Ксенофоб

— Я отдала распоряжение. Твой дом в срочном порядке восстановят за имперский счет. Через недельку можешь вернуться туда. В банке на твое имя открыт «алмазный счет» под личное поручительство банкира барона фон Грефмана. Вот чековая книжка. Это мои личные средства. Отчетностью можешь себя не обременять, в твоей порядочности я не сомневаюсь. Константин пока не знает, что я обратилась к тебе. Реши нашу проблему, Кира! Победителей не судят. Дружба с фогелями нам необходима. Валер — официальный консул, он пока ничего не сообщил своему начальству о краже, иначе его голова слетит первой. У них там строгие порядки. Так что можешь рассчитывать на его всестороннюю помощь. Он уже объявил божественной волей карантин на своей территории, и вход в посольство сейчас строго закрыт, как с нашей, так и с той стороны. Тайная полиция в это дело больше нос не сунет, конкуренции можешь не опасаться. Все материалы, которые они нашли, здесь, в папке. Но, по сути, там пусто, Кира. И учти, у нас очень мало времени! Если реликвия за неделю не отыщется, то Валер обязан будет сообщить в Королевский совет о пропаже. И тогда усилия прошедшего года пойдут насмарку. Мы потеряем все приобретенные позиции, договоренности отменятся. Постарайся, Кира, на тебя последняя надежда.

Мне оставалось только кивнуть. В кармане моем лежал императорский перстень, который я незаметно прихватил со столика. Белла не могла помочь мне официально, но она сделала это неофициально, оставив перстень на виду. Так я подумал. Если же я ошибся, то, значит, попросту украл государственный символ императорского дворца, а за подобные проделки обычной каторгой не отделаться.

— И еще... купи новый костюм и подстригись, прошу! Ты похож на беглого каторжанина!..

V

ДОМИНАТОР

Императрица убыла по своим делам, оставив апартаменты в моем полном распоряжении. Помимо чековой книжки, выписанной на мое имя, и ворованного массивного перстня с личным гербом императора мне досталась папка с делом и переговорник новой модели — еще компактнее прежнего. К нему прилагался специальный лист со списком номеров, где под номером один шла Белла, а под номером два — Валер. Императора Константина в списке я не нашел.

Остальные номера принадлежали персонам, также присутствовавшим на злосчастном приеме. Всего в списке было десять имен — очень мало для встречи такого уровня. С огромным удивлением под номером девять я обнаружил Грэга Рата — моего давнего приятеля, ведущего журналиста «Городских новостей».

— Бреннер, когда вы начнете дело?

— Прямо сегодня и начну, — легко пообещал я, поглядывая на папку с делом. Видно было, что ничего толком Департамент полиции по этому делу не расследовал, а в папке находились лишь формальные отписки для начальства. — Для начала хочу прояснить один момент. То, что реликвию украли на приеме, примем за аксиому, но почему ты решил, что похититель — именно человек? Логичнее было бы предположить, что это кто-то из своих, то есть ваших. Об особой ценности реликвии никто из людей не знал и знать не мог. А знали об этом кто? Конечно, опять же свои. Так и поискали бы преступника в первую очередь среди других пернатых!..

Я неосознанно выделил последнее слово, проговорив его с презрительным оттенком, и фогель это явно подметил, но оставил без внимания. Кстати, как, интересно, их раса называется на самом деле? А то я все «фогель», да «фогель»... впрочем, плевать.

— Всех персон с нашей стороны я проверил самым тщательным образом, — выговаривая слова, будто общался с младенцем, объяснил Валер. — В их показаниях я не сомневаюсь.

— Зато я сомневаюсь! Невозможно доказать обратное. Я обязан сам лично провести все допросы, пообщаться с каждым из тех, кто был на приеме. Только тогда я смогу понять, выпадают ли они из списка подозреваемых или нет.

— Вы просто не знаете наши методы, Бреннер.

— Считаете свои методы необыкновенными? У вас какие-то особые пытки? Перед болью сложно устоять, оговорить себя может любой. Поэтому откинуть разом добрую половину подозреваемых, основываясь лишь на твоих предположениях и умозаключениях, я не могу.

Валер не стал спорить. Он задумался на минуту, потом кивнул, будто сам себе, и предложил следовать за ним.

Что же, если мне и правда разрешат допросить пернатых, то есть шанс на досрочное закрытие этого дела. Кому еще может понадобиться священный реликт, как не самим фогелям?

Валер вывел меня из апартаментов императрицы — охраны у внутренних дверей не было, — и повел куда-то в глубь посольства по полутемным коридорам. Я с интересом осматривался, но коридор оказался совершенно обычным. Редкие газовые светильники на стенах помогали не заблудиться в многочисленных ответвлениях и боковых коридорах. Никто из членов посольства нам навстречу не попался.

Мы шли довольно долго, но обстановка вокруг не менялась. Все те же коридоры, целый лабиринт, в котором Валер уверенно ориентировался.

Наконец мы остановились в месте ничем на вид не примечательном. Разве что, если приглядеться, на стене контурами выделялись чуть более светлые участки овальной формы.

Валер толкнул один из контуров, и перед нами открылся круглый ход, ведущий в темноту.

— Прошу. — Фогель предоставил мне право зайти первым.

Я чуть пожал плечами и шагнул вперед.

В комнате было темно, но Валер зашуршал где-то сбоку, и тут же вспыхнул рожок газовой лампы, давая возможность оглядеться по сторонам.

Едва сообразив, что находится перед моим носом, я в ужасе отшатнулся, споткнулся и чуть было не упал, но неожиданно крепкая рука Валера придержала меня за рукав куртки.

Прямо передо мной в воздухе висели, чуть покачиваясь на цепях, тела. Мертвые тела фогелей. Я насчитал двенадцать трупов.

В том, что они мертвы, не было ни малейших сомнений. Грудные клетки подвешенных были вспороты, в дальней части помещения лежали внутренности, сваленные в одну кучу.

— Вы хотели знать наши методы. Я самолично провел все допросы, здесь весь бывший штат посольства, — отстраненным тоном сообщил Валер.

Смотреть на мертвых фогелей было еще противнее, чем на живых. Я отвернулся, с трудом сдерживая рвотные порывы. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, я немного успокоил свой организм.

— Ты убил их всех? Зачем?

— Только так я мог узнать, говорят ли они правду. К сожалению, они не лгали. Ни один не был причастен к похищению реликвии. Они умерли зря.

Фогель равнодушно смотрел на мертвецов, а потом перевел на меня свои окуляры, словно ожидая обратной реакции. Но я не знал, что ему ответить. Уничтожить весь штат посольства только для того, чтобы найти вора, укравшего никому не нужный хлам?! Это слишком даже для меня. Пусть я и желал всем иномирянам издохнуть в корчах, но не забывал, что они мыслящие, чувствующие — хотя бы фогели... так что положа руку на сердце на самом деле я просто не хотел иметь с ними ничего общего, а такой смерти я не желал даже последнему врагу.

Что-то смущало меня в этой истории. Пересилив себя, я обошел висящих фогелей и осмотрел их тела. Да, я не ошибся. Я уже видел подобное однажды! Тело того, кто умер столь же страшной смертью, как и эти несчастные... Жорик-дагеротипист, маниак и похититель детей... и только одно существо во вселенной оставляло после себя подобные следы.

— Подселенец! Ты внедрял в их тела симбионтов?!

— Только так я мог узнать правду, — согласился Валер. — Те, кого вы называете подселенцами и симбионтами, подавляют разум, заставляя рассказывать самое сокровенное. От них не может быть секретов. Результат гарантирован.

— Но и покинуть тело обычным способом они тоже не могут... только так, убивая своего носителя.

— Да, это огромный минус данного метода. Но иного выбора у меня не оставалось. Мои коллеги пошли на допрос добровольно. Это было их собственное решение.

Валер не ждал от меня оправдания его действиям. Он просто информировал о проделанной работе. Но заодно я многое узнавал о нравах его родного мира.