Исчезнувший

Разошлись с капитаном полюбовно. Он простил им долг за прогулку, взамен чего Крячко пообещал не привлекать его к судебным тяжбам, когда Светлану загребут силовики. Оказавшись на причале, Николай и Стас какое-то время стояли молча, наслаждаясь запахом свободы, после чего Николай предложил отметить благополучное разрешение проблемы в ближайшем баре. После посещения бара между Ольшевским и Крячко завязалась настоящая мужская дружба, срок которой в этом году подходил ко второму десятку. Разумеется, никакого судебного разбирательства относительно Светланы Стас предпринимать не стал. Не такой он дурак, чтобы ставить себя в глупое положение перед коллегами. Черноморские аферы – не его сфера деятельности, решил он и спустя неделю благополучно вернулся домой.

Вот такая история связывала Стаса Крячко с другом, к которому он ехал в свой законный отпуск. Надо заметить, что о приезде Стаса Николай Ольшевский не знал, как говорится, ни сном ни духом. Сюрпризы Стас обожал, потому и не посчитал нужным заранее уведомить друга о своих планах. Жил Ольшевский один, ни жены, ни детей, так что своим внезапным появлением Стас никому хлопот не доставит, а так как он твердо верил, что тщательно спланированные мероприятия, как правило, оборачиваются чем-то совершенно непредсказуемым, то давным-давно перестал заморачиваться их составлением.

Взять, к примеру, их с Гуровым поездку в поселок Гари, где их ждал друг Стаса, Серега Девлягин. Не то чтобы Крячко тщательно планировал эту поездку. Позвонил Девлягину, предупредил о своем приезде, заказал охоту на уток, так как Серега подвизался егерем в Гаринском районе, славящимся утиной охотой, быстренько купил билеты, и они с Гуровым отправились в путь. Разумеется, дорога не обошлась без накладок, но до места они все же добрались, и с Серегой встретились так, как и рассчитывал Стас.

Но на этом реализация планов и завершилась. Вместо желанной охоты полковникам пришлось расследовать запутанную историю об исчезновении рейсового автобуса и найденных в тайге трупах. Вот вам и планирование. Нет, всякие там проекты и расчеты не для Крячко. Спонтанность – вот лучший девиз, и никому на свете не удастся убедить его в обратном. Он уже предвкушал, как ввалится в дом Ольшевского, точно снег на голову среди жаркого лета. Представлял, какое выражение лица станет у друга, когда он сообщит ему, что собирается пробыть в Панино без малого неделю.

В том, что сюрприз окажется для Ольшевского приятным, Крячко не сомневался. Когда они виделись последний раз? Лет восемь назад? Нет, пожалуй, все девять. Все это время их связь ограничивалась парой звонков в год, да пустыми мечтами о том, как было бы здорово снова встретиться, вспомнить молодость и махнуть на черноморский курорт. И вот теперь их мечта превращается в реальность, пусть и без курорта. Круто? Конечно, круто!

Дорогу до дома Ольшевского Стас знал не очень хорошо. Он и был-то у друга всего раз, как правило, их встречи происходили в Москве, а так как после Воронежа ехать предстояло все больше дорогами проселочными, где нет ни указателей, ни знакомых ориентиров, сбиться с пути можно было на раз, а звонить другу и портить сюрприз Стасу не хотелось.

Миновав Воронеж, он доехал до развилки и свернул на дорогу местного значения. Теперь до дома Ольшевского оставалось каких-то пятьдесят-шестьдесят километров, это расстояние можно было бы преодолеть за полчаса, если бы не качество дороги, а точнее, его отсутствие. До Нижней Катуховки дорожное покрытие шло сносное, чуть потряхивало на выбоинах, но и только, а вот после того как Стас свернул с трассы местного значения на проселочную дорогу, внутренности испытали все прелести сельских дорог. Но это никак не сказалось на его расположении духа. Он улыбался и насвистывал себе под нос незамысловатый мотивчик, предвкушая радость встречи.

Поколесить по окрестностям все же пришлось. В какой-то момент он выбрал неверный поворот и забрал километров десять в сторону. Но в итоге все же выехал к населенному пункту под названием Алое поле, от которого до Панино шла вполне сносная дорога, и через десять минут припарковался у калитки Ольшевского. Заглушив двигатель, Стас трижды громко посигналил, вызывая друга, но на крыльце так никто и не появился. Пришлось выйти из машины и нажать кнопку звонка, прилаженного к столбу у калитки.

На звонок тоже никто не откликнулся. Стас решил, что друга нет дома, так как рабочий день набирал обороты, а с фермерским хозяйством не управиться, если разлеживаться на диване до половины девятого утра. Где именно находится подсобное хозяйство Ольшевского, он не знал и пожалел, что не поинтересовался этим до того, как отправляться в дорогу. По его расчетам выходило, что к дому друга он успеет подъехать задолго до начала рабочего дня, и тогда эта информация казалась лишней. Теперь же он об этом жалел. Кто знает, в котором часу возвращаются домой фермеры? Может, ждать придется до самой ночи. Перспектива не из приятных.

Подумав, Стас направился к дому напротив. Калитка оказалась открытой, и он ступил на соседский двор, громко выкрикивая хозяев. Хозяин появился после первого же крика. Из коровника вышел здоровенный мужик лет пятидесяти и дружелюбно спросил:

– Заплутал, приятель?

– Утро доброе, – протянул Стас ладонь для рукопожатия. – Попал-то я в цель, да вот время выбрал, похоже, неурочное. К соседу вашему приехал, Николаю Ольшевскому, а его дома нет.

– К Коляну? Хорошее дело, а то он последнее время как-то загрустил, – пожал сосед протянутую руку. – Выходит, не встретил вас друг?

– Так он не знает, что я должен приехать, сюрприз хотел ему сделать.

– Сюрприз, значит? Тоже неплохо. Внезапный приезд настроение поднимает.

– Не подскажете, где его в такое время искать? Неохота до ночи по улицам бродить.

– А хрен его знает, где он, – пожал плечами сосед. – Может, на угодьях своих, а может, и нет.

– А угодья где?

– Километров шесть на восток от выезда из Панино.

– Телефона там нет? Позвонить бы, чтобы точно узнать, а то прокатаюсь впустую, – поинтересовался Крячко.

– А как же сюрприз? – хитро сощурился мужик.

– Да хрен с ним, с сюрпризом! – махнул рукой Стас.

– Телефона нет, разве что самого хозяина. У меня где-то записан, да этот номер у тебя и самого наверняка есть, – ответил сосед. – Подсобники у него в этом году меняются, как у моей жены настроение. Кто сегодня на дежурстве, я без понятия.

– А что так? Дела плохо идут или работники попадаются ни о чем?

– Об этом тебе лучше у него самого спросить, – уклонился от ответа сосед, легко переходя на «ты». – Я в его жизнь не лезу.

– Странно, мне казалось, он с соседями дружбу водит, – протянул Крячко. – Рассорились, что ли?

– Не то чтобы рассорились, просто у каждого свои заботы, – снова ушел от прямого ответа мужик, и Крячко это не понравилось.

– Тебя как зовут, сосед? – сменил он тактику. – Меня Стас, я с Колькой лет двадцать дружбу вожу. Считай, что родственники.

– Серегой меня кличут. А насчет дружбы это ты хорошо сказал. Я вот тоже с Коляном, считай, с детства знаком.

– Слушай, Серега, чует мое сердце, что что-то ты мне недоговариваешь. Давай посидим, покурим, и ты мне все расскажешь. Ведь не секретная информация, верно?

– Некогда мне рассиживаться, – замялся Серега, но отступать Крячко не привык, и потому выбора соседу не оставил.

– Да брось, пару минут найдешь, раз уж сам сказал, что с Коляном с пеленок дружбу водишь, – невозмутимо проговорил он. – Тут разговора-то на пять затяжек.

– Ладно, черт с тобой! Пойдем на зады, – сдался Серега. – Жена не любит, когда дым в окна идет.

Вслед за хозяином Стас прошел за коровник, где у Сереги была оборудована настоящая курильня. Добротная беседка из мореного дуба в четыре столба, под черепичной крышей и с тремя скамейками. По углам расставлены металлические столбы без крышек, наполненные до верха водой, в которой плавали окурки. Задняя стенка беседки оказалась глухая, по всей видимости, для того, чтобы дым шел туда, куда нужно хозяину, а не разлетался по всему двору.