Ксенофоб

Я мчался обратно в город, размышляя, что делать дальше. Сейчас от Грэга пользы мало. Он не в том состоянии, чтобы вести связную беседу, а значит, вряд ли я смогу выудить из него то, что он мог видеть, слышать или сделать на приеме в посольстве. Нужно дать ему немного времени прийти в себя. Но прежде его нужно подлатать, вернуть в строй.

Очень хорошо, что Валер не мог применить свои методы допроса к людям, посетившим прием в посольстве. Я не сомневался, что фогель мгновенно предложил бы одно безотказное средство выяснения правды. Но отдавать соотечественников на растерзание доминатору ради смутной реликвии чужаков, которая, возможно, в реальности и яйца выеденного не стоит, я не собирался.

Нет уж, у нас свои методы. Есть у меня один знакомый доктор, который и меня не раз ставил на ноги в тяжелых ситуациях... Надеюсь, он сумеет помочь и Грэгу.

Я обогнал несколько повозок и пару мехвагенов, едущих в попутном направлении. К полудню небо окончательно просветлело, день выдался солнечный, ясный.

Навстречу мне промчался белоснежный «Эгоист». В салоне находился лишь водитель, пассажирское место пустовало. Я чуть сбавил ход, поглядывая в зеркала заднего вида.

«Эгоист» — не из тех мехвагенов, которые можно встретить на каждом углу. Таких машин всего десяток на империю, а мне он попадается второй раз за два дня, и оба раза белый. Совпадение? Не думаю.

Между тем «Эгоист» тоже сбавил ход, а потом и вовсе остановился. Кажется, и меня водитель опознал, а теперь размышлял, как поступить.

Интересно, куда он держал путь, в каком направлении? В «Зонненшайн»? Было бы забавно. Или же в иное место? А может, именно я был его целью...

Точно я знал одно: я не хотел выяснять отношения с неизвестным противником на заснеженной дороге за городом. Совершенно не мои условия для боя. Нет, если он так хочет со мной пообщаться, пусть ищет встречи позже. Я резко набрал скорость. Если доберусь до города, я победил.

«Эгоист» сорвался с места, совершил профессиональный жандармский разворот на ограниченном пространстве дороги и быстро поехал следом за мной, но и я прибавил газ. Сейчас, имея беспомощного Грэга на руках, я не собирался влезать в сомнительные авантюры.

Мой «Мавританец» обладал мощным мотором и хорошими ходовыми качествами, но тягаться с эксклюзивным болидом «Эгоист» он не мог. Как я ни старался, но меня постепенно нагоняли, а до города было еще очень далеко. Если бы получилось дотянуть хотя бы до окраин, то шанс оторваться от преследователя у меня бы появился. Затеряться в переплетении улочек было проще, чем состязаться в скорости с одним из лучших мехвагенов империи.

До города я не дотянул.

Преследователь приблизился на минимальное расстояние и начал отчаянно жать грушу клаксона, призывая меня остановиться. Некоторое время я размышлял: не подчиниться ли? В «Эгоисте» находился лишь один человек, наверняка с ним я сумею справиться...

Мои размышления были прерваны самым грубым образом. Водитель «Эгоиста» устал ждать, капот мехвагена чуть раздвинулся в стороны, и наверх выдвинулась странная штуковина, слегка смахивающая на пушку с пиратского корабля, только размерами поменьше. Пушка на мехвагене — такого я еще не видел! В тот же миг земля прямо передо мной вздыбилась волной и брызнула во все стороны, и я едва успел вывернуть руль в сторону, чтобы не влететь в яму. Пушка стреляла! Да еще как!

Она била не ядрами и не дробью, а чем-то ослепительно-ярким, словно концентрированным сгустком солнечного света. Шаровая молния — вот на что это походило более всего! Мне доводилось иметь в прошлом дело с оружием чужаков, и я сразу узнал одно из их изобретений. Современная инженерная человеческая мысль еще не достигла необходимого уровня знаний, чтобы предложить подобные аналоги. Кто же за нами гонится?..

Второй выстрел прошел мимо, снеся дерево справа от дороги. Зато третий залп чуть было не попал в цель, ударив в землю прямо за «Мавританцем».

Чертов «Эгоист»! Нас просто и незатейливо расстреливают, и вполне ясно, что рано или поздно стрелку повезет. Бесконечно маневрировать на дороге я не смогу.

Если бы преследователь сумел нормально прицелиться, то уже давно подбил бы наш экипаж. Но управлять мехвагеном и одновременно стрелять было и ему не так-то просто, а я все лавировал по дороге, сбивая прицел. И пока нам везло, черт меня дери!

Грэга болтало на заднем сиденье влево и вправо, но он даже не пытался ухватиться за спинку кресла, просто безвольно трясся, пока не упал набок. Я все подмечал, но помочь ничем не мог. Мне сейчас было совсем не до него.

Пушка «Эгоиста» управлялась из салона мехвагена. Уж не знаю, были ли там протянуты тросы к рычагам или система работала иначе, но пушка поворачивалась сама собой, пытаясь взять на прицел моего «Мавританца».

Мне повезло, что преследователь был только один. Если бы роли разделились и в «Эгоисте» находилось два человека, один из которых взял бы на себя управление, а второй отвечал за оружие, то шансов у меня не было бы. А так я вертелся юлой на дороге, стараясь не оказаться на одной линии с носом «Эгоиста».

Я попытался было отстреливаться из окна, но все мои выстрелы пропали впустую. Поэтому я бросил револьвер на соседнее сиденье и крепче вцепился в рулевое колесо. Случись дело летом, «Эгоист» уже давно обогнал бы меня, но сейчас, когда дорога была частично запорошена снегом и мехвагены время от времени скользили на особо опасных участках, мой преследователь никак не мог меня нагнать. А вот на прямых участках «Эгоист» быстро наверстывал свое, вновь приближаясь на опасное расстояние.

Впереди замелькали городские предместья. Где-то совсем неподалеку был расположен пограничный пост. С утра по дороге в клинику я миновал его без остановки — убывающих граждан не досматривали, но сейчас жандармы обязаны были услышать наше громогласное приближение, а значит, я мог рассчитывать на их помощь.

Очередной выстрел ударил так близко, что подбросил «Мавританца» в воздух. К счастью, мехваген не пострадал, чего не сказать о нас с Грэгом. Меня подкинуло с такой силой, что я весьма чувствительно ударился головой о крышу, а репортер взлетел вверх и плашмя рухнул обратно, не издав при этом даже легкого стона. Мне некогда было проверять, уцелел ли он, оставалось только надеяться на лучшее.

Пограничный пост показался за очередным изгибом дороги. Шлагбаум был опущен, в стороне горел костерок, а пятеро солдат уже держали дорогу на прицеле своих ружей. Риттер, командующий постом, выскочил вперед и повелительно поднял вверх правую руку, призывая нас остановиться.

Я послушно сбросил скорость, уходя чуть вправо по обочине дороги, и сделал это как раз вовремя. Очередной выстрел из пушки прошел совсем рядом с водительской дверцей. Меня даже сквозь металл обдало невероятным жаром. Огненный шар врезался в домик жандармов, стоявший с краю от поста, пройдя сквозь него легко, без каких-либо видимых усилий.

Домик вздрогнул и разлетелся щепами во все стороны, взорвавшись изнутри. Кажется, заряд ударил прямо в ящик со взрывчаткой или гранатами, а может, в бочонок с порохом. Взрыв оказался такой силы, что разбросал взрывной волной солдат и риттера и даже перевернул «Мавританца» набок. Даже «Эгоист» не удержался, его закрутило на месте и выбросило с дороги в канаву.

Я чудом не сломал шею при аварии. Ветровое стекло разлетелось вдребезги, и мне даже повезло, что я лежал боком в перевернувшемся мехвагене, прочная ткань нового пальто защитила мое лицо от стекла. Я отделался лишь парой царапин. Кровь шла, но раны оказались незначительными. Грэга же вообще не зацепило, но я боялся, не сломал ли он себе руку или ногу.

Я тяжело вылез из мехвагена, стараясь не порезаться о торчащие обломки стекол, и вытащил удачно подвернувшийся под руку револьвер.

Все вокруг дымилось и горело. На месте караульного домика осталась лишь глубокая воронка.

Из радиатора перевернутого «Мавританца» на снег капало масло. Я толкнул было мехваген, стараясь вернуть его в нормальное положение, но сил не хватило.