Страница 12 из 25
– Мой друг, приближается время, когда мы должны уединиться и я раскрою тебе весь ритуал предстоящего Праздника века. Я задумал его как мировую мистерию, в процессе которой Москва становится центром планеты – Четвертым Римом. А ты, с согласия лидеров мира, с благословения Патриарха, Папы Римского, Далай Ламы и иудейского Первосвященника, венчаешься на Вселенское царство. Я поделюсь с тобой нерешенными проблемами, непреодоленными рисками, но ты будешь рад, узнав, как много сделано для предстоящей мистерии.
– Ты прав, мой друг. Пора поговорить о подробностях. Сведения о празднестве и предстоящем венчании просочились в прессу и отлично сказались на рейтинге, повысив его на целых полтора пункта. Когда я вчера встречался с ветеранами, со скинхедами, с жертвами холокоста, с глухонемыми, с рабочими птицефабрики и дипломатическим корпусом, раздавались вопросы, не означает ли предстоящее венчание переход от президентской республики к монархии. Мы должны продумать это во всех нюансах.
– Но уж если ты заговорил об этом, то, тем самым, вынудил меня сделать одно признание, быть может, и преждевременное… Я могу доложить предварительные результаты исследования, которые предпринимаются Академией наук, Институтом древних рукописей, отделами геральдики Эрмитажа и Исторического музея, а также генетическими лабораториями Министерства обороны. Ты знаешь, мы изучаем твое генеалогическое древо. Предпринимаем этнографические экспедиции в твои родовые места. Заложили несколько раскопов на месте деревень и посадов, где, предположительно, обитали твои предки. Проведены сравнительные анализы твоей крови, частичек кожи, волос и ногтей, а также остатков костного вещества, взятого из усыпальниц Ивана Грозного, Петра Великого и Государя Императора Николая Второго. Их сличение, а также данные лингвистической экспертизы, исследование родовых грамот, синодников, монастырских списков и царских архивов, антропологическое сопоставление твоих фотографий с парсунами, портретами и гравюрами августейших особ позволяют нам с высокой степенью достоверности утверждать, что ты ведешь свое происхождение от Рюрика. Ты – Рюрикович, и нет династических препятствий к тому, чтобы в твоем лице восстановилась прерванная монархия.
Модельер видел, как неистовой радостью сверкнули серо-голубые глаза Счастливчика. Счастливчик повернулся к зеркалу, откинул назад гордую голову, выставил вперед ногу, стал похож на Павла Первого с портрета Щукина – та же властная осанка, надменный подбородок, повелевающий взгляд.
– Я догадывался… – восторженно прошептал Счастливчик. – Мне снилось… Мои великие предки… Князь Святослав… Владимир Красное солнышко… Иван Четвертый… Спасибо тебе за долгожданную весть, мой друг…
Дверь приоткрылась.
– Господин Президент, на проводе Главком ВМФ, – полковник правительственной связи, ведающий секретными переговорами Президента, переступил порог, раскрывая футляр, где на сафьяновом ложе покоились две одинаковые телефонные трубки малахитового цвета с перламутровыми кнопками. Такие трубки использовались для переговоров с высшими должностными лицами государства и были параллельно подключены к защищенным от подслушивания линиям. Счастливчик и Модельер взяли каждый по трубке, чтобы одновременно участвовать в разговоре.
– Товарищ Верховный Главнокомандующий… Верховный Главнокомандующий… – в трубке металлически зазвучал удаленный голос, в котором каждое слово было окружено эхом, словно прозрачной тенью. – Докладываю о происшедшем на Северном флоте ЧП… На флоте ЧП… Ракетоносный подводный крейсер «Москва», носитель спецзаряда под кодовым номером семьсот четыре дробь шесть, выполняя учебное плавание, был атакован, предположительно, американской подводной лодкой класса «Колорадо»… Класса «Колорадо»… В результате атаки получил пробоину и затонул в районе, удаленном от основных корабельных маршрутов и трасс… Маршрутов и трасс… В район затопления посланы корабли Северного флота, оборудованные спускаемыми аппаратами, водолазами и системами спасения… Системами спасения… Осуществлен первый контакт с уцелевшими моряками… Уцелевшими моряками… По предварительным данным, реакторы крейсера «Москва» остановлены, радиоактивных утечек нет… Утечек нет… Спецзаряд семьсот четыре дробь шесть блокирован, самопроизвольный пуск исключен… Пуск исключен… Лодка «Колорадо» уходит к прибрежным водам Норвегии, предположительно, в порт Керкинес… Порт Керкинес… Прошу разрешения на атаку возмездия силами морской авиации… Морской авиации…
– Боже мой!.. – ужаснулся Счастливчик, став моментально белым как слоновая кость. – Это чудовищно!.. Мой рейтинг!.. Сколько там моряков?.. Что такое «спецзаряд семьсот четыре дробь шесть»?.. Как могла «Колорадо»?.. Еще месяц назад друг Джорд подарил мне ковбойскую шляпу и скальп ирокеза… Мы кушали барбекю и танцевали под музыку «кантри»… Это объявление войны?.. Мировая война в период стратегического партнерства?.. А как же мой рейтинг?.. – он держал малахитовую трубку в стороне от своих шевелящихся губ.
Модельер знал за Счастливчиком эту моментальную всеохватную панику, когда его воля превращалась в пыль, глаза становились круглыми, как у выхваченного из лунки окуня, который, вяло повиляв на льду хвостом, костенеет в параличе. Для таких минут президентской слабости и был поставлен рядом с ним Модельер.
Мгновенно и страстно осознал весь ужас случившегося. Переосмыслил катастрофу как грандиозный повод для трагического всенародного действа, поминальных молебнов, надгробных рыданий. Сборища вдов и сирот, среди которых, весь в черном, с заплаканными глазами, с тонкой свечой в руках, появляется Президент. Отец и утешитель народный. Радетель, сплотивший вокруг себя потрясенную горем нацию. После прилюдного многодневного действа, разносимого телевидением по всем уголкам страны, две пляшущие огненные цифры в секретном чемоданчике сложатся в 85.
В сознании Модельера стали возникать яркие, черно-золотые эскизы панихиды. Отрывки слезных речей и стенаний. Скульптурные фрагменты памятника погибшим подводникам. Счастливчик, минуту назад представлявший из себя тучу распавшихся молекул, вновь овладел собой. В щеки ему прыснул легкий румянец. Он приблизил телефонную трубку к вытянутым, напоминавшим хоботок губам. Соединил их через линию кодированной связи с волосатым ухом флотоводца.
– Слушайте мой приказ!.. Ускорить спасательные работы!.. Бросить весь штат водолазов в район аварии!.. Преследовать лодку-убийцу силами противолодочной авиации!.. Привести в боевую готовность ядерные силы подводного и надводного флота!.. Информировать меня об обстановке каждые тридцать минут!.. Предупреждаю, если в результате аварии мой рейтинг покатится вниз, вы ответите перед трибуналом!.. Выполняйте!.. – оба кинули малахитовые трубки в сафьяновые углубления, и связист-полковник, захлопнув футляр, удалился из комнаты.
Модельер любил в Счастливчике эти ослепительные преображения. Переход от немощи к бесстрашным проявлениям воли, что давало тому право сравнивать себя с Наполеоном. «Мой Тулон!» – повторял он в решительные минуты, и кремлевский портной, по указанию Модельера, сшил ему треуголку и походный сюртук.
Модельер любящим взором рассматривал своего властительного друга, как кукольных дел мастер рассматривает свое заводное изделие.
Вновь появился связист. Держал раскрытый футляр, в котором покоились две бирюзовые трубки с кнопками из самоцветов:
– Господин Президент, на проводе Вашингтон, Белый дом, Овальная комната…
– Что хочет от меня этот вероломный ковбой? – надменно произнес Счастливчик, беря неохотно трубку. Модельер завладел второй, слыша, как в ней, словно в мелодичной ракушке, рокочет заокеанский голос. Проталкивал сквозь проложенный из Америки в Европу донный кабель булькающие английские слова…
– Мой дорогой русский друг… Лишь чрезвычайные обстоятельства побудили меня обратиться к тебе с этим экстренным сообщением… Командование американским флотом только что проинформировало меня, что в верхних широтах, недалеко от Северного полюса, наша лодка класса «Колорадо» столкнулась с русским подводным крейсером и, получив повреждение, движется в норвежскую базу Киркинес… Как сообщает наша разведка, ваш крейсер «Москва», испытав в результате удара серьезные повреждения, лежит на дне, на глубине около ста метров… Инцидент произошел в результате опасного маневрирования вашей лодки, что, к сожалению, стало частым явлением и подвергает участвующие в патрулировании экипажи наших субмарин большому риску… Тех нескольких минут, что отделяют мой звонок от полученной из штаба флота информации было достаточно, чтобы взвесить все возможные последствия инцидента… Поставив наши дружественные страны на грань несанкционированной ядерной атаки, мы подвергаем испытанию мучительный и многолетний процесс нашего сближения, которое через месяц должно увенчаться грандиозным московским Праздником века, где мы, лидеры мировых держав, собираемся передать тебе высшие полномочия Мирового правительства… Как бы горько ни звучало для меня известие о поврежденной субмарине, я готов закрыть на это глаза, ибо целостность мировой архитектуры, столь тщательно нами возводимой, для меня выше, чем целостность корпуса отдельной подводной лодки… Поэтому, мой друг, я предлагаю тебе незамедлительно отменить боевую готовность русских ядерных сил… Отозвать с места аварии поисковые и спасательные суда, чтобы ваш потопленный крейсер навсегда унес в океан тайну этого досадного столкновения… Наши отношения останутся незамутненными, и ты на виду всего человечества будешь награжден высшим титулом Мирового Правителя…