Исчезнувший

– Мой тебе совет, Стас, не занимайся самодеятельностью, и капитана своего с верного русла не сбивай. Пятый день человека нет, а ты в сыщиков играешь. Еще вчера надо было его в розыск подавать. Сам же знаешь, что самостоятельные поиски должного результата не принесут. Ольшевский пропал в городе-миллионнике, как ты собираешься его искать? По улицам ходить и «ау» кричать? Нет, Стас, на этот раз придется поработать в команде.

– Да ты погоди наставника включать, – начал горячиться Крячко. – У нас тут подвижки наклюнулись. Капитан Звонников обещал кое-что пробить, а еще я тут кое-что на…

Но Лев снова не дал договорить, прервав друга на полуслове:

– Не упрямься, Стас, сделай все, как полагается. Иди в полицию, да не в Панино, а сразу в Воронеж. Посоветуйся со своим капитаном, к кому лучше обратиться, чтобы дело на самотек не пустили.

– Да говорю же тебе, подвижки у нас, – предпринял Стас еще одну попытку рассказать Гурову про находку. – Я ведь не сидел сложа руки, теперь у меня есть от чего оттолкнуться.

– Вот и отлично! Придешь в полицию, следователю о своих находках доложишь, вместе и подумаете, как их лучше применить, – стоял на своем Гуров.

– Ладно, уломал. Так я и сделаю, – решил схитрить Крячко. А про себя подумал, что вот получит доказательства, отыщет друга, тогда и расскажет Гурову, что его советы не всегда полезны.

– Ну, это совсем другое дело, – обрадовался Лев. – Садись в машину и езжай прямо сейчас. А хочешь, я у ребят справки наведу, найдем выходы на толковых парней из воронежских оперов или следаков?

– Да не нужно, Лева, я у Звонникова спрошу. Он пару лет назад сам в Воронеже служил, – поспешил отказаться Стас. Забота Гурова ему сейчас была совсем не к месту, поэтому он поспешил закончить разговор. – Ладно, побежал я. Завтра с утра тебе позвоню.

Он сбросил вызов, еще раз прочел запись с обложки, аккуратно завернул блокнот в целлофановый пакет и сунул его в задний карман брюк. Выскочив из дома, сел в машину и поехал в сторону Воронежа. С капитаном Звонниковым он созваниваться не стал, опасаясь, что тот, так же, как и Гуров, станет его отговаривать. «Хватит с меня советчиков, – ворчливо думал Стас. – В конце концов, это мое личное дело. Мое и моего друга, а остальные пусть о себе беспокоятся. Я уже не мальчик, и в сыскном деле кое-что понимаю. Все будет хорошо. Теперь уж точно».

Крячко вырулил на воронежскую трассу, машина плавно влилась в оживленный поток, а спустя час он уже стоял возле старенькой хибарки, адрес которой был указан на блокноте. Домишко, к которому привела его находка, впечатление производил удручающее, да и местность оставляла желать лучшего. Слава о Левобережном районе Воронежа, а в особенности о «Машмете» и его беспредельщиках докатилась даже до столицы. Были времена, когда по стране ходили анекдоты про криминальный «Машмет», и даже в кавээнах шутки про «пацанчиков» с «Машмета» имели непременный успех. Сейчас же на районе стало спокойнее, но Крячко показалось, что дома до сих пор несут на себе отпечаток прежних времен.

Это обстоятельство обескураживало. Крячко полагал, что человек, чей адрес Ольшевский записал на блокноте, должен был оказаться небедным, а тут вдруг эта развалюха. А как же круглые суммы, что, по слухам, имели владельцы породистых бойцовских псов? Непонятно. Стас дважды сверился с записью, прежде чем постучать в калитку, вызывая хозяина. Контраст между новехоньким забором из окрашенного профиля и домом, по окна вросшим в землю, выглядел гротескно, но хозяину, видно, на это было наплевать.

На стук отозвался целый хор собачьих голосов. Разглядеть, что творится во дворе, Крячко не мог, в заборе реально не было ни одной щели. Не прошло и минуты, как лай стих, и он услышал слабое жужжание моторчика.

– Пылесос у меня есть, увлажняющими кремами не пользуюсь, и вообще на дух не переношу навязчивых продавцов, – донеслось из-за забора. Судя по голосу, обладатель его возраста был преклонного.

– Я ничего не продаю, – поспешил ответить Крячко, опасаясь, что суровый хозяин уйдет. – Я друг Николая Ольшевского. Знаете такого?

– Колькин друг, говоришь? Любопытно, – прозвучало из-за забора. – Ну, заходи, друг. Посмотрим на тебя.

Зажужжал еще один моторчик, и калитка отъехала в сторону. Стас шагнул во двор и встретился взглядом с хозяином. «А ты не так стар, как мне показалось», – мысленно произнес он. На вид мужчине и правда едва ли перевалило за сорок, но это было не единственным обстоятельством, которое привело Крячко в недоумение. Мужчина сидел в инвалидном кресле, и, судя по пустым штанинам, свисающим до самой земли, обе его ноги отсутствовали. Заводчик бойцовских собак без ног – явление редкое. Но из добротного сарая, отстоящего от дома метрах в десяти, доносился многоголосый хор собачьих голосов, и это свидетельствовало о том, что отсутствие ног на пристрастиях хозяина никак не отразилось.

– Что застыл? Или инвалида никогда не видел? – грубовато произнес мужчина. – Тебя как звать-величать?

– Стас. – Крячко протянул руку для рукопожатия. – Стас Крячко, давний друг Ольшевского.

– А я – Вадим Пряхин, тоже друг Ольшевского, – встряхнул тот протянутую руку. Рукопожатие оказалось крепким. – Зачем пожаловал, Стас Крячко, друг Ольшевского?

– В дом пригласите? Разговор у меня к вам не из простых, как-то не с руки у калитки вести.

– Ну, пойдем, чаем тебя напою, – предложил Пряхин. – И раз уж мы с тобой собираемся общаться на серьезные темы, то официоз оставь за калиткой.

– Я только «за», – кивнул Стас.

Пряхин нажал какой-то рычажок на пульте, пристроенном к подлокотнику кресла, и калитка вернулась на место. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, он покатил к крыльцу. К вящему удивлению Крячко, ветхое крыльцо имело пандус. Настоящий, с полозьями точно в размер кресла. Пряхин легко поднялся к входной двери, толкнул ее внутрь и скрылся в доме. Крячко последовал за ним.

Тут его ожидал новый сюрприз. Если снаружи дом выглядел, как настоящая развалина, то внутри все сияло и блестело новизной и современностью. Вместительные сени, отделанные деревянной вагонкой и покрытые лаком. Дорогим яхтенным лаком, насколько мог судить Стас. Из сеней дверь вела в кухню. Она оказалась оснащена по последнему слову техники: шикарный кухонный гарнитур, оформленный под стиль «хай-тек», сплошной хром, правильные геометрические формы и черно-белая цветовая гамма. О том, как выглядят остальные комнаты, Крячко мог только догадываться, дальше кухни Пряхин его не повел. Ткнул пальцем в сторону кожаного кресла и велел садиться.

Сам же подъехал к низким столам-тумбам, сделанным с таким расчетом, чтобы до любого предмета можно было дотянуться с высоты инвалидного кресла, и щелкнул чайником. Загремели чашки, добытые из тех же самых шкафов, после них на свет появились вазочка с вареньем и блюдо с ватрушками. Все это он выставил на сервировочный столик, после чего снова развернулся, окинул Крячко внимательным взглядом и спросил:

– Может, голодный? У меня на ужин запеканка мясная была, могу поделиться.

– Спасибо, в другой раз, – вежливо отказался Стас.

– Объесть меня боишься? – усмехнулся Пряхин. – Зря. Я готовить люблю, и, надо заметить, получается это у меня весьма неплохо. Не передумал насчет запеканки?

– Да хрен с тобой, уломал, – махнул рукой Стас. – Если честно, пожрать как следует я люблю.

Пока грелась запеканка и закипал чайник, разговор шел ни о чем. О погоде, о новостях столицы, о том, какое впечатление на московского гостя произвел Воронеж. Но, как только с приготовлениями к чаепитию было покончено, Пряхин посерьезнел. Было видно, что ему не терпится узнать о цели визита гостя, и он едва сдерживается, но воспитание не дает ему начать задавать вопросы, пока тот не доел. Крячко это понял и поспешил расправиться с щедрой порцией картофеля и мясного фарша. Прожевав последний кусок, он отставил в сторону пустую тарелку и произнес:

– Я к тебе с просьбой. Мне бы в «РуАр» попасть. Можешь помочь?