Хозяйка дорог

— Прости мою несдержанность. Я так переволновался, а тут ты выходишь из парной, вся румяная, горячая, сладкая. Сразу же захотелось прижать тебя и не отпускать никогда больше.

А уж мне-то как хотелось… Но чего уж тут, момент упущен. Хорошая девочка снова проснулась и настойчиво шепчет на ушко, как плохо относятся парни к красоткам, резво прыгающим к ним в постель.

— Пойдем, расскажешь мне, что у вас там приключилось.

Конечно, чем нам еще, кроме болтовни, заниматься? Боярин положил руку мне на плечи и повел в комнату, как будто боялся, что если отдалится, то я снова исчезну. Хорошо-то как. Я легонечко, чтобы он меня вдруг не понял неправильно, прижалась к нему, так и пошли вместе в комнату.

К моей кровати приставили столик, наверное, поняли, что будущая боярыня любит покушать. Оно и к лучшему, тем более, столик не пустовал: на нем стоял глиняный горшочек с чем-то издающим непередаваемый мясной аромат, рядом с ним — краюха хлеба и блюдо с пирожками. И графин с компотом. Как знали! Пожалуй, здесь не так уж и плохо, особенно если не выходить на улицу. Впрочем, чего я там не видела?

Пока я ела, боярин рассматривал меня с этаким отеческим умилением. Вместе с тем, он явно ждал мой рассказ. Но после еды меня стало клонить в сон, поэтому рассказ получился сбивчивый и местами путанный. Особенно в той части, которая касалась моих договоренностей с Алешей. Незачем жениху знать о ночи любви. Еще не так поймет. Странно, но слово «жених» в отношении боярина уже не вызывало у меня отторжения. Если так и дальше пойдет, я в самом деле начну ждать свадьбу.

Я уже в открытую зевала: всегда после стресса спать хочется, да и вымоталась за прошедшую ночь порядочно. Один героически спасенный Алеша чего стоит! Пусть не медаль, но спокойную ночь я заслужила. И все равно, что сейчас время ближе к обеду.

Боярин, наконец, проникся: встал, отнес меня на стул, разобрал кровать, затем отнес меня обратно, уложил, подоткнул одеяло. Повезло мне с ним. Может, не надо так волноваться: останусь здесь, выйду замуж, буду целой боярыней и Хозяйкой дорог.

Что-то вы, Лилия Александровна, совсем не в себе. Знаете человека третьи сутки и уже собираетесь замуж. Это все от переутомления. Надо срочно отвлечься:

— Святогор, а…

— Зови меня Гором, не люблю полное имя.

— Хорошо, Гор, расскажи о Хозяйке дорог и о лиходеях, а то мне скоро в должность вступать, а я о характере работы представления не имею.

— Забавная ты, — он погладил меня по щеке и продолжил: — обитаемых миров великое множество, их даже приблизительно никто сосчитать не может. Некоторые связаны между собой тропами, по которым можно путешествовать. Обычный человек этих троп не замечает, пока случайно не забредет. А лиходеи — все видят, потому для них нет преград. Почти весь мир испещрен такими тропами, только выходы из них разнятся. Хозяйка владеет этими тропами: она может проложить новую или запечатать старые.

— Ты поэтому хочешь на мне жениться, чтобы тоже владеть тропами между мирами?

— Не надо мне этой силы. Единственного хочу: запечатать все выходы возле нашей Заставы и дать немного роздыха моим людям. Не представляешь ты, каково это — каждый день здесь оборону держать.

Он посмурнел и немного отстранился. Я погладила его по руке и улыбнулась:

— Все получится, вот увидишь.

— Спасибо, душа моя, — боярин обнял меня и легонько поцеловал в лоб. Хорошая девочка во мне ликовала: наша добродетель в безопасности. А вот плохая — не на шутку загрустила. Моя темная сторона мечтала, что Гор будет настойчивее в своих симпатиях. Но самой проявить инициативу я так и не решилась.

— А теперь — спи. Как отдохнешь, еще поговорим.

— Алеше лучше? — совсем про него забыла.

— Что ему сделается, лиходею? Они, считай, нечисть: поправляются быстрее людей. Все, отдыхай.

Он еще раз поправил одеяло и вышел, а я повернулась на бок и решила, наконец, выспаться. Надеюсь, проснусь я здесь же. И одна. Хватит с меня приключений.

***

Следующие два дня прошли на удивление спокойно. Я полностью перешла в режим «хомячок», а именно — ела, спала, радовала хозяина своим внешним видом и иногда разрешала потискать. Притом хорошая девочка уже окончательно сдала позиции и напоминала о себе все реже. Плохая же ликовала и предвкушала «час X». Все закончилось тем, что обе стороны моей личности сошлись во мнении: бастионы падут после свадьбы, до нее осталось всего-то три дня. Плохая девочка дотерпит, а хорошая не пострадает, ведь что может быть приличнее, чем спать с собственным мужем?

Несмотря на все эти мысли, замужество меня пугало. Очень. Это же серьезный шаг. Но если все пойдет наперекосяк, можно же будет развестись, не так ли? Надо спросить у кого-нибудь, разрешены здесь разводы или нет. Интересно, а будет ли считаться действительным брак, заключенный в другом мире? Ха-ха! Что-то вы, Лилия Александровна, совсем не о том думаете. Как будто бы замужество одним махом решит все проблемы: за мной перестанут охотиться таинственные «сваты», я вернусь домой, на работе все поймут и простят. Кстати, после свадьбы же положено сколько-то там дней оплачиваемого отпуска? Вдруг сойдет за оправдание? А какой документ я им предъявлю?

Еще я беспокоюсь об Алеше. Где он? Боярин говорил, что лиходею стало лучше, и он уверенно идет на поправку, но навещать Алешу нельзя. А вдруг ему плохо, и Святогор скрывает это, чтобы не портить мне настроение перед свадьбой… Или того хуже: Алеша уже умер… Нет, не буду думать об этом, лучше настойчиво попрошу Святогора устроить все-таки мне свидание с болящим парнем.

А еще дико хочется кофе. Просто до дрожи. Я настолько привыкла выпивать две-три чашечки этого напитка в день, что сейчас меня ломало не хуже наркомана. И еще — шоколад. Хотя бы дольку. Кроме этого, я не находила себе места от информационного голода. Здесь не было ни интернета, ни привычно бубнящего на заднем плане телевизора, даже книг — и тех не было. Те, что стоят в кабинете боярина, написаны странным языком, да и по содержанию какая-то спецлитература о разнообразных тварях и способах их уничтожения. Я попробовала читать одну. Но богатое воображение сразу же нарисовало нескольких описанных там монстров,

подбирающихся к моему многострадальному тельцу, потому пришлось бросить книгу. Меньше знаешь, крепче спишь и все такое.

Выходить на улицу после всего произошедшего мне не хотелось. Вдруг еще одна стая птеродактилей только и поджидает, пока я дам слабину? Гулять же строго вокруг домов — не слишком большое удовольствие. Все, что можно, я рассмотрела еще вчера. Не особенно много здесь достопримечательностей: дома, внешняя стена, внутренняя стена, несколько кустарников. Заходить ко мне в гости тоже никто не спешил, наверное, на службе заняты, как и боярин. Так я и проводила время: скучала, строила планы на будущее, ела, спала, короче говоря — типичный хомячок.

Поэтому, когда в комнату зашел Змей, моей радости не было предела.

— Доброго дня! Ты здесь, наверное, умираешь со скуки, прогуляемся?

— Привет! Как-то не хочется.

Змей улыбнулся, сел на кровать и взял меня за руку. Я уставилась в гипнотические черные глаза и не могла отвести взгляд. Было в нем что-то колдовское, манящее, загадочное. Еще бы, почти дракон, мечта всех попаданок. Интересно, если очень-очень попросить, он согласился бы полетать со мной? Наверное, согласился бы, он же такой милый, обходительный, не то, что братцы-бояре. И почему Алеша просил не доверять Змею? Не иначе как от зависти.

— Боишься выходить из комнаты? Я понимаю. Посидим здесь, поболтаем, если ты не против.

И снова эта улыбка и взгляд, от которых реальность плывет и меняется. Все прошлые страхи отступили куда-то в тень, захватив с собой боярина и Алешу. Сейчас они оба казались далекими и ненастоящими. Словно нарисованные персонажи. Казалось, весь мой мир сузился до одних черных глаз и плескавшегося в них огня. Я болтала и болтала, пересказывая всю свою жизнь. Еще ни с кем мне не было так легко откровенничать. А Змей только слушал и улыбался.