-советски. Комендантская на входе, где выдавали ключи. Четыре лифта. На каждом этаже кухня, три электроплиты. Некоторые комнаты были оборудованы санузлом и душевой, а где-то эти блага цивилизации делили соседи, жившие в блоке из двух или трех комнат. Это было смешанное общежитие, но селили, естественно, всех по половому признаку. Женские и мужские комнаты ничем не отличались, да и чем было отличаться, если из мебели везде были только стулья, стол и кровати. В общежитии жили и аспиранты, которые успели обзавестись семьей. Но занимали они буквально четыре-пять комнат на втором этаже. Комендантом общежития была женщина, которая не брезговала никакими способами заработка и без официальных документов сдавала несколько пустующих комнат совершенно посторонним людям, которые не могли себе позволить снять квартиру.

Дверь комнаты была открыта, Гриша зашел внутрь и увидел двух темноволосых парней. Один сидел на кровати возле окна, другой устроился на стуле спиной к двери, между ними на табурете лежали нарды. Тот, что сидел спиной, был в синей футболке «Адидас», синих спортивных штанах той же фирмы и белых кроссовках. На кровати сидел парень лет двадцати, чем-то похожий на Сильвестра Сталлоне. Из одежды на нем были только шорты и тапочки, на груди через густой волосяной покров поблескивал огромный золотой крест на цепочке.

В комнате было две кровати. В углу, плотно прижатые друг к другу, стояли две тумбочки, на них возвышалась картонная коробка с надписью «Ararat». Слева у стены стоял стол, над ним висела полка с книгами. Дальше белели дверцы шкафа для одежды. Справа была дверь в туалет. Обои в комнате успели пожелтеть от времени, потолок был беленый, лампочка без абажура горела тусклым светом. «Не отель, но жить можно», – вздохнул Гриша.

Тот, что сидел спиной, услышал скрип двери и обернулся. Он был чем-то похож на своего соперника по нардам, но черты лица его были немного мельче, и на щеках виднелась щетина.

Гриша посмотрел в глаза тому, что сидел на кровати, и смело сказал:

– Здаров, пацаны!

– Здравствуй, дорогой! Тут жить будешь? – спросил тот, что в шортах.

– Да.

– Меня Арсен зовут, – протягивая руку, сказал парень.

– Гриша.

– Вартан. Откуда ты, брат? – крепко пожимая руку, спросил кавказец.

– Воронеж. А вы?

– Я из Еревана, а Вартан – армянский москвич! – смеясь, ответил Арсен.

Вартан ухмыльнулся. Гриша учтиво улыбнулся, примерно понимая смысл шутки.

– Заходи, садись, ахпер1 , вот твоя кровать, сейчас в шкафу полки тебе покажу.

Арсен был довольно дружелюбен и учтив, Вартан – чуть со спесью, но видно было, что тоже неконфликтный парень.

Гриша разместился, сложил вещи, болтая с ребятами. Из беседы с новыми знакомыми он узнал, что Арсен, его сосед по комнате, учится на четвертом курсе на «Мировой экономике», а Вартан – на третьем курсе на той же специальности и уже пять лет живет с родителями в Москве. Родом оба они из Еревана и, судя по всему, были частью большой компании друзей-земляков. Говорили по-русски вроде грамотно, но с явно выраженным акцентом, из-за чего чуть гнусавили. Между собой же постоянно перекидывались фразами на своем. Амелин раньше в Воронеже встречал армян, но как-то особо не придавал значения национальности. Его это абсолютно не трогало.

Гриша обещал заехать в гости к тетке, старшей маминой сестре, но в тот день так сильно устал, что сил никуда ехать не было, да и дело шло к ночи. Выпив со своими первыми московскими знакомыми чаю и поболтав немного об учебе, он дождался, когда Вартан ушел, и лег спать.

Будильник прозвенел в 7:30. Открыв глаза, Гриша увидел, что Арсен в черных брюках и белоснежной рубашке сидит на кровати и чистит губкой остроносые лаковые туфли. Волосы у него были зачесаны назад и блестели от геля.

– Доброе утро, Гриша-джан!2 Выспался?

– Привет! Да, вроде.

– Собирайся, брат, кофе пей, чайник на столе. Я пойду уже. В институте увидимся.

– Спасибо. Да, встретимся там.

Гриша встал и начал быстро одеваться. Ему всегда хватало пятнадцати минут, чтобы собраться. На ходу хлебнув кофе без сахара, он закрыл дверь и выбежал в коридор. Лекции начинались в 8:00.

Пройдя в лифтовой холл с огромным окном, из которого виднелись вход в институт и большая часть территории, он обомлел от того, сколько студентов было на улице перед входом в основное здание и рядом с общежитием. Вот оно, то, о чем он мечтал. Бурная жизнь большого города.

Прослушав три лекции со своей новой группой, Гриша успел оценить положение вещей и пообщаться с некоторыми одногруппниками. В группе было двадцать шесть человек, на парах же присутствовали лишь пятнадцать, одиннадцать из них были девочки. Гриша познакомился с голубоглазым спокойным ростовчанином по имени Андрей, который тоже жил в общежитии, и с маленького роста рыжим Максимом, видно было, что он так называемый активист группы, который в курсе всех событий вокруг. Максим был не особо приятный собеседник, потому что постоянно болтал и задавал кучу вопросов: «Зачем приехал в Москву?» или «Много ли у родителей денег?» и тому подобных. Одним словом, интересовался тем, что его не касалось.

От Максима Гриша узнал, что в переходе между корпусами есть кафе, столовая и бар. Бар находился на каком-то балконе, и туда, по словам Максима, ходили, точнее, сидели там весь день, одни бездельники. Он посоветовал Грише вообще туда не заглядывать. Одногруппник также рассказал о ценах на экзамены. Стоимость хороших оценок на предметы различалась, и надо было знать нужных людей со связями. Гришу это все абсолютно не интересовало, ведь он приехал с целью выучиться и пустить в столице корни. У него и в Воронеже друзей было немного – он предпочитал компанию хороших книг, от которых, по его мнению, пользы в жизни было больше. Максим так утомил его своими разговорами, что после третьей пары Гриша быстрым шагом пошел по направлению к переходу, где располагалось кафе. Он проголодался так, что готов был съесть слона.

Гриша прошел через стеклянный переход, ведущий из поточного корпуса, и оказался в огромном зале. Окна здесь были от пола до потолка, а посередине начиналась лестница, которая вела вниз, в обычную студенческую столовую с дешевыми ценами и алюминиевыми вилками. Вдоль стен там стояли железные стулья, скрепленные между собой по пятнадцать штук. Три ряда столиков со стульями на четверых тянулись до дальней стены. Слева было два прилавка, с одного продавали чай, кофе, бутерброды, пиццу, жульены и другие мелкие закуски, с другого – шаурму. Над прилавками был балкон, лестница с которого спускалась на середину этого импровизированного «ресторана». На балконе тоже было какое-то кафе столов на десять. Снизу было видно, что там открыто играют в карты и курят сигареты. Потолок там был очень высокий, поэтому дыма и запаха сигарет не чувствовалось.

1

Ахпер – брат (армянский язык).

2

Джан – ласковое обращение к ближнему, которое переводится с армянского языка как «сердце», «душа», «жизнь».