Академия Полуночи

— Пожалуйста, артиэлл, назовите другую цену. Из уважения к вашей невесте, из уважения ко мне, прошу вас.

Арден нахмурился. Мимические морщины изрезали переносицу и лоб, словно беспокойные волны — океан.

Секунды три колдун молчал, потом качнул головой.

— Мы договорились, Илэйн. Если тебе нужен Видящий камень, придется выполнить мое условие.

Я всмотрелась в красивое лицо. В его аристократичные черты, бездонные глаза, острые скулы, прямой нос. Подобную внешность вытачивают поколениями, соединяя лучшее с лучшим, полируют манерами и воспитанием, наделяют силой. Арден казался идеальным, словно океан, — такой же сильный и манящий. Такой же опасный. Но только я не имею права ступать в эти воды.

— Вы помолвлены, артиэлл. И если для вас этот факт ничего не значит, то я не могу притвориться, что не знаю о нем. Пусть Полуночная Матерь отмерила мне мало сил, но хочется верить, что о чести она не забыла. Темной вам ночи, — я склонила голову, выражая уважение к высокородному, и обогнула замершего статуей колдуна.

Да, я надерзила: не смеет сэла первой прекращать разговор, не смеет напоминать о чести артиэллу. Но я не могла поступить иначе. Он жених моей сестры, и если он не чувствует к ней любви, то может выказать хотя бы уважение. Как он верно заметил, она тоже его не выбирала.

— Илэйн!

Я обернулась.

— А Видящий камень?

Арден выглядел растерянным. И где-то в глубине души я испытала удовлетворение: приятно, что не только он может удивлять меня своим поведением.

— Оставьте его себе, артиэлл. Если директор Мак-Фордин действительно задумала наказать меня, она найдет способ это сделать: с помощью гарпий или без них. И в таком случае разумнее будет не злить ее еще больше, а позволить довести начатую партию до конца.

— Гордость — хорошее качество, Илэйн. Но лишь до тех пор, пока не становится глупостью. Если ты права насчет Мак-Фордин, то будь осторожна. Директор ничего и никогда не делает без причины. Постарайся выяснить, чем ты так не угодила. И если понадобится помощь, не упрямься — приходи.

— Благодарю, артиэлл, но, боюсь, вашу помощь можно получить лишь в обмен на услуги, оказать которые я не в силах. Темной ночи.

Я снова склонила голову и продолжила путь. Шла неспешно, уверенно — так, будто сердце не выпрыгивало из груди перепуганной птицей; будто в ушах не шумела кровь, почти заглушая стук моих каблуков. Я не имела права показать Шантару свою слабость. И не показала ее. Но Полуночная Матерь свидетель, это стоило мне едва ли не всех оставшихся сил!

Первые три этажа лестницы я миновала на одном дыхании. Двигалась все так же размеренно, но без остановок. Я просто не позволяла себе остановиться и перевести дух. Лишь добравшись до четвертого, устало прислонилась к стене и, закрыв глаза, шумно выдохнула.

Арден Шантар не для меня. Он жених моей сестры. Он наследник одного из сильнейших домов колдунов. Он нефрит. Неважно, как он влияет на меня и что заставляет чувствовать, я должна держаться от него как можно дальше. Нельзя позволить его интересу пустить корни, равно как и поддаваться собственной слабости. Ставки слишком высоки, и любая ошибка будет стоить мне жизни.

Выпрямившись, я огладила юбку и продолжила подъем.

На восьмом этаже лампы горели приглушенно — их свет едва разгонял опустившийся сумрак. Но свою комнату я нашла без проблем, даже смогла различить цифры «246» на латунной табличке. Толкнув тяжелую дверь, я переступила порог.

Внутри было темно. И даже проникающий сквозь незанавешенное окно тусклый лунный свет не спасал ситуацию. Едва ли не на ощупь я добралась до комода, умылась, сменила платье на ночную сорочку и почти без сил рухнула на постель. Какие бы еще испытания ни приготовила для меня Полуночная Матерь — все завтра.

Утром я проснулась рано, еще до колокола. Потянулась, с наслаждением разминая тело, лениво перевернулась на бок и замерла. Стоя на подушке, на меня смотрела ящерица. Зеленая, с широкими ноздрями, большими глазами и желтыми полосками на морде. Олеандровая. Судя по всему, та самая, которую я вчера прикрыла заклинанием отвода глаз.

Я медленно села.

— Привет, — произнесла вполголоса, стараясь не напугать нежданную гостью.

Но та и не подумала убегать — только переступила лапами да вскинула мордочку, словно вглядываясь в мое лицо. Удивительно, но страха с ее стороны я не ощущала. Напротив, маленькая визитерша будто… доверяет мне?

— Зачем ты здесь? — спросила я, особо не рассчитывая на ответ.

Однако ящерица медленно повернулась к окну, задержалась на нем взглядом, потом снова посмотрела на меня. Встав с кровати, я подошла к стрельчатому проему и выглянула на улицу.

Хмурое небо нависало над академией сизым полотном. Поднявшийся ветер резвился в парке, зарываясь в кроны; проказливо сдергивал с веток пожелтевшие листья и гнал их то вдоль дорожек, то по воздуху. Работающие мэлы — слуги академии — заметно ежились под его порывами. И, глядя на них, я поняла, что хотела сказать гостья.

Олеандровые ящерицы живут на юге Лунной империи. Здесь, всего в трех ночах от столицы, слишком холодно. В природе моей беглянке не выжить, в академии — тоже: если ее поймают, то сразу вернут в плетеную корзину к обреченным подругам. Но со мной у нее есть шанс выжить… Точнее, так должно казаться самой ящерице.

Я с трудом могу представить, как ей удалось продержаться незамеченной почти сутки, как она нашла меня и как попала в комнату. Хотя с последним проще всего — достаточно посмотреть на широкую щель между дверью и полом. Но все остальное…

— Я не лучшая компаньонка, — призналась, опускаясь на кровать. — Самой бы выжить.

Будто понимая сказанное, ящерица доверчиво забралась мне на колени, вытянула передние лапки и снова задрала мордочку.

— Я не могу пообещать, что со мной тебе будет безопасно, понимаешь?

Ящерица мягко притопнула лапой. Взгляд ее при этом оставался прикован к моему лицу. Я медленно сомкнула веки. Кого я пытаюсь обмануть? Зная, каково это — каждый день жить в страхе смерти, я не могу обречь на такое же существование другого. Пусть даже и олеандровую ящерицу.

— Ладно, — выдохнула я, решаясь, и вновь посмотрела на гостью. — Живи тут.

Зеленая проныра тут же радостно затопталась на месте, сминая мою сорочку холодными лапами. Я вскинула брови.

— Ты понимаешь нашу речь?

Ящерица замерла и преданно на меня уставилась.

— Топни один раз, если хочешь сказать «да», два раза — если «нет».

Она не пошевелилась. Я же нахмурилась. Несколько секунд мы с ней играли в гляделки, потом я повторила:

— Ты меня понимаешь?

Топ.

Сердце забилось быстрее.

— Остальные ящерицы… там, в корзине, тоже разумны?

Топ. Топ.

— То есть ты одна такая?

Топ.

— Но почему? Как?

Ящерица наклонила голову, отчего ее мордочка приобрела забавное выражение. И самым невозможным образом мне почудилась в нем улыбка. А уже в следующую секунду я поняла:

— Вопросы только на «да» и «нет», так ведь?

Топ.

Мысли в голове заскакали, словно кузнечики в траве, — я едва за ними поспевала. Чувства тоже пришли в смятение. Удивление талантам гостьи; облегчение от понимания, что оставшиеся ящерицы были обычными; догадки, как при такой особенности зеленая проныра оказалась в корзине… Поняв, что еще немного, и эмоции сведут меня с ума, я прикрыла глаза и медленно выдохнула. На несколько секунд задержала дыхание, а потом снова посмотрела на гостью.

— Придумаем тебе имя?

Топ. Топ-топ-топ. Топ.

Я улыбнулась, чувствуя ее нетерпение. Кажется, идея пришлась беглянке по душе.

— Как же тебя назвать? Оле?

Топ. Топ.

— Леа?

Топ. Топ.

Я задумалась, продолжая внимательно следить за ящерицей.

— Уна? Рил? Майтор? Шиаран? — перечисляла я, и на каждое новое имя получала один и тот же ответ.

Мы перебрали уже порядка двадцати вариантов, но зеленая упрямица по-прежнему оставалась недовольна. Причем не знаю как, но я чувствовала растущее в ней нетерпение — ящерица словно знала свое имя и ждала, когда я назову его. Моя же готовность потакать ее капризам стремительно таяла: хотелось прекратить эту затянувшуюся игру, умыться, переодеться и спуститься на завтрак. Но настырная гостья, будто почувствовав мое состояние, топала все быстрее.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.