Бессмертный

  - Но ты победил! - врезался вслух визгливый упрек принцессы.

  Что ты будешь делать, статус злодея обязывал разъяснять непонятливым, а то еще подумают - слабак.

  Не удостоив ее даже взгляда, прохрипел:

  - Что вы бабы понимаете, о мужских победах, - прозвучало в меру загадочно, теперь главное пафасно уйти.

  Я просвистел Злыдню отбой, через секунду, послышался приближающийся стук копыт. Похоже, он тоже решил свои проблемы, если у него они были. Коняга остановился по правую руку, и приноровился к моему шагу, не дурак, все понимает, слева и чуть позади семян Верм.

  Пелена боевого азарта спадала с каждым шагом, обнажая кашу чувств, развороченную нытиком. На душе гадко. Если у тебя плохое настроение, испорти его еще кому-нибудь. Но, как назло, на глаза никто не попадался. Товарищи по бокам не в счет, я хоть и злодей, но не моральный урод. Пока занимался самобичеванием, ноги принесли меня на кухню, уселся за стол. И только собрался разразиться мерзкой тирадой, как под нос поставили кружку с каким-то пойлом.

  - Выпей, а уже потом и поговорим.

  Подняв кружку я залил пойло в глотку. Все внутренности обожгло, дыхание перехватило, а глаза расширились до своего максимума. Я принялся оглядываться в поисках, чембы залить пожал в глотке, увидев чашку с капустой, хотел ее схватить, но Василиса оказалась быстрее, убрала ее в сторону.

  - После первой не закусывают, - интонаций в голосе точь в точь, как у няни, я даже замер от удивления.

  Василиса воспользовалась возникшей заминкой, подсунула мне еще одну кружку, я машинально выпил. Там оказалось тоже пойло, но прошло оно значительно легчи, в теле появилась легкость, а в голове зашумело.

  - Что это за зелье? - язык почему-то стал заплетаться, - ты же в курсе, меня нельзя отравить?

  - Этим зельем мужики хворь снимают, когда после жестокой сечи возвращаются.

  - Так, я же...

  - Не знаю, что там было, но взгляд у тебя был точно такой же, как у ратников, - голос нежный и ласковый, все понимающий. Девушка говорила, но и наливать не забывала. Выпил. Третья зашла хуже второй. Василиса подвинула чашку с капустой, я заел зелье, полегчало.

  Василиса села напротив, подперла кулаками подбородок и, с мягкой улыбкой на лице, спросила:

  - Что случилось?

  Первый порыв - нагрубить и нахамить, но я справился, не с руки, злодею высокого уровня, срываться по мелочам. Хотя, до этого, очень хотелось. Но и молчать сил не было, и меня прорвало, словно платину. Слишком много накопилось внутри и слишком сильно разворошил все поганый рыцарь. Я говорил и пил, и чем больше было второго, тем сильнее вырывалось первое.

  - ...да этот Иб-Махил-Сан-Дерком-Мурк-Сун-Кыс-Хармир-Дерком-Самирт-Хорн-Малан-Исуф, проиграл мне, не - я выиграл, а он мне проиграл, из-за своего самолюбия и банальной лени. Да, потом разделал, как ребенка, дед бы его уделал, не отрываясь от написания военного трактата...

  ...а домовой. Да он ноет больше, чем делает, сил терпеть нет. А куда денешься, не выгонишь же...

   ...ты представляешь, пятнадцать загадок. И все с двойным подтекстом, а я их как орехи. Хе хе...

  ...А этот бугай, что за тобой приходил, да батя бы его и на десять шагов к себе не подпустил бы. А я, да что там говорить, могу творить колдовство уже существующее, а придумать новое, увы. Только по написанному и колдую...

  ...а этот щегол, не надо было его слушать, а сразу бить. Понимаю, сам дурак, недооценил, за это и поплатился...

  ... а ты думаешь, легко быть злодеем? Ты думаешь, я этого хочу? Нет. Мудр был прадед, смекнул, куда мир катиться... вот ты думаешь, все так просто, а нет... пока не было меня, люди жили беззаботно. Ни то, что двери не закрывали, детей на ночь в лес отправляли без страха, на слово верили, а вранье и воровство считали чем-то необычным, сказочно злым. Про нечисть слыхом не слыхивали ... хороши времена были, только... появился бы злодей, мелкий пакостный, сколько бы он бед натворил, сколько крови пролилось бы, а может всех и поработил... люд же не знает, как со злом-то бороться.

   ... а нечисть, люди же про них ничего не знали, ну носили обереги, творил ворожбу, да и то, больше из-за традиций, нежели по необходимость... погибли бы все... вот мы и двинули сюда, ... дабы люди знали, как злу противостоять,... тяжела ноша злодея... думаешь, мне охота творить зло, все эти века? А куда деваться, долг - он превыше всего...

  Мысли скакали, словно сумасшедшая горгулья, нигде толком не останавливаясь. Часть я произносил вслух, часть про себя. Постепенно мне становилось все легче и легче, пока я не уснул сном праведника.

  Проснулся от ужасной боли в голове, во рту сухо и погано, как в гнезде горгульи, глаза открывать совершенно не хотелось, любой шум отзывался стократным эхом. Приоткрыл веки и застонал, солнечный свет, казалось, вот-вот выжжет глаза. Чего же так плохо-то, отравила все-таки Василиса. А я ей доверял. Первый раз-таки ощущения после яда, сильный, наверное. Отбросив одеяло, я кое-как поднялся с пола, надо же, уже как труп накрыла. Где это я, голова закружилась, а желудок нагло заявил, что сейчас все вывернет наружу. Как же плохо.

  - Женщина от тебя я такой подлости не ожидал, - обратился я к Василисе, беззаботно стоящей возле печи, напивая себе под нос какую-то песенку. Да я же на кухне. От моего голоса она даже не вздрогнула, стальное самообладание, - я бессмертный, если ты забыла и травить меня бесполезно.

  - Знакомо мне твое отравление, - даже в таком состояние, я уловил в голосе смешливые нотки, - вот, выпей, хворь как рукой снимет.

  Она поставила передо мной кружку с какой-то жидкостью, я замешкался в нерешительности.

  - Что задумался? Не яд это, не яд, - она, не скрываясь, смеялась надо мной.

  Осторожно поднеся кружку к губам, немного отпил, хм соленое. Облегчения не последовало, наверное, мало выпил. Одним залпом осушил емкость, прислушался к себе, желудок довольно забурчал.