Страница 89 из 92
Животный отчаянный крик вырвался из груди и разнесся по мертвой части леса, пугая таких же мертвых обитателей. Запрокинув голову, она продолжала избавляться от переполняющих ее тело ощущений и совершенно не видела прекрасного темнеющего неба, усыпанного звездами-алмазами. Мощная магия вырвалась из ее тела, разносясь по миру цветными волнами стихий и Тьмой. Они поглощали все на своем пути – неудержимые, дикие, сумасшедшие. В доли секунды защитный купол Академии Равенства снесло, заставляя оповещающую об опасности сирену орать куда громче, чем душа Петры.
Взрослые маги, находящиеся в данный момент на территории учебного заведения, в срочном порядке собирали всех адептов под вручную выставленным куполом на тренировочном поле. Совсем рядом от них в сторону Пренского моря пронеслась стихия воды, оставляя капли на всем, до чего могла дотянуться, обернувшись в конечной цели неукротимым штормом.
На Лионию прямо до северных границ, срывая листья с деревьев и крыши с домов и построек, пугая обезумевших от страха жителей, напористо шел дикий ветер, ворвавшийся в соседнюю Империю разрушительным торнадо.
Тьма убивала все на своем пути, заставляя чернеть деревья, высыхать траву, и в итоге погрузила оставшуюся на территории Академии живую часть леса во мрак. Плодородная земля под ее напором стала холоднее льда, а воздух наполнился вязким жутким туманом.
По широкой тропе на юг, оставляя за собой непролазные высокие травы и могучие сплетенные леса, летела стихия земли, заставляя посадки на встречных полях разрастаться с неимоверной скоростью, обеспечивая трудяг круглосуточной работой на месяцы, а Империю растительными продуктами на годы.
Но самым страшным оказался огонь, выжигающий свою дорогу, устраивающий неодолимые пожарища, превращающий строения в пепел за секунды. Он добрался до восточных границ и впитался в спящий веками вулкан, заставляя его забыть о спокойствии и извергать из своих глубин необузданную лаву, поглощающую все на своем пути.
С последним хрипящим криком девушка упала на землю без каких-либо признаков жизни. Магические и физические силы покинули ее, оставляя после себя лишь мертвенно-бледное лицо и последние тихие редкие стуки сердца. Оно умирало, забирая вместе с собой и свою носительницу, разрешая душе уйти…
***
В одной из палат медицинского корпуса, где белоснежные стены сливались с лицом юной пациентки, отчаянно цепляющейся за последние крупицы жизни, на деревянном сером стуле сидел невероятно уставший мужчина с еле заметными иголочками утренней щетины. Облокотившись о спинку стула руками, он смотрел на спящую принцессу из сказок в обрамлении таких же безжизненных длинных графитовых волос.
Как Грон мог так беспечно отнестись к информации, которой обладал, он не понимал. Но ведь никто и предположить не мог, что вести о случившейся трагедии так быстро дойдут до Академии. Малолетний щенок и не подозревал, чем обернется для Киролии его длинный язык. Лорду хотелось бы удавить его собственными руками или выслать за пределы Империи без права на возврат, но при подписании указа о возобновлении существования Совета он и не предполагал, что уже скоро захочет нарушить данное Императору слово. Грон опрометчиво поспешил с обещанием о том, что не тронет ни его, ни семейство эль Абон, так нагло просочившееся к тепленькому месту подле отца.
Пальцы с силой сжали безвинную спинку стула, заставив ее печально скрипнуть под неожиданным напором. Но вдруг обескровленные губы приоткрылись, а медицинская лампа зажглась голубоватым ослепляющим сиянием, оповестив посетителя о том, что пациентка пришла в себя. Мужчина тут же ринулся из палаты, чтобы позвать старшего лекаря.
Воспользовавшись отсутствием персонала на пропускном посту, Винтер тенью проскользнул по лестнице на второй этаж. Первая же приоткрытая дверь явила его взору ту, на которую он так безумно желал посмотреть. Петриция лежала на широкой кровати. Глаза ее чуть приоткрылись, словно поднять веки полностью ей было не под силу. Подойдя к кровати вплотную, парень мерзко улыбнулся, но это нисколько не тронуло Петру.
– Вчера ты так быстро убежала, что я не успел сказать тебе все, что намеревался. – Он выдержал театральную паузу. – Так как оба твоих родителя покинули эту грешную землю, а других родственников, насколько я знаю, у тебя нет, с этого дня ты находишься под попечением Императора. – Маленькая блестящая слеза собралась в уголке и безмолвно скатилась, прочерчивая влажную дорожку по щеке. – Я, знаешь ли, очень приближен к Императорской семье и сегодня же отправлю прошение на помолвку и замужество. Поверь мне, они будут рады избавиться от лишнего рта…
– Винтер эль Абон, хочу уведомить вас о том, что с этого дня по документам, которые отлично спрятаны там, где вы их не найдете, опекуном девушки являюсь я. Поэтому настоятельно прошу все ваши глупые вопросы, несбыточные мечты и плоские желания излагать в письменном виде и передавать моему секретарю в трех экземплярах. В порядке бесконечной очереди я изучу их и дам вам предельно ясные ответы, а пока мы вас не задерживаем. Насколько я помню, сегодня все пятикурсники отправляются по домам готовиться к выезду на практику. Для вашего же физического здоровья рекомендую вам покинуть территорию Академии в ближайшие полчаса. По истечении этого времени в вашей жизнеспособности я не уверен.
Взгляд Грона метал молнии не хуже чернеющих за окном туч. Даже дядечка лекарь боязливо сделал шаг в сторону, опасаясь, что и его может зацепить гневной волной.
Винтер задрал нос к потолку и, не проронив больше ни слова, покинул палату, но жгучая ненависть пропитывала каждый миллиметр его тела. В конце концов, ведь Грон эль Свьен не сможет постоянно находиться возле Петры, а это значит, что у парня будет еще множество попыток для того, чтобы добиться своего.