Старожил

   Мужичок почмокал губами, не зная, как вести себя дальше, даже развернулся к старосте в поисках поддержки, но тот не думал вмешиваться. Какой-то он неправильный, ни разу не похож на убийцу нечисти.

   - Кхе, - кашлянул Кузьма привлекая внимание, - что замер, выкладывай, зачем пожаловал.

   Мужичок почесал бороду, набрав побольше воздуха в грудь, и начал.

   - Ты, мразь дрожащая, изрыгнутая бездной в облик человечий да отрешенная им же, в мирское подобие...

   Странный он, лопочет какую-то чушь, аки наш поп в церкви. А он же городской, они там без того чтобы поговорить и в сортир, наверное, не ходят. Пусть говорит, терпел недели, потерплю еще немного, а потом кол в грудь, да в сырую землю. Так уже в третий раз, ладно в первый понятно - по не опытности, все попадаются. Но вот второй даже вспоминать стыдно. Решил по пьяной лавочке мужиков попугать, вышел на улицу, снял морок, да ворвался в хату, воя как умалишенный. Конечно, смешные рожи были у со-бражников, когда через окна бежали, за это и выпил чарку. Да силенок не рассчитал, там же и уснул, очнулся в сырой земле, как водится, с колом в груди, весь в соли, да еще на пузе. Хорошо, есть опыт, посмотрел, куда землица падает и порыл в другую сторону. От воспоминаний губы растянулись в улыбке, городской сбился, увидев оскал, отступил на шаг назад.

   - Что ты тут нам головы морочишь, выкладывай, зачем пожаловал, да и дело с концом, - проворчал староста.

   Выходит, они меня не убивать пришли, я слегка обиделся.

   - Ты, мразь дрожащая, - по новый начал пришлый. Не только я обречено застонал, раздражительные вздохи послышались с разных сторон подвала, мужичок вовремя смекнул, что дело может кончить плохо, торопливо продолжил, - ты должен убить тварь иноземную. Чего? Давно меня так не удивляли, ажно с прошлой весны, когда Феакул на спор в один присест малый бочонок пива выпил и до дома сам дошел. Все замолчали, городской с ожиданием смотрел на меня, староста усердно чистил ножом ногти, поп увлечено ковырял кладку, Кузьма, обречено вздохнув, откашлявшись, начал объяснять.

   - Тут такое дело: иноземная мразь завелась неподалеку, людей честных жрет. Эти, - он кивнул на мужичка, - недели три как пытаются ее извести, да все впустую. Он где-то прослышал, мол, мы поймали упыря, да и выпросил у старосты, дабы тебя в город заслать, чтобы ты мразь эту изничтожил.

   Вот тебя и удар оглоблей из-за угла. Если со старостой все понятно, продажная душонка, то как они попа на это дело подговорили? Хотя Батюшка всегда казался мне странным. Естественно, Кузьма в стороне от такого дела стоять точно не будет.

   - Так я же сбегу при первой возможности, - подражая шипению змеюки, огорошил я присутствующих.

   Собравшиеся переглянулись, похоже, такого поворота в разговоре они не ожидали. Докинем дровишек в огонь.

   - Я же мразь дрожащая, нечисть поганая, моему слову веры нет.

   - Своего упыря завсегда легче поймать, чем иноземного. Да неужто ли стерпишь иноземного захватчика, - что-то тут не так, староста молчит, поп словно и не здесь вовсе, городской вообще к выходу пятиться, один Кузьма за всех отдуется, - да и потом, выкинем тебя в городе, делов-то. А два медведя в одной берлоге не уживутся, - вполне разумно заключил Кузьма.

   - Да и за державу, не обидно ли? - не внятно пробубнил городской.

   Держава как держава, но вот разгула заморской нечисти допустить никак нельзя. Леший с ними, с этими городскими, их там много, не жалко, но вот беда. Наши почитай раз в неделю там бывают, а эта тварь рано или поздно начнет резать приезжих. Вот тут-то он и поймет, кровушка у сельчан куда вкуснее, чем у затхлых горожан, мне ли не знать. И чем это обернётся? А поедет он куролесить по селам и деревням, убивая всех подряд. Пока мужики разберутся, что да как, это же горы трупов. А если и Варварушка под раздачу попадет. Да и потом, все едино с ним схлестнуться придется, так лучше сейчас, пока он про меня ничего не знает.

   - Ох, уж и обидно, - не стал я разочаровывать Кузьму, - я эту тварь по кусочкам, да в сырую землю на семи верстах, раскидаю.

   Вроде всем угодил, вон как лыбятся.

   Местный следопыт вразвалочку подошел ко мне, извлек из-за спины нож в локоть длиной.

   - А если он на нас того, кинется? - писклявым голосом закричал городской, размахиваю руками возле выхода.

   - Дык мы его опять на веревку, а потом в землю зароем с колом в груди, - с легким недоумением ответил Кузьма.

   Один удар, я мешком свалился на пол. Вставать не пытался, куда там без конечностей.

   - Эй, супостаты, мне бы кровушки, чтобы подлечиться, - я что есть мочи закрутил головой, в попытке увидеть реакцию на сказанное.

   Какое же было мое огорчение, даже больше, чем когда ненароком разбил бочонок с пивом, староста обыденно пробубнил:

   - Будет позже.

   Несмотря на то, что дороги размыты осенними дождями, поездка до города оказалась очень удобной. После ужина Кузьма с Феакулом, накрыв меня мешковиной, погрузили в телегу с сеном, неспешно выдвинулись в город. Наиглупейшая ситуация: охотник везет сено на продажу в город. Объяснять явную глупость я не стал, они же самые умные, что-лезть-то. До города путь недолог, верст двадцать, но из-за плохой дороги доберемся только к ночи. Ехать лежа удобно и тепло, но очень скучно, что же, развлечемся посевом зерен сомнения.

   - Кузьма, я вот не пойму, почему именно ты со мной возишься? - невнятное мычание следопыта послужило подтверждением, что меня слушают. - Как-то это всё странно. Ты второй человек на селе, вся охота через тебя идет, вот и мельницу прикупил, да кожевническое дело под себя подгреб. Уж про то, что за советом к тебе чаще чем к старосте бегают, и вовсе молчу.

   Умолкнув, прислушался к тяжелому сопению охотника, вроде клюнул на приманку.

   - А тут, как посыльного, меня в город доставить велят, даже Феакула не разрешили взять. Нет, я конечно понимаю, мол, оказывают верховное доверие, но...