Страница 24 из 25
Сорбозы пошли на прочёску кишлака. Мы стоим в блоке. Когда пошли «зелёные», из кишлака потянулись мирные жители – верная примета, что там есть душманы. Но пока тихо. Пару раз раздавались по несколько выстрелов, да на окраине кишлака прогремел взрыв. И тут же всё стихло.
Тут намного теплее. Всё же спустились в долину Герируда и холодный ветер сюда не задувает.
Со вчерашними малишами, как объяснил вчера вечером Габитов, всё обстоит не так уж серьёзно, как я думал вчера. Они в общем-то за народную власть, но предпочитают явно ни на одну сторону не становиться. Ясно одно: душманы теперь через их кишлак не пройдут и продуктов тут не получат. Уже кое-что. (Дополнение. Как я уже писал чуть выше, Габитов и я ошибались: результат переговоров оказался значимее, чем мы тогда решили).
Во время одной из боевых операций капитан Стародымов (слева) с боевыми товарищами уничтожили нескольких моджахедов, а вот в плен смогли взять только чёрного горного козла. В центре – Анатолий Дячук – легендарный фельдшер батальона, – сколько он солдат от смерти спас – не счесть!
Достаточно неожиданно снялись и переехали на новое место. После того, как я сделал предыдущие записи, произошло несколько подрывов, в т. ч. на фугасах. Один из них, самый мощный, отбросил БТР на 10 метров в сторону. Всех посбрасывало, тяжело ранены офицер и солдат. Сегодня же на минах подорвались советники, в т. ч. генерал. Здорово пострадали сорбозы.
У всех растёт озлобление – ведь не сделали ни одного выстрела, а уже столько потерь!
Два слова о дороге. При выезде из Герата она отходит от той, что идёт на север в Туругунди, строго на запад, вдоль опять же северного берега Герируда. Когда-то она была асфальтированная. А сейчас здорово разбита, но кое-где по-прежнему хороша. Кое-где на путях селевых потоков сделаны не мосты как у нас в Туркмении, а сама дорога забетонирована и с неё сделан сброс. То есть сель идёт прямо через дорогу, а чтобы её не разбивало, со стороны гор склон бетонный, а с другой стороны скат к реке тоже. А в некоторых местах нет и признака асфальта, очевидно, он был положен без достаточной подушки. В этих местах – просто песок.
Вечером нам давали концерт афганцы, которые едут с нами. Это артисты Кабульского радио и телевидения. Поближе познакомился с рафик (товарищ по-афгански, с ударением на букву «и») Шарором. Партийный стаж у него 20 лет (сама партия существует 22 года), сидел в тюрьме до революции и при Амине, имеет две раны.
Пишу уже в Герате, в 101-м полку. С утра сапёры поехали взрывать цементный завод, который является гнездом «духов». А я собрался и поехал с бензовозами.
Подошёл к колонне, спросил у старшего, в какую машину можно сесть.
– Садись в любую, – отмахнулся тот.
Я стоял возле второй машины, но там в кабине уже кто-то сидел на пассажирском месте, и я пошёл вдоль колонны. Свободное место оказалось буквально в следующей машине и я забрался в кабину.
Проехали примерно пол пути, когда вдруг едущая впереди машина скакнула влево и над ней взвился столб чёрного дыма.
– Мину поймал, – спокойно сказал мой водитель.
С неба падали какие-то чёрные ошмётки.
Подорвавшаяся машина проехала метров 25 и остановилась. Остановились и мы сзади её. Подошли к ней. Да, сразу, когда рассеялся дым, я увидел, что метрах в 10 от дороги стоит солдат, трясёт головой, потом пошёл к машине.
В центре – капитан Николай Стародымов, 1986 г., Фарахруд
На машину было страшно смотреть. Взрыв произошёл под передним правым колесом. (Дополнение. По разбитым дорогам машины обычно таки ездили – правое колесо по обочине, левое – по дороге. Этим хоть немного уменьшалась тряска на разбитом дорожном полотне. Однако на обочине и мину куда легче поставить. Это все понимали, но рисковали, потому что стиральная доска, в которую превратилась сама дорога, выматывала всю душу. Если же ещё сделать поправку на русское «авось», да ещё любовь к быстрой езде и не слишком большую любовь к ПДД… В общем, пассажиру грузовой машине всегда было ехать хоть немного мягче, чем водителю, но зато и удар мины обычно приходился именно по нему. Причем, если, как в случае, о котором я рассказываю, машина была ЗиЛ-131, удар взрыва вырвал колесо. Если бы пассажир сидел в КамАЗе, взрывная волна пришлась бы непосредственно в него). Взрыв произошёл под передним правым колесом. Его сорвало и выбросило метров на 20–25 от дороги и столько же от места взрыва. Капот оказался на левой обочине дороги. Все эти 20 метров машина катилась, а из неё сыпались детали. Двигатель, похоже, разбит вдребезги. А ни бензин, ни масло не разлились.
Водитель рассказал, что взрыва он не слышал, но ощущение было такое, будто на скорости 60–70 км/час его подбросило на кочке. Зажав руль (что его и спасло), водитель сержант Евгений Никандров глянул на соседа рядового Сергея Иванова, но того в кабине не оказалось. В момент взрыва всё закрыло чёрным дымом, поэтому водитель не видел, что творится вокруг. А Иванова взрывом выбросило в открывшуюся дверь и он, не упав, пробежал по инерции этот десяток метров от дороги. Водитель не пострадал вообще, а Иванов получил царапины на ноге и голове.
Потом рассмотрели, что метрах в 5–7 дальше на другой обочине дороги есть ещё одна воронка, ещё большего размера, чем «наша».
По рации сообщили о случившемся. Вскоре подъехали 2 БТРа, машина с подъемником для буксировки. И поехали дальше.
Проезжая через Герат, водитель показал мне публичный дом. Дом как дом – а идёт как достопримечательность.
Всюду в Герате по дороге ходят взрослые и мальчишки и предлагают наркотики. Едешь, а они стоят вдоль дороги и показывают пакетики (героин) или коричневое что-то (чаре).
Итак, можно подвести итоги. Сколько ж раз мне повезло?
Малюженко предложил мне ехать с ним. Я не поехал, и он подорвался. Раз.
Мы с Габитовым ездили на БРДМ с звуковещательной установкой, а потом на «Чайке» (БТР-КШМ) по тому месту, где потом подорвался БТР из агитотряда, когда ранило солдата и контузило переводчика. Два.
По тому же месту я шёл пешком из Кохистана. Три.
Назад возвращался на бензовозе, который шёл в колонне третьим. А мог бы и вторым. Четыре.
Многовато. А ведь я никуда не лез попусту. Повезло.
(Дополнение. О том агитрейде я подготовил большой материал, который назывался «Такой обычный агитрейд». Он был опубликован в журнале «Коммунист Вооружённых Сил» – огромная честь для любого журналиста того времени, тем более – сотрудника крохотной дивизионной газеты. Да и гонорар был более чем приличный – рублей 30, кажется, или даже 50).
Александр Махнев, полковник в отставке
Александр Владимирович Махнёв – прозаик. Родился 15 марта 1949 года. Профессиональный военный. Полковник в отставке. В 1972 году окончил Рижское высшее командно-инженерное училище имени Маршала Советского Союза С.С. Бирюзова, в 1981 году с отличием и золотой медалью – Военно-политическую академию имени В.И. Ленина. Служил в Ракетных войсках стратегического назначения – в Литве, на Украине, в Иркутске и Калининградской области. С 1988 года проходил службу в Москве в политическом управлении Космических частей Министерства обороны РФ.
Награждён орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени и двенадцатью медалями. После увольнения в запас работал в различных коммерческих структурах, в том числе и генеральным директором производственного предприятия, продолжает трудовую деятельность и сейчас.