Хозяйка дорог

— Опять врешь.

— Разве я не доказал серьезность своих чувств, когда к твоим родителям сходил?

— Нет, — я отвернулась, но боярин встал с кровати, обошел меня и взял за руки. — Это глупость, а не подвиг.

Боярин несколько минут молчал, словно обдумывал что-то, после чего подхватил меня на руки и потащил прочь из комнаты. Донес до того участка коридора, где начинался «музей» и опустил на пол. Я поежилась: где-то там стоит чучело монстра из моих кошмаров, надеюсь, мы не пойдем к нему.

— Вот, душа моя, выбирай любого, а я сражусь с ним ради тебя! Или пойдем в библиотеку, выберешь по «Переписи всех хищных тварей ближних миров»? Там шестьсот тридцать семь страниц, присмотришь самого достойного для умерщвления в твою честь. Это будет подвигом считаться? Думается, если пострадаю в схватке, лишусь руки или глаза, это добавит мне героичности. Или же наоборот — не захочешь с убогим больше дел иметь? И придется мне одинокими зимними вечерами обниматься с чучелом, вместо супруги?

Да он издевается! Я сжала кулаки и приготовилась высказать все свои мысли, но стоило на мгновение пересечься с боярином взглядами, как весь настрой сразу же улетучился. В его серых глазах бегали веселые чертенята, а уголки губ подрагивали от еле сдерживаемого смеха. Я тоже не выдержала и улыбнулась: надо же такое придумать — подвиг по каталогу!

— Так это что, следы прошлых подвигов? — я показала рукой на стену.

— Нет, это я тренировался перед встречей с тобой. Опыт набирал, так сказать, — он секунду помолчал, хитро улыбаясь, потом спросил: — Мир?

Сейчас он совсем не казался мне отвратительным, наоборот, чувствовалось в нем что-то такое уютное, надежное, притягательное… Ой, куда-то не туда бегут ваши мысли, Лилия Александровна. Никогда раньше со мной такого не было: по три раза на день меняю свои симпатии. Змей-боярин. Боярин-Змей. Спасибо, что Алеша в больнице. Точнее — спасибо, что он далеко, но очень жаль — что он в больнице. Тем более, попал он туда из-за меня. Эх, права моя квартирная хозяйка — гулящая я женщина. Или здесь все нечисто, и кто-то из моих воздыхателей мухлюет? Я ведь не знаю, на что они в этом мире способны. Надо разобраться во всем этом, но чуть позже.

Я протянула боярину оттопыренный мизинец, как всегда делают малыши в моей группе. Он расхохотался, обхватил палец своим и зачитал какую-то длинную «Мириську».

— Теперь понятно, почему ты отказалась со мной прогуляться.

На лестнице стоял обиженный Змей. Ну и пусть обижается! Как же они все меня достали: каждый считает своей собственностью и хочет распоряжаться моей жизнью.

— Змей, исчезни, по-доброму прошу, — рявкнул боярин.

— И позволить тебе дальше ворожить на Лилю?

Змей смазанной тенью метнулся к Святогору. Тот сразу перетек в боевую стойку. Таким я его еще не видела: сосредоточенный, напряженный, без привычной мягкой улыбки.

— Не неси чушь. Сам знаешь: не способны бояре к волошбе.

— Зато Яга, твоя закадычная подружка, способна.

— Ягу не трожь!

Еще немного — и они сцепятся между собой. Вроде бы я должна радоваться, что из-за меня дерутся такие самцы, но было просто страшно. Не хочу, чтобы кто-то из них покалечился. Боярин такой здоровущий, зато Змей умеет плеваться огнем. Медведь-оборотень против дракона. Страшная получится бойня.

— Ты, наверное, не рассказывал Лиле, что вы с Алешей именно из-за Яги поссорились, не поделили колдунью!

Любопытненько! Значит, здесь Марьяна не соврала: у боярина с Ягой действительно что-то было. Зачем ему тогда я нужна? Только как Хозяйка? А почему не соглашается на фиктивный брак? Как же меня измучила эта неизвестность. Кажется, все вокруг что-то замышляют. Надеюсь, хотя бы Алеша хочет свою ночь любви ради процесса, а не ради корысти.

— Змей, ты сейчас не дружка своего заедаешь, а боярина, главу Заставы. Через месяц выйдет срок нашего боевого дежурства, вот тогда и почешем кулаки, коли желание будет. А пока — не смей лезть.

— Трусишь, боярин?

— Я тебе однажды голову снес, снесу и второй раз. Может, с одной головой ты порастеряешь свой гонор.

— Я вас сейчас на стульчики посажу!

Я не выдержала и вклинилась между ними. Как дети, честное слово.

— Что за стульчик? — Змей криво ухмыльнулся, скрестил руки на груди и привалился боком к стене. Вроде как намекал: «Мне очень хочется драки, но раз дама просит, я отложу это на другой раз».

— Обычный стульчик, — я пожала плечами.

— А в чем тогда суть угрозы? — удивленный боярин переместился так, чтобы встать между мной и Змеем. Оберегает меня или тоже надеется на драку?

— Все дети веселятся, а вы сидите в стороне, на стульчике, без игрушек и общения, — я смущенно развела руками. Не знаю, как надо правильно разнимать больших мальчиков, я только маленьких воспитывать умею.

Боярин расхохотался, я тоже невольно заулыбалась, представив Святогора и Змея на детских стульчиках. А рядом другие дружинники играют на ковре в железную дорогу. Алеша же втихаря рисует фломастерами на обоях. Нет, ну снова меня унесло!

— Сурова ты, душа моя! — Святогор подошел ко мне и легонько обнял.

— Отойди! — шипение Змея смыло с меня все веселье. Не замечала раньше, что у него такой неприятный голос. И внешность сейчас уже не казалась такой кавайной: сквозь человеческие черты проступал облик рептилии. Стала заметна красноватая чешуя, острые зубы, длинные когти на скрюченных пальцах. Не удивлюсь, если у него язык раздвоенный.

— Все, остынь, двухголовый! — боярин ненавязчиво задвинул меня к себе за спину. Не то прикажу тебя на пару дней в темницу посадить.

Змей не стал отвечать, он просто бросился на Гора. Мне стало страшно: слишком нелепо он выглядел сейчас, словно подросток, решивший напасть на взрослого и сильного мужчину. Я хотела крикнуть, чтобы они остановились, но не успела: одно неуловимое движение боярина — и Змей полетел в сторону, затем впечатался в стену, обрушив часть экспонатов.

Я вскрикнула от ужаса: красноволосый упал на пол и не шевелился. Глаза его были закрыты, вся голова перепачкана в крови, конечности нелепо подрагивали, все звериные черты исчезли. Господи, неужели он умирает?

— Вставай, Змей.

— Гор, что с ним? — я испуганно подбежала к Змею, проверила пульс, затем рассеянно повернулась к боярину: совсем из головы вылетело, что делают при таких травмах. — У вас здесь есть врачи?

— Лиля, не волнуйся, с ним ничего не случится от такого удара. Змея при всем старании не убьешь с одного раза.

— Ему же плохо! Сделай что-нибудь!

Но боярин вместо помощи подошел и ткнул бесчувственного Змея сапогом в бок. Как так можно?

— Вставай, притворщик!

— Гор, он не притворяется! — я чуть не плакала: почему он так себя ведет? — Ты не видишь, ему плохо, позови врача!

— Хорошо, уговорила, сейчас схожу за Ягой!

— Нет уж! Сама схожу, ты только скажи — куда.

Знаю, нарочно же будет час идти, а Змей все это время будет лежать здесь без помощи. Боярин кивнул и крикнул Алену, чтобы она меня проводила.

Я быстро накинула на плечи чью-то шубу; кажется, носить чужую одежду превратилось в дурную привычку, и выбежала на улицу. Следом чинно вышла Алена:

— Правду боярин сказал: Змея так просто не убить, можешь не торопиться. Тем более, Яга его недолюбливает, после того раза, как он в нее пламенем дохнул.

— Зато Святогора она долюбливает, — я осмотрелась по сторонам. Вот бы еще вспомнить, где дом Яги, я его видела-то один раз, мельком, во время той единственной прогулки с боярином.

— Ох, и ревнивая ты девка, — Алёна подошла и похлопала меня по плечу. — Намучается с тобой Гор. А еще доверчивая чрезмерно.

Даже ответить нечего. Сами постоянно врут, а я виновата в своей доверчивости. Извините, я не экстрасенс, не умею читать мысли и не могу вычислить, кто и в чем меня обманывает.

— Змей — лжец заправский, особенно любит девицам голову морочить. Знаешь, за что ему боярин голову отрубил? Ящер девиц воровал, на продажу. За одну красавицу можно немало золота сторговать.